Анатолий Медведев - Жизнь мага: Выбор

• Название: Жизнь мага: Выбор
• Автор: Анатолий Медведев
• Жанр: Современные любовные романы

Простой парень Гол Одан, чувствуя, что в нем сокрыты колдовские силы, выбирает жизнь авантюриста и наемника, но за свой выбор нужно заплатить немалую цену.

---

– Послушай, Гэр. Я человек прямой и сразу скажу – это моя вина во всем, что произошло на острове Барзнет. Можно было договориться, а не кидать ребят в бойню. Знаешь, я разыскал многих, кто был там, вот и тебя нашел. Я хочу принести извинения. Прости меня за то, что по моей вине мы не смогли… мы проиграли. Прости, я очень прошу тебя, – в это мгновение словно вспышка пронеслись по комнате злые чары, и я вновь увидел то, как едва теплится жизнь в сердце, как трещат ребра под напором излучающих свет цепей.

– Я простил всех, кто там был. Простил трусость и малодушие, из-за которого мы потерпели поражение, простил много лет назад.

Цепи ослабли, и Каэдор, наконец, смог вдохнуть.

– Куда ты теперь подашься, если ушел со службы? – спросил отец.

– В Инголдию. Есть у меня там некоторый интерес. – Каэдор улыбнулся и подкинул верх золотую монету.

В тот вечер я решил убежать из дома, и последовать за этим магом. Мне это казалось настолько правильным и интересным, что про отца с матерью, единственным ребенком которых являлся, даже не подумал. Собрав в узелок свои небогатые вещи, я сразу вылез через окно и направился по Белому торговому пути, через лес Шал-ре, к своей мечте.

Дорога начиналась к западу от нашей деревушки и уходила на север, где зловеще чернела опушка. Солнечные лучи не пробивались сквозь густые ветки елей, и из-за этого Белый торговый путь, зазванный так в честь белых мехов, которые привозили с севера острова, из Турентула, казался особенно опасным. Мне довольно долго удавалось идти незамеченным, поскольку по дороге то и дело сновали суетливые торговцы, ездили повозки, и я мог спокойно затеряться в толпе. Но когда мы въехали под тень многовековых деревьев, и люди остались там, в деревне, бесшумно шедший Каэдор сразу заприметил меня. Я попытался спрятаться, но колдуну ничего не стоило догнать и найти неопытного преследователя. Сначала он, похоже, подумал, что за ним следят, потому бесцеремонно приставил клинок к моему горлу, но, узнав меня, понял, в чем здесь дело, и, казалось, рассердился еще больше.

– И тебе не стыдно, грязное отродье, бросать отца и мать? Разве для этого они потратили девять лет своей жизни, вскармливая и обучая тебя? Ты прекрасно знаешь, что они не богаты, и тебе в будущем надо будет помогать им, а ты решил убежать! Если в тебе осталась хоть капля совести – возвращайся!

Я хотел сопротивляться, сказать ему о том, что я в нем увидел, но не смог. Его глаза впились в мои. И я не смог не подчиниться. Через полчаса обратного пути я очнулся от дурмана, наведенного на меня волшебником, и понял, что это была его магия. Для того чтобы оправдать свой побег, спрятал свои пожитки под рубашку, и принялся собирать грибы и ягоды, и принес домой столько, сколько уместилось в руках.

Когда я вернулся, мне пришлось долго и красочно рассказывать о том, что с утра все самое вкусное соберут, поэтому я и пошел вечером. Отец недоверчиво посмотрел на меня, но не стал при матери ничего говорить.

Но утром, стоило мне встать, он принялся ругать меня за все, что попадалось под руку. Кровать – не застелена, руки – не вымыты, волосы – не причесаны. С этого дня отец принялся меня учить всему, что умел делать сам. Он был отставным офицером, получившим ранение и отстраненным от службы, и вернулся в деревню, где и женился на моей матери. В ближайшие дни он рассказал мне о нескольких сражениях, в которых он принимал участие, о том, как был ранен. Я слушал, разинув рот, но твердо решил, что солдатом становиться не хочу, поскольку пример моего отца ясно показывал – если окажешься в гуще сражения – позволит Толон выжить, хорошо, а не позволит, значит и не суждено, а если ты офицер, так тебе еще впереди идти.

Ежедневно отец уделял время на обучения меня фехтованию. И так день за днем, месяц за месяцем я учился и рос, становился больше и сильнее, и на мое десятилетие папа подарил мне мое первое холодное оружие – кинжал, который передавался в семье Одан из поколения в поколение.

Хоть и раньше на лень у меня не оставалось времени, теперь я работал над собой особенно много. Больше всего я учился бить кинжалом, и блокировать им, и метать, и приводить его в порядок, как он затупится.

Когда мне было тринадцать, я уже сносно двигался с мечом, и даже мой отец с трудом мог достать меня. Я тихо гордился собой, никогда не показывая эту гордость никому – ни родителям, ни сверстникам. Отец так же научил меня читать и писать, и я, подрабатывая где и как мог, иногда покупал у торговцев Аброта дешевые старые книги. В основном это были простенькие романы, где храбрые принцы побеждали на редкость глупых злодеев.

Изредка, среди массы книг, которые в последнее время печатались в большом количестве, попадались и религиозные тома. Там были и «рассуждения трех Пророков», и «Неллиар в картинках», а так же множество философских рассуждений на тему тех событий, что происходили в Эпоху Основателей. Ни для кого не секрет, что в те времена, в течение тысячи трехсот пятнадцати лет в Неллион пришли семь посланников Атталога. Толон Воитель, Миста Гордый, Ихару Добрый, Волрон Творец, Нитог Раскаявшийся, Свенна Прекрасная и Агаш Сын Атталога. После того, как последний упрятал свою душу в камень-алтарь, эпоха основателей закончилась, и была написана книга, что в народе зовется «Писание Семи Великих». Но в Эпоху Войн в Неллионе родилось двое колдунов. Первым появился Гордрог Светоч, а после него Шотер Проклятый, и про их деяния так же написана книга, которая названа «Писание Девяти», хоть в ней описаны жизни лишь последних, сумевших заключить себя в камни. «Неллиар», а так же оба священных писания я знал хорошо, к своему стыду не имел возможности прочитать книгу пророков, а все остальные рассуждения на религиозные темы меня не сильно интересовали. Но, поскольку дешевые романы мало тревожили мой пытливый ум, я раз за разом перечитывал внушительные фолианты из эпохи Основателей.

Как раз в это время я не только почуял магию, но и попробовал ее на вкус. Каждый год среди тринадцатилетних мальчишек проводились турниры, в которых король выделял лучших себе на обучение в гвардию. Но это происходило только после того, как будущему гвардейцу исполнялось пятнадцать, то есть спустя два года. Отец постоянно мне напоминал об этом событии, считая его основополагающим в моей жизни – у него самого когда-то не получилось поступить в школу гвардии, и он был уверен, что я буду удачливее. Мне приходилось много работать над собой, но, несмотря на успехи, я совершенно не хотел становиться гвардейцем. Единственное, что меня заставляло принимать участие в турнире это воля отца, которой я не мог противиться.

В назначенный день я проснулся разбитым, словно после болезни. В окно моей маленькой комнаты, как всегда едва-едва пробивался рассвет, и каждый раз я просыпался с его первыми лучами, именно так случилось и в день турнира. Я поднялся с постели быстро, но что-то заставило меня лечь снова. Понимание, что папочка не будет доволен этим, не пугало меня, настолько не хотелось принимать участие в этом турнире, что я готов был даже притвориться больным. Отцу пришлось едва ли не силой ставить меня на ноги.

Мягкая прохлада, убаюкивающая сознание, легкий ветерок, приятно обдувающий щеки, мелкая морось. На дорогах лежала грязь, вязкая, липкая, упасть в кторую никто не хотел. Серое небо неторопливо двигалось на запад, вслед за ветром. Характерно для месяца печали, и как можно было додуматься проводить турниры в это злосчастное время?

Около леса, куда тусклого света проникало особенно мало, деревья нависали зловещей громадой, но вся эта слякоть, чернота деревьев в утренних сумерках, не могли помешать атмосфере праздника, всюду висели цветные флаги, гирлянды. Люди бегали из стороны в сторону, кто-то носил тупые тренировочные мечи, кто-то облачался в доспехи. Было несколько человек на ходулях, в нелепых цветастых балахонах и даже один жонглер огненными факелами.

В ожидании поединка я отошел в сторону и уныло ковырял металлической палкой, что именовалась тренировочным мечом в большой луже, разгоняя по воде забавные волны. Отцу это очень не понравилось, он дал мне крепкую затрещину.

– Прояви уважение к противникам, и вытри свое оружие.

С тех пор я решил, что мой меч вечно будет идеально чист, и, сняв с клинка вязкую жижу, я отправился в гущу праздника.

К первой схватке я решил подойти ответственно, я не имел права проиграть первый, хоть что-то значащее для меня сражение. Поэтому не пошел в неистовую атаку, а спокойно изучил все движения оппонента. Поняв, что он лупит наотмашь, я прекратил ставить блоки, и резко ушел в сторону, от чего противник чуть не упал, и открыл спину, куда я нанес два четких удара, обозначив первую победу.

За весь турнир я потерпел всего три поражения, и первой из них от Тада Мигна из предместий Аброта. Парень, безусловно, заслуживал внимания своей техникой – двигаясь медленно, словно бы неуклюже, он наносил быстрые и точные удары. Обладая невероятным ростом и длинными руками, он мог не подпускать меня к себе. Какое-то время я успевал реагировать на его выпады, но вскоре он достал меня один раз, а затем и второй, но чтобы не остаться в долгу я сразу, как пропустил второй удар, также провел атаку, от которой Тад не смог защититься. Это поражение просто взбесило моего отца, и. надо сказать, я был готов к подобной реакции с его стороны. При всех моих тренировках, я не был хорошим бойцом, даже не смотря на то, что отец – бывший офицер и сам превосходно фехтовал. Следующим моим противником был Эрес Хармотен, очень сильный и быстрый боец, и у меня совершенно не было желания тратить силы, что вырвать у него победу любым возможным способом. Лицензии, позволяющей мне поступать в королевскую школу гвардии, мне уже было не избежать, поскольку я в любом случае, сколько бы боев далее не проиграл, занимал третье место в турнире, и получал эту проклятую бумажку. Но в бою с Эресом случилось непредвиденное.