Анри Коломон - Франсуа и Мальвази. I том

• Название: Франсуа и Мальвази. I том
• Автор: Анри Коломон
• Жанр: Современные любовные романы

Историко-приключенческий роман. Действия происходят на фоне войны за Испанское Наследство в начале XVIII века по Рождеству Христову.

---

А ему предстояло идти и идти еще неизвестно сколько? И дойдет ли он? Ведь сколько было случаев замерзания людей, шедших из последних сил до конца, так же не подозревавших об опасности, или чувствуя уже неладное, успокаивали себя мыслью, что в городе от этого не пропадешь, кто-нибудь впустит, только пройти еще немного, подыскать подходящее место… и после тщетных попыток не в силах более идти, падали в бессилии у чьей-нибудь двери.

Однако замеченный прохожий, судя по быстрому торопливому шагу, шел не просто куда-нибудь, а именно к себе, и по тому как он держался на ногах можно было понять что околеть ему не предвиделось, даже на таком морозе.

Темнота наступала быстро и рано. Уже нужно было всматриваться вперед, пока наконец не увидел такого же как и он, идущего прохожего, возле одного из светящихся фонарей впереди.

Обрадованный этим, крючковато побежал за ним, нисколько не удивив своим поведением, обернувшегося старика. Догнал и что-то спросил. В ответ тот указал рукой вперед.

Казалось внеземной холод прорвал небесную сферу, жгучий ветер, который он проклял сто тысяч раз, усилился, и бегущий застонал от боли, все-таки продолжая бежать. От ветра слезились глаза и их приходилось закрывать, а то от встречного ветра их кололо.

Все пронизывающий холод казался настолько сильным, что иногда не сдерживались чувства и приходилось кряхтеть, вскрикивать, проклинать, а то и стонать. На улицах города можно было видеть мерзлых собак, одну из которых и заметил тот прохожий, пробежавший возле мусорной кучи, где бедное животное нашло себе смерть.

Пробегая возле одного дома, на секунду остановился, прочитал название улицы. То была соседняя с улицей, куда выходили задний вход «Золотого желудя». С облегчением подумал, что нужно скорее добежать до него и там согреться. А подумав припустил еще быстрее, чувствуя что на конце носа мокрота носа давно замерзла, как и сам нос. С неимоверным усилием воли заставил себя вытащить одну руку из более-менее нагретого места груди и приложить ее к нечувствительной конечности, дабы потом не остаться без нее.

Рука на морозном ветру тут же закоченела, стала плохо сгибаться в суставах…

…Вспомнился юг, откуда он приехал в этот проклятый Париж. Задубелая кожа стала постепенно меньше беспокоить.

«На ходу замерзаю» – подумал он и решил что нужно не бежать, а идти. Он и сам не знал как это могло случиться, что кисть руки не двигалась; скорее всего потому что на бегу мороз действительней.

Прошел улицу до конца, по следующей дошел до наглухо закрытых дверей кафе-гостиницы, к коим так стремился. Придется еще черт знает сколько идти! И не раздумывая более бросился бежать, лишь бы только поскорей. Некоторое расстояние бежал обратно, затем свернул через перекресток на улицу де Морне, и далее на улицу Планш-Мибрей. Конечную дистанцию он пробежал так нарезая ногами впереди себя, что самому стало теплее, разогнав кровь по телу. Ему даже показалось что от него валил пар, но это впечатление главным образом сложилось от пара исходящего от дыхания.

Остановился пред дверьми и снова стал мерзнуть на жгучем пронизывающем ветру. Постучал кулаком, затем засунув руки за обшлага палето, попинал ногой.

Сразу как ему открыли, побежал наверх.

В комнате Гийоме было тихо, спокойно. Пламя огня в камине приятно освещало красным светом, не говоря уже о том, что обогревало. И в это время тяжелые стуки нарушили покой.

Гийоме, которому нужна была полнейшая тишина в комнате подскочил с дивана из-под холодного ватного одеяла, в данном случае очень приятного и желанного. Открыв дверь и увидев перед собой Аньяна, сморщился.

– Еще бы к рождественским праздникам пожаловал. Решил приехать навестить друга? – проговорил он ворчливым тоном, стараясь говорить как можно тише.

– Я очень сильно болел, пришлось лежать лечиться. – сказал обнадежившийся Аньян, так же почти шепотом, самодовольно входя и кашляя. – Ты знаешь кто приехал?

– Ты приехал – ответил Гийоме, нисколько не интересуясь, закрывая двери; затем что-то сообразив мгновенно приставил палец к губам. – Ничего я не хочу знать, еда что там осталась на столе… греми потише, я ложусь спать.

Аньян нисколько не понимая его знака подумал, что его слова могут услышать в соседнем доме и решил отложить разговор назавтра.

Тепло приятно согревало. Подошел к камину, протянул к огню руки. Потом уж только снял палето, шапку, обувь. Бросил все в беспорядке и уселся на стуле перед огнем, обогреваясь потоками горячего воздуха. Нагревшись, когда от того же тепла стало клонить ко сну, улегся на диванчик, прямо в верхней одежде, накрывшись и оставив ноги на полу.

Пробуждение было неясным., полудремным, через забитый нос дышать было невозможно, только ртом… Сквозь полудрему слышал…

– Давай Дармаглот, поторапливайся…

…И только когда дверь закрылась, окончательно проснулся.

– Кто был?

– Что не понятно что ли?

– Кто?

– Тот кто спал со мной в ногах, ты что что ли не видел?…Специалист.

– Нет. Да, а ты знаешь, что я тебе тогда хотел сказать: приехал д’Обюссон.

– А я тебе могу даже сказать куда он приехал; прямо сюда, он наш сосед по этажу.

– Как?!…Это злой рок. Если встречаемся мы так на Гревской площади, если живем так с…

– Хорошо что еще мы в разных концах живем.

– Невероятно! Ты несешь вздор. Как такое совпадение вообще могло произойти?

– Тетушка Антиген, его родственница, и поэтому он естественно к ней и прикатил. Непонятно как ты только не столкнулся с ним, ты ж бедовый. Давай рассказывай где ты столько времени был?

– Я же говорил что болел.

– Ты и теперь тоже самое делаешь! Небось скажешь что все на лекарства угрохал? А жаль у меня возникли кое-какие должки на сотню.

Аньян ни слова не говоря начал выкладывать из кошелька на одеяло требуемую сумму, а выкладывая думал, что какие-то бывают удивительные случайности, что из многих домов в Париже де Морне был куплен именно этот, что задней стороной впритирку стоял к дому тетушки Антиген…

В том что де Морне был куплен именно этот дом, не было никакой случайности, ибо он и был куплен из-за своего более чем близкого месторасположения к возможной цели. И даже то, что Манден знал что владелица сего доходного дома приходится дальней родственницей де Жонзаку так же не было никакой случайности. Вся переписка покойного была им известна.

Ну, а для чего Манден закупил этот дом, приходилось только догадываться.

– А! что я тебе хочу рассказать! Это завал! – рассмеялся Аньян. – Мы с Манденом по дороге встретили Метроне…

– Кстати насчет удивительных случайностей. Ты должен молиться на Метроне… Следи за своим языком. Вместо этого тебе самому нужно было немного подумать Манден вез с собой тридцать две тысячи…

– Именными чеками на жонзаковские денежки в банке Ротшильда.

– И какая же была реакция у Спорада? Когда ему подарили столько лотерейных билетов?

– Он смеялся. Ты видел его когда-нибудь смеящимся?

– Я чаще его видел бегающим с мальчишками в догоняшки.

– Ну так я тебе недорассказывал про Метроне. – начал Аньян уже заметно более помрачневшим. – Метроне нам так радостно рассказывал как он сбежал со дворца. Говорит: «мне де Спорада за то что я ему сообщу три тысячи отвалит.» В общем приезжаем мы, Метроне видит Спорада. Идет к нему. Только рот открыл… видит барона де Пертанна… Мина такая кислая была, главное с такой рожей он смотрел на барона… я загинался потом… Главное де Спорада пришлось закрывать собою Метроне, барон тому морду полез бить – посмеивался Аньян вместе с Гийоме.

– Ничего себе какие бароны у Спорада на посылках бывают. Его фамилия в Золотой книге Италии значится. Значит де Спорада действительно маркиз, как Метроне хвалился?

– В его маркизате даже город есть – Алькамо. Правда весь он прибран к рукам братца.

Гийоме заложил деньги Аньяна глубоко в карман.

– Здесь тоже концерты были, как ты уехал, вернее как Манде уехал. Де Морне с его женой один на один остался. Там как в публичном доме было… Он ее по новому способу: сначала бьет и мучает до рыданий. – Гийоме задыхался в смехе похоти – …Я угорал слушать звуки такой любви… Такие страдания были… Как дом брать будем я обязательно кнут возьму, нужно с ней попробовать.

– А ты я вижу трусоватый малый, без меня побоялся напасть, их же всего двое оставалось?

– Между прочим бывало так что они обои уходили из дому и я обшаривал там буквально все.

– Ты уже проделал лаз? И что ты там находил?

– Да так, мелочи жизни. Лежит тысченок пять.

– А барон д’Обюссон с кем приехал?

* * *

Барон д’Обюссон с Рено и еще одним слугой по имени Мишель, вольготно поселились в большой просторной квартире. На втором этаже, самой лучшей из всех имевшихся, и задолго приготовленной к их приезду.