Ева Видмер - Пустота

• Название: Пустота
• Автор: Ева Видмер
• Жанр: Русское современное

Есть люди, которые не могут просто жить, просто быть счастливыми. Они чувствуют себя одинокими, неприспособленными к жизни. «Пустота» о жизни, о людях, отношении к себе и другим, об одиночестве, которое знакомо каждому, но для кого-то становится обычным привычным мироощущением. Эта книга о взрослении, о смелости распоряжаться своей жизнью, бороться за убеждения, о попытках построить свою собственную семью.

---

– Зачем ты пришел? – наконец, спросила она, когда они остались одни.

– Я обещал твоему брату, – честно ответил Гост.

– Ну да… как же. Ему все равно, – Мари посмотрела на гота, – а откуда он вообще знает?

– Я ему сказал, – спокойно ответил Гост, – тебе нужно что-нибудь?

– Только одно, – прошептала Мария и заглянула в самое сердце его ледяных глаз, – не приходи сюда больше… Не появляйся в моей жизни больше… никогда.

Гост шумно выдохнул, но без видимого раздражения, и ушел. Но мне показалось, что на долю секунды в его лице что-то изменилось от этих слов.

Катерину выписали уже на другой день, а Марию подержали под присмотром еще неделю, но, слава Богу, все обошлось и целые и невредимые они вернулись к своей жизни.

28 апреля

Конец апреля – замечательная пора. В это время в нашем городе из года в год шли дожди, а иногда ливни и грозы. Я очень любила такую погоду. Никогда я не чувствовала себя так спокойно, как во время дождей. Все уходило на второй план. В такие моменты существовали только ты и вечность.

Мы с Марией и Маргаритой были в центре города, когда нас застал дождь. Он усиливался с каждой минутой, и уже очень скоро мы оказались под стеной воды. Мои крылья намокли, и я с трудом могла лететь, поэтому шла за «своими» людьми пешком. Они веселились, смеялись, прыгали по лужам, но потом все же решили, когда промокли до нитки, спрятаться дома. Так мы и оказались у Маргариты, потому что до ее дома добраться было значительно быстрее. Она дала гостье свою сухую одежду и переоделась сама, после чего они переместились на кухню.

Я села на подоконник, чтобы не мешать метавшейся по маленькой кухне маленькой Маргарите заваривать мятный чай, Мария села за стол, забившись в угол, и притихла. Минут десять назад она смеялась и радовалась, а теперь вот сидела, опустив голову, глядя, как с ее волос капает вода.

Маргарита была слишком чуткой, чтобы этого не заметить, но она почему-то молчала, очевидно, не хотела спрашивать сама, поэтому на какое-то время комната наполнилась только шумом капель, стучащих по стеклу.

– Знаешь, – начала Мари, – ведь случается так, что люди, очень важные люди, почему-то уходят из твоей жизни. Вдруг. Ни с того ни с сего, ничего не объясняя, они вдруг исчезают. И тот, кто был тебе очень близок, начинает вести себя как совершенно чужой человек, как будто ничего вас и не связывало.

Маргарита промолчала. Она поставила на стол две чашки и села напротив.

– Почему они так поступают? Или вернее, почему так происходит? Кто в этом виноват?

– Никто, – ответила Маргарита, заглянув в голубые глаза собеседницы, – обстоятельства, скорее всего. Пути расходятся.

– Почему же они никогда не возвращаются?

– Возможно, они боятся, – тихо сказала Маргарита и, вдруг судорожно коснувшись руками лица, встревоженно дернулась, но Мария этого не заметила. Она продолжала смотреть вниз.

– Боятся… или не хотят.

– А даже если и хотят, они же знают, что сами виноваты в том, что теперь легло между вами, и им совсем не хочется заново это ворошить, – продолжала Маргарита спокойным тихим голосом, внимательно глядя на подругу и больше не показывая тревоги.

– А иногда и не надо ничего ворошить, – Мария подняла голову и посмотрела на собеседницу, – иногда нужно просто вернуться. Особенно, если этого очень хочется. И даже если боишься, что назад тебя уже не примут, почему бы не попробовать? Все совершают ошибки, но нельзя забывать о том хорошем, что вас связывало.

– Кого ты потеряла?

После этого вопроса Мария ненадолго замолчала и снова опустила голову.

– Своего брата. И я почему-то чувствую, что он уже не вернется. Просто он такой человек, если принял какое-то решение, то все… даже если жалеть будет. – Мария закрыла глаза. – Я сначала пыталась его вернуть, поговорить, выяснить хотя бы в чем дело, но, наверное, было уже поздно. А сначала ведь я просто себя навязывать не хотела. И я ведь даже не знаю, что тогда случилось у него в жизни, я даже не знаю, что происходит сейчас. Но ведь он мой брат, хотя мы и не родные, и он всегда будет моим братом.

– Может, он просто думает, что ты ненавидишь его за то, что он так поступил с тобой?

– Не знаю, – прошептала девушка и вновь посмотрела на Маргариту, – но если бы он вернулся сразу, когда я писала ему, пыталась как-то связаться, я бы и спрашивать не стала о том, почему все так обернулось.

– А сейчас?

– Сейчас… не знаю… – Мария хотела что-то сказать, но оборвала себя на полуслове, а после короткого молчания сказала: – и сейчас бы приняла. И не стала бы его ни в чем винить, ведь главное то, что он вернулся.

– Не все люди похожи на тебя. Не каждый может принять назад. По-твоему, твой брат не возвращается только из-за своего упрямства?

– Наверное, или потому что не хочет возвращаться.

Не знаю почему, но я не могла этого больше слышать, мою душу как будто разрывало. В это мгновение я ощутила на себе то, о чем говорил мой человек, и даже дождь не спасал от этой боли. Да вот только с одной разницей, хотели бы мои утерянные близкие вернуться или не хотели, хотел бы он, тот, что погиб и чье имя я не могу вспомнить, вернуться – они не могут. Потому что он умер, а теперь в этом мире их просто не существует.

Мысль о том, что я не могу вспомнить имя моего близкого человека снова очень больно задела меня. Возможно, это было даже больнее, чем сама утрата, что заставила меня в конечном итоге оказаться здесь. Но я и той боли-то не помнила.

Я остановилась посреди улицы. Почти никого не было. Это все из-за дождя. Но у меня вдруг появилось безудержное желание подбежать к кому-нибудь, встряхнуть его за плечи, заглянуть прямо в глаза и сказать: «Я здесь! Я совсем рядом! И почему только ты меня не видишь?». Но, естественно, я удержалась. Взлетела как можно выше, чувствуя, как капли воды разбиваются о мою кожу и попадают в глаза. И тут я вспомнила. И даже сама себе поразилась, как я могла забыть о ней. О той единственной, знающей обо мне. Я начала судорожно вспоминать ее адрес, который я точно уже когда-то слышала, то ли во время нашей первой встрече, то ли в больнице она оставила его Марии. И я вспомнила. Она жила достаточно далеко отсюда, но не настолько, чтобы это меня остановило.

Ее дом являлся одной из многоквартирных клеток из серого кирпича, каких в этом районе было достаточно много. Я начала летать, заглядывая в окна, пока не увидела ее. Катерина жила на третьем этаже в небольшой квадратной комнате, и в этот момент она читала какую-то книгу, сидя на письменном столе, забравшись на него с ногами. Я постучала по стеклу, надеясь, что она услышит меня, несмотря на шум не стихшего дождя. Катерина подняла голову почти сразу же. И немного нерешительно направилась к окну, соскочив со стола.

– Ты здесь? – спросила она, как только открыла передо мной окно. – Да, знаю, ты здесь. Почему тебя не было так долго? Я уже начала думать, что выдумала тебя.

– Но теперь-то я здесь.

Я зашла в комнату, и Катерина закрыла окно. На ее книгу попала дождевая вода. Это был «Волхв» Фаулза. Она очень любила Фаулза, а еще Маркеса. Я с интересом разглядывала ее шкаф: книги, фотографии, духи, шкатулки, тетради – все это являло собой иллюстрацию ее гармонии с собой и миром. Аккуратно и с заботой были расставлены красивые книги по авторам и жанрам, собираясь в группки, а фотографии близких то и дело попадались на глаза между ними, как будто случайно всплывающие в памяти картинки.

– Ты можешь приходить, когда захочешь, – услышала я. Но что-то в ее голосе заставило меня насторожиться. Безусловно, она хотела, чтобы я была рядом, но немного преувеличивала с этим «когда захочешь».

1 мая

Я очень сильно ее любила. Наверное, даже сильнее, чем всех других моих людей, просто потому что в отличие от них, она знала о моем существовании. Легко любить человека, который думает о тебе и который всегда чувствует твое незримое присутствие.

Она помогала мне больше, чем я ей. Катерина стала для меня тем, кем обычно для людей становилась я, хотя Своим Ангелом называла меня она, а не наоборот. А я не переубеждала ее и всегда старалась помочь, если знала, что случилось. Она постоянно контролировала себя в разговоре со мной, и я могла лишь догадываться по ее жестам, глазам или голосу, если что-то было не так. У меня не получалось следовать за ней так же, как за другими. Я должна была считаться с ее личной жизнью, и поэтому могла приходить к ней только утром или вечером. Таков был наш с ней негласный уговор, и мы ему обычно следовали.

Так и сейчас. Я пришла к ней вечером, около десяти часов. Катерина читала книгу, лежа на кровати. Она знала, что я здесь, но не реагировала, ждала, пока я что-нибудь скажу.

– Какие сны тебе снятся?

– Странные, – тут же ответила Катрин, даже не удивившись моему вопросу, – в них смешиваются книги, которые я читаю, фильмы, что я смотрю, и моя жизнь. А тебе?