Дмитрий Старицкий - Горец. Имперский рыцарь

• Название: Горец. Имперский рыцарь
• Автор: Дмитрий Старицкий
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2181-7

Я, Савва Кобчик, студент Тимирязевской академии, когда я попал в этот мир, то мне просто надо было выжить. И я отдался на волю течения жизни. А та потащила меня по течению вверх. В сферы, в которые я никогда не стремился и которые для меня зачастую непонятны. «Это надо всосать с молоком матери», – говорил мне генерал-адъютант ольмюцкого короля, и он оказался прав. Я постоянно попадаю в неприятные ситуации именно потому, что я даже не столько не знаю местных реалий, сколько их не чую. И не только пресловутое придворное общество, но и горские обычаи того народа, к которому я тут официально принадлежу. Другие реакции во мне воспитаны. Я – русский крестьянин, кулак, если хотите. Проще всего мне здесь в армии, потому как армия везде армия. Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак. Но именно служить в армии там, где я хочу – в воздухоплавательном отряде на дирижаблях, мне как раз и не дают. И вообще, все, что я создал для имперской армии, у меня отобрали. Бронепоезд, штурмовую роту… Надавали орденов, даже Рыцарский крест – аналог Героя России тут, а воевать не пускают. Как фабрикант я правителям нужнее, чем как офицер. Офицеров у них много, а фабрикантов, особенно таких, кто выпускает пулеметы, мало.

---

Командир кавалерийской бригады зашел в мой вагон и удивленно оглянулся. Салон у меня переделан из стандартного пассажирского вагона второго класса, прихваченного по случаю на узловой станции. Но так, на скорую руку. Швы видны. Грубая отделка. Оставлены лишь пара купе для меня и денщиков. Узкое купе стюарда в другом конце вагона с микроскопической кухонькой и угольным титаном для кипятка. Ватерклозет с холодным умывальником. Остальное – салон. Мебель простая дубовая с какого-то вокзального кабинета – Тавор расстарался. Диван так вообще лавка из зала ожидания с маркой железнодорожной компании на высокой спинке. Карта на стене за шелковой шторкой. Конторский шкаф. Несколько керосиновых ламп на столе и потолке, и все.

– Простите… – замялся генерал с обращением, так как на кожаной куртке я не носил знаков различий. – Барон, если я не ошибаюсь. Где мне найти королевского комиссара?

– Я перед вами, генерал. Чрезвычайный королевский комиссар барон Бадонверт. Честь имею.

– Честь имею представиться, – в свою очередь щелкнул каблуками генерал. – Генерал-майор граф Бьеркфорт. Командир Удетской отдельной кавалерийской бригады. Прибыл к вам по направлению командира корпуса… Э-э-э-э-э… для беседы.

И замолк, надеясь, что я сам ему расскажу, зачем он здесь. А то он в полных непонятках пребывает.

– Присаживайтесь, ваше сиятельство. Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

– Благодарю, ваша милость, – принял граф мою игру в отвлеченный светский треп. – Рюмку водки, если нетрудно.

Позвонил в колокольчик и отдал приказ по-рецки заглянувшему в салон младшему денщику.

– Вы не огемец, ваша милость? – удивленно спросил генерал.

– Нет, ваше сиятельство. Рецкий горец по рождению. И барон тоже рецкий. А разве в империи это имеет какое-либо значение?

– Нет, но… – слегка замялся граф. – Так какие у вас ко мне вопросы?

Тут Ягр принес графинчик сливовицы от вдовушки граммов на четыреста, рюмки на полтосик, соленые огурцы, квашеную капусту и моченые в той же капусте яблоки, уже порезанные. Салфетки и приборы. Расставил все на столе на простой льняной салфетке, наполнил нам рюмки и удалился.

– Прошу, ваше сиятельство, – сделал я приглашающий жест на натюрморт. – Чем богаты, как говорится… Со знакомством, – поднял я свою рюмку.

Пил генерал вкусно, не закусывая, только крякнув. Настоящий кавалерист. Было в нем что-то от российского представления о гусарах, если бы не его кирасирский рост.

Поставив рюмку на стол, он показал мне глазами «повторить».

Повторили. Закусили моченым яблочком.

– Хороша сливовица. Домашняя. С любовью делана, – оценил напиток генерал.

Былое напряжение его, очевидно, отпустило. И он немного расслабился.

– Так что вы хотели у меня узнать, барон?

– Реальную причину вашей задержки от графика движения войск, – налил я по третьей.

– Нехватка вагонов. А раздергивать бригаду по частям я не позволил – собери ее потом. Только квартирьеров вперед выслал.

– Сколько вагонов вам требовалось?

– Минимум две сотни. Но ВОСО одновременно не набирало и четверти. Отправляли ими пехоту частями. Фураж и еще какой-то интендантский вздор.

– Интересно… – протянул я и жестом предложил выпить. – Когда мы покидали узловую неделю назад, то после очищения станционных и запасных путей пустые вагоны стояли вплотную чуть ли не на десяток километров в сторону разрушенного моста. Куда они все делись?

Выпили. Крякнули. Закусили.

– Толком мне никто ничего не объяснял, барон, но как я понял из обрывков разговоров, все вагоны в первую очередь пошли под вывоз трофеев и под пленных, чтобы скорее убрать их из района боестолкновения. Действительно эшелоны с закрытыми теплушками шли нам навстречу почти непрерывно.

– Это где столько народа сдалось? Да вы закусывайте, ваше сиятельство… Может, сальца соленого порезать?

– Всего достаточно, – улыбнулся граф и смачно захрустел малосольным огурчиком.

– А куда делись вагоны, на которых вы прибыли на узловую?

– Понимаете… Нас с них высадили. Дали сутки отдыха перед отправкой на фронт, а вагоны за это время ушли обратно, и новых нам не дали. Вот так как-то.

– Понятно… А откуда столько пленных?

– Сдалась группировка царцев у северного форта, которую в болота загнали. На третий день. Целиком вся дивизия. Со знаменами. Их с ходу отрезали от тылов, а патроны кончились быстро. Помирать с голоду в болоте им не захотелось.

– А у южного форта как?

– Те еще держатся. Но вот на том разъезде, где поворот на полевой укрепрайон, там тоже приличное поле окружено колючкой. С пленными. Под охраной. Даже вышка с пулеметом есть. Много пленных. С пехотный полк где-то. По мере возможности и их вывозят. Так что обратно не все вагоны доходят до узловой.

– Понятно. А как себе все же вагоны выбили?

– Пулеметом.

– Как? – удивился я.

– Поставил пулеметы на путях и сказал, что первый, кто попытается забрать пустой вагон, отправится вслед за ушедшими богами. Так вот за трое суток и накопил потребное количество на бригаду. Готов ответить по всей строгости за самоуправство.

– Наливайте, – предложил я.

Генерал несколько опешил, ожидая, видимо, совсем других слов.

– Вы сколько бригадой командуете, ваше сиятельство?

– Два месяца. До того командовал кирасирским полком. Моя бригада, собственно, и состоит из этого полка и полка конных стрелков, собранного из запасников. Но они скорее ездящая пехота. Даже не драгуны.

– А пулеметы у вас какие?

– Вот пулеметы у меня новые. Системы «Лозе». Такие же здоровые дуры, как и бывшие у нас ранее гатлинги. Разве что все же несколько полегче будут. Но у лафетов слабые колеса. Двухдневного марша своим ходом они бы не выдержали. Проверено еще на боевом слаживании полков. Еще в пункте постоянной дислокации.

– Ну а сам этот пулемет как вам?

– Дает задержки. Ленту перекашивает. Но терпимо. Я еще и прежние гатлинги не отдал. Так с собой и вожу. Старая надежная машинка. Парочку трофейных пулеметов я еще на узловой прихватил – никому не были нужны, – исповедовался мне генерал.

– Механические?

– Так точно. Как наши, только восьмиствольные. Патронов трофейных к ним у меня вагон целый. Я так понял, что лишними они в бригаде не будут. Когда еще мы сподобимся ручники от «Гочкиза» получить?

– Так понравились? – спросил я с интересом.

– Не то слово, ваша милость, это просто как для кавалерии специально делалось, – с чувством воскликнул комбриг.

Что ж, не скрою, слышать такое было мне приятно. Но я не стал раскрывать свою принадлежность к созданию ручного пулемета. Сто пудов клянчить начнет. И ведь не отстанет, пока не получит вожделенного. Так что пора закругляться.

– Итак, ваше сиятельство, Чрезвычайная королевская комиссия по борьбе с саботажем и пособничеством врагу в лице королевского комиссара барона Бадонверта, рассмотрев ваше дело, не нашла в ваших действиях ни саботажа, ни пособничества врагу. Со стороны ЧК к вам вопросов больше нет. По последней?

Генерал удовлетворенно кивнул. Какой же кавалерист откажется от водки?

3

На четырнадцатый день наступления, согласно календарю, грянул первый настоящий осенний дождь. Затяжной, проливной и холодный. Небо все заволокло плотными тучами. Дирижабли перестали летать, и мы остались совсем без глубокой зафронтовой разведки.

Аршфорт неутомимо гнал нас вперед, пока почвы окончательно не раскисли. К середине месяца наши войска отбили еще пятнадцать километров железной дороги. В качестве бонуса нам достался крупный разъезд на восемь ниток запасных путей. С большим поселком, который другой околицей упирался в речной порт с рыбоконсервным заводом, коптильней и пивоварней, что резко подняло в войсках боевой дух.

Но пиво холодной осенью не самый полезный продукт, и я настоятельно потребовал от Аршфорта распорядиться насчет обязательной выдачи винной порции всем войскам на открытой местности. По сто грамм в день. «Наркомовские», так сказать. В чем меня активно поддержали корпусные лекари. Им также не улыбалось получить массу простудных заболеваний в личном составе.

К этому времени рецкие горнострелковые бригады пробились от болот к железной дороге и перерезали ее в тылу царских войск до самой реки.

Группировка полковника Куявски все же попала в окружение, как он ни старался этого избежать. А порт с городом сели в сухопутную блокаду. Но как-то все коряво выходило. Враг был рассечен, но сопротивлялся активно, имея подвоз боеприпасов по реке как от устья пароходами, так и с другого берега лодками по ночам.

Сельскую местность в Приморье взяли под контроль отогузские конники, вылавливая остатки мелких царских гарнизонов. Пленных некуда было девать, потому что гать работала только в одном направлении днем и ночью и не справлялась с потребным потоком грузов. От нас же экспедиционные части по-прежнему были отрезаны полевой группировкой полковника Куявски.