Михаил Басханов - «У ворот английского могущества». А. Е. Снесарев в Туркестане, 1899–1904.

• Название: «У ворот английского могущества». А. Е. Снесарев в Туркестане, 1899–1904.
• Автор: Михаил Басханов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4469-0728-1

Настоящее издание – научная биография выдающегося представителя русской школы военного востоковедения А. Е. Снесарева (1865–1937). В книге рассматривается туркестанский период (1899–1904) жизни А. Е. Снесарева, который имел важное значение для его формирования как военачальника и исследователя стран Востока. На основе архивных документов раскрываются многие эпизоды службы А. Е. Снесарева в Туркестане: поездка в Индию, рекогносцировки по Туркестанскому краю, командование Памирским отрядом, поездка в Великобританию, работа с британскими военными атташе. Значительное внимание уделено эволюции военных и военно-востоковедных взглядов А. Е. Снесарева, а также малоизвестным эпизодам его личной жизни. Многие архивные материалы и фотодокументы из российских и британских государственных и личных собраний вводятся в научный оборот впервые. Книга выходит в свет к 150-летию со дня рождения А. Е. Снесарева.

---

Все даты в настоящем издании приведены по старому стилю, для удобства пользования сделана конвертация дат с григорианского на юлианский календарь (используемый в императорской России). Датировка в английских документах сохранена в оригинале без конвертации на юлианский календарь. Транскрипция английских фамилий приведена на основе рекомендаций специализированных изданий[2]. Воинские звания по тексту книги относятся к конкретным эпизодам в фиксированный момент времени и применительно к одному и тому же лицу в зависимости от времени повествования могут быть различными. Авторский стиль, пунктуация, написание имен собственных и географических названий при цитировании архивных документов и работ сохранены, как правило, в соответствии с оригиналом.

Ташкент и русская армия в Туркестане на рубеже веков

Ко времени прибытия А. Е. Снесарева, Ташкент был уже довольно крупный город – административный и военный центр Туркестанского генерал-губернаторства. Город состоял из двух частей – азиатского (старого города) и русского (нового), раскинувшись на площади почти 20 кв. верст. Население города насчитывало около 160 тыс. человек[3], из которых русские составляли только чуть больше 25 тыс. человек. Русская часть возникла после взятия Ташкента русскими войсками в 1865 г. и имела современную европейскую планировку – широкие улицы, на части которых уже имелось освещение, благоустроенные арыки, обсаженные большим количеством деревьев, чаще всего пирамидальными тополями. Дома были небольшими, большей частью одноэтажными, располагались на больших земельных участках, часто с красивыми садами. Юго-западную часть русского Ташкента занимала крепость. В русской части имелись скверы, например, Константиновский, разбитый в 1883 г. на площади против зданий мужской и женской гимназий, названный в честь К. П. фон-Кауфмана – Константиновским[4]. В 1898 г., когда территория города значительно разрослась, городская Дума приняла решение об установлении новой нумерации домов с установкой знаков с названиями улиц и переулков на угловых зданиях. Хороших гостиниц, ресторанов, не говоря уже о театрах, в городе не было. Во всем Ташкенте в то время отсутствовали канализация и водопровод (появился только в 1931 г.), что часто служило причиной различных эпидемий, прежде всего, холеры. Питьевую воду развозили по домам особые водовозы. До 1882 г. городское освещение существовало только в русской части Ташкента. В 1895 г. город освещался керосиновыми фонарями – «коптилками», всего имелось около 2 тыс. фонарей, две трети из которых находились в русской части города. В 1890-е годы в Ташкенте появляется чудо технической мысли – телефон, а в 1901 г. – первая линия конно-железной дороги, управлявшейся бельгийским акционерным обществом «Ташкентский трамвай».

Основная часть городского бюджета уходила на благоустройство русской части Ташкента, а огромная территория старого города с тесной восточной планировкой, немощеными улицами и плохим освещением, в смысле коммунального благоустройства продолжала оставаться почти в том же состоянии, в каком нашли его русские войска, штурмовавшие Ташкент.

К западу от русской части, по другую сторону арыка Ангар, располагался старый Ташкент. По характеру улиц, построек, населению и укладу жизни, старый город резко отличается от нового Ташкента. Интересно описание старого города, помещенное в одном из ранних путеводителей:

«Огромное пространство, занятое населением старого Ташкента, представляет по внешнему виду массу желтовато-серых, большею частью одноэтажных глинобитных домов и построек (свыше 21000 жилых домов), то тесно скученных и изрезанных лабиринтом узких немощеных улиц и проходов, то разделенных, в особенности по окраинам, обширными садами, огородами и даже полями. Узкие улицы извиваются среди глиняных стен домов без окон и заборов; на них нет почти арыков, журчащих по улицам нового города, нет также деревьев и зелени, так как все сады и насаждения скрыты за высокими стенами глиняных домов и дувалов (заборов). Почти на каждой улице встречаются невзрачные приходские мечети с невысокими колоннами минаретов, на которых вьют гнезда аисты, заброшенные кладбища и отдельные могилы, нередко со знаменами и бунчуками, указывающими на то, что здесь похоронено святое или именитое лицо[5]. Лишь отдельные старинные мечети, медресе и мазары особо чтимых святых выделяются своими размерами и архитектурой на этом фоне и невольно привлекают взор путешественника, утомленного прогулкой по душным и пыльным улицам Ташкента. Центр города занимает обширный базар, состоящий из системы улиц (частью крытых) и рядов с множеством (1500) лавок, чайных (чай-хане), харчевен, мастерских и караван-сараев, переполненных толпой. В базарные дни улицы, ведущие к базару, и самый базар переполняются массой народа; местного и пришлого из окрестностей, стадами овец, караванами верблюдов, всадниками и арбами до такой степени, что движение становится крайне затруднительным. Гул толпы, крики разносчиков меди и лакомств, возгласы нищих, завывания странствующих дервишей, рев верблюдов и ослов сливаются в гвалт, который разносится далеко во все стороны от базара. В обыкновенные дни улицы, в особенности вдали от базара, тихи и пустынны; проскрипит арба с огромным коробом самана, протрусит маленький ослик, изнемогающий под тяжестью ноши в пестром халате в огромной белой чалме; прошмыгнет, прижимаясь к стене, мрачная фигура женщины в темно-синем халате с завешанным черной волосяной сеткой лицом, и улицы вновь засыпают под палящими лучами солнца.

Старый Ташкент, как и все среднеазиатские города, был окружен рвом и высокой глинобитной стеной, в которой имелось 12 ворот (“дарваза”) <…>. От всех ворот идут к центру города – базару главные улицы, выделяющие множество переулков и проходов, разветвляющихся по всему городу»[6].

В Ташкенте имелось семь православных церквей, из которых особенно выделялся военный Спасо-Преображенский собор, в котором находилась гробница генерал-адъютанта К. П. фон-Кауфмана, первого туркестанского генерал-губернатора и устроителя края. В городе действовало много мечетей, имелись синагоги.

Из образовательных заведений в городе имелись мужская и женская гимназии с пансионами, реальное училище, ремесленное училище («слишком роскошное», как заметил военный министр А. Н. Куропаткин), Ташкентская учительская семинария, частные учебные заведения. В июне 1899 г. в городе была учреждена «Ташкентская подготовительная школа 2-го Оренбургского кадетского корпуса»[7].

Из медицинских учреждений в городе имелись: Ташкентский военный госпиталь (осн. 1870 г.) – первое лечебное учреждение Ташкента, городская больница, амбулаторные лечебницы, глазная лечебница, больница Туркестанской общины сестер милосердия Красного Креста, частные лечебницы, несколько аптек и многочисленные аптекарские магазины.

Общественным центром дореволюционного Ташкента являлся Большой проспект (протяженностью 2,5 км), на котором располагались здание канцелярии туркестанского генерал-губернатора, Городская управа и Туркестанская контрольная палата.

Русская колония Ташкента в начале XX в. претерпела качественное и количественное изменение. Большое влияние оказала миграция в Туркестан русского населения из внутренних областей России, чему во многом способствовало улучшение путей сообщений, особенно ввод в действие Среднеазиатской железной дороги. Развитие хлопкового рынка вызвало приток квалифицированных русских рабочих на хлопкоочистительные заводы. Среднеазиатская железная дорога также способствовала росту числа рабочих, занятых на ее обслуживании и строительстве новых станций, железнодорожных мостов, складов и пр.[8] Постепенно в Ташкенте, как и во всем Туркестане, стал формироваться ранее невиданный здесь класс – пролетариат. Рост числа доходных предприятий – хлопкоочистительных, торговых, по производству спирта и водки, и появление банковских и страховых контор привело к быстрому росту массы состоятельных людей. Расширение административного аппарата, увеличение количества учебных и медицинских заведений также способствовало приезду в Ташкент значительного числа интеллигенции. Русская часть населения города продолжала также традиционно пополняться отставными офицерами и уволенными со службы солдатами, проходившими службу в туркестанских войсках.

Жизнь русской колонии в Ташкенте протекала изолированно от остальной части города. На взаимоотношениях русской и туземной части населения еще в значительной мере сказывались последствия Андижанского восстания 1898 г., результатом которого были чувства взаимной подозрительности, отчуждения и культурной изоляции[9]. Вместе с тем, русская администрация принимала усилия по вовлечению местного населения в сферу культурной жизни, образования, приобщению к благам европейской цивилизации. Развитие в Туркестане путей сообщения и хлопкового дела значительно способствовало увеличению среди местного населения числа лиц, обладавших практическим знанием русского языка, усилению мобильности местного населения, которое стало охотнее предпринимать поездки с торговыми целями не только по Туркестану, но и в отдаленные российские губернии. Заметны стали в местном населении и внешние перемены – строились дома на европейский манер, входили в обиход европейский костюм, пользование извозчиками, посещение европейских врачей и др. «Значительная часть местного населения, – как отмечал В. П. Наливкин, большой знаток туркестанской жизни, – утратила прежнюю духовную потребность в религии, к которой стала относиться критически. Религия постепенно для многих стала обращаться в пережиток, в формальность, требующуюся лишь кодексом общественных приличий, в то верхнее платье, без которого неудобно (курсив В. П. Наливкина – М. Б.) выйти на улицу»[10].