Мария Фомальгаут - Часы, намазанные на хлеб

• Название: Часы, намазанные на хлеб
• Автор: Мария Фомальгаут
• Жанр: Научная Фантастика

Эта очень полезная книга расскажет вам, как сделать, чтобы лето не кончалось. И как сделать, чтобы пришла весна. И как можно стать сказочно богатым практически без усилий. И как в новогоднюю ночь не превратиться в тыкву. И как купить кусочек путешествия, если у вас нет денег на целое. И как написать и прочитать идеальный рассказ и при этом остаться в живых.

---

– Они опять точки заказывают, – мастер вертит в руках листок бумаги.

Что-то обрывается внутри меня.

– Не буду делать.

– Правильно, нечего, – неожиданно соглашается мастер, – знал бы сразу, в жизни бы не взялся… сами пусть свое строят…

Задумываюсь.

– А я даже знаю, какой заказ нам следующий принесут.

– Какой? – мастер настораживается.

– А вот… четыре треугольника из фанеры выпилить. Чтобы потом их в пирамиду сложить.

Мастер фыркает.

– Кто ж так у нас тюрьмы делает. Тогда уж шесть квадратов закажут… из прутьев стальных. Чтобы клетка получилась.

Киваю.

Мастер продолжает:

– Будем ждать клетку.

Настораживаюсь:

– И?

– Что и… черта с два мы им делать что-то будем.

Начинаю сомневаться.

– Гхм… с таким заказчиком ссориться себе дороже будет.

– Ничего… справимся…

Думаю, как будем справляться с заказчиком.

Не знаю.

– Ну что… заказ пришел…

Смотрю на мастера, вот это называется, лица на человеке нет. Так, началось, сделайте заказчику стол, чтобы он же кровать, он же сервант, с выдвижными столиками, чтобы по касательной выдвигались, по параболе задвигались, чтобы…

Осторожно спрашиваю:

– Четыре треугольника?

– Не… хуже. Выше бери…

Не понимаю, но уже прошибает холодный пот:

– Что… выше?

– Что-что… пять пирамид сделать надо.

– Ч-чего?

– Пять пирамид, чего. Стальных.

Сначала не понимаю, ну пирамид и пирамид, ну пять и пять, выточим, всё честь по чести…

Спохватываюсь.

Пять пирамид.

Пять…

…пирамид.

Срываюсь почти на крик:

– Не буду делать!

Жду, что мастер покажет мне на дверь. Не показывает.

– И чего? И как с этими воевать будешь? Они же заказ требуют…

Думаю, как буду воевать.

Спохватываюсь:

– А если это… бракованные пирамиды сделать? Ну… чтобы из тюрьмы сбежать можно было?

– Слушай, дело говоришь… только как бы сделать… чтобы не заметили…

Киваю:

– Сделаем.

…благодаря отчаянной выдумке мастера, который сделал бракованные стены, из тюрьмы сбежали миллионы узников. Вскорости режим тирана пал. К сожалению, отважный мастер был убит тираном, повстанцы не успели спасти мастера…

…просыпаюсь.

Уже по привычке не встаю с кровати сразу же, лежу, вспоминаю, что я видел, что читал на страницах во сне.

Вспоминаю.

Прошибает пот, что-то подсказывает мне, что мастер – это я.

– Бежать надо, чего, – мастер бросает ключи в кейс, хватает куртку.

– Вы… вы тоже хотите бежать?

– Парень, ты во сне что увидел? Мастер был убит. Мастер. Так что это и мне может прилететь…

Киваю. Может.

Забираемся в машину, на всякий случай оборачиваюсь, не следит ли за нами кто…

– Отбой, парень.

Смотрю на мастера. Не понимаю.

– Отбой… не надо нам прятаться…

– А что так?

– А вот… сам посмотри… э-э-эх, парень, чтоб я еще твоим снам верил, да ни в жизнь…

Смотрю. Сам. Хрустальный шар, вернее, то, что кажется хрустальным шаром, серебристая дымка в шаре складывается в слова, то ли снаружи, то ли у меня в голове…

…к сожалению, постройки были разрушены с первой же непогодой, из чего власти сделали вывод, что нельзя доверять строительство домов специалистам из низших измерений…

Точка на набережной

– Вы что?

– А?

– Что вы на меня так смотрите?

Вздрагиваю. Думаю, действительно, что это я так на неё смотрю. На кого, на неё. Не знаю. На неё. Даже имени не пом… или не знаю.

Хочу спросить, не встречались ли мы где-нибудь. Не спрашиваю. Слишком банально.

Ухожу по проспекту, в холод, в снег, в дождь, хочу обернуться, не оборачиваюсь.

И, черт возьми, я её где-то видел.

Вспомнить бы еще, где…

– А-а-а, сколько лет, сколько зим!

Вздрагиваю. Началось… в деревне утро. И не отбрешешься уже, что на пять сек заскочил рюмочку пропустить, а то дождь так и хлещет, ни одной сухой нитки на мне не осталось. Да нет же, уже вываливается из полумрака кто-то подвыпивший, жарко дышащий, покачивается, чуть не валится на меня, а-а-а, сколько лет, сколько зим, давай по маленькой за встречу…

Думаю, как бы потактичнее сказать, что мне завтра на работу. Не успеваю. Парень подходит ко мне совсем близко, вздрагивает.

– Из-звините… ошибся… спутал вас…

– Да ничего, бывает.

Выхожу из бара, уже забываю, зачем заходил.

Задним числом спохватываюсь.

А ведь видел я его где-то. И не так видел, как бывает, случайно встретились в какой-то компании, перекинулись парой слов, а так видел, что забыть-то невозможно…

А вот нате вам.

Забыл.

– Ты бы здесь не ходил.

– А?

– Говорю, ты бы не ходил здесь…

Смотрю на парня, думаю, где я его раньше видел. А да. В дымном баре, когда он тянулся ко мне, а-а-а, давай за встречу…

Нет.

Не то.

Где-то я его видел раньше… еще раньше… Что он говорил… а да, чтобы я не ходил здесь. Так дело дрянь, такая дрянь, что дряннее некуда, как-то раньше с этим не сталкивался никогда, слышь-ты-с-какого-района-телефон-есть-а-если-найду. И надо бежать, и не бежится, чертова гордость, чертово всё…

– А что такое?

– Да я заметил, вы тут каждый вечер ходите.

– И… ну да… нравится мне… а что, нельзя?

– Не надо, – он приближается ко мне, понижает голос до шепота, – кончится это… плохо.

Что-то прорывает внутри:

– Вы мне еще угрожать будете?

– Да я не угрожаю, я наоборот предупреждаю, как бы не вышло чего… ну, давайте…

Уходит. Смотрю ему вслед, снова спрашиваю себя, где я его видел.

Ухожу. С набережной. А то как бы не случилось чего. Не знаю, чего. Но не случилось. А ведь правда, зачастил я на эту набережную, зачастил, тянет и тянет сюда, каждый вечер, в половине седьмого, подхожу к парапету, смотрю вниз.

И дрожь пробирает.

Вот здесь, у парапета всякий раз пробирает дрожь…

Оглядываю сидящих. Надо что-то делать, что-то говорить, как-то представиться, раз уж все равно оказались тут все вместе, запертые черт знает насколько, если все равно не помню, как я сюда попал. Чертова стеснительность, слова из себя выжать не могу…

Парень напротив меня оживляется.

Ну, давайте, что ли, знакомиться будем. Меня Денисом зовут.

Девушка в кресле чуть приподнимается:

– Алина.

Понимаю, что оба вопросительно смотрят на меня.

– А вас как зовут?

Спохватываюсь, что забыл свое имя. Напрочь. Вот так бывает. Но черт возьми, нужно же назвать какое-то имя…

– Олег.

– Очень… приятно.

Встаем, чтобы пожать друг другу руки. Не успеваем.

Дверь распахивается, кто-то врывается в комнату, хочу посмотреть в его лицо, не могу, не вижу лица…

– Нет, нет, нет, все не так, все не так, – он хлопает в ладоши, – вы не должны были встретиться! Вам еще рано встречаться!

Но…

Не успеваю ничего возразить, мир проваливается куда-то в никуда.

Просыпаюсь.

Луна смотрит на меня в окно, чего не спишь.

Начинаю вспоминать, где я их видел. Парня из бара. И девушку из переулка. Видел. Там. Во сне.

– Ты не понял, что тебе сказано было?

Оборачиваюсь. Смотрю на Дениса, теперь я помню, его зовут Денис.

– Не понял… про набережную?

Взрываюсь.

– Слушайте, вам-то какое дело, где хочу, там хожу!

Жду скандала. Не дожидаюсь. Денис хватается за перила, смотрит в серую гладь воды.

– А ты когда сюда приходишь, тебя дрожь не пробирает? – спрашивает Денис.

– Пробирает. Еще как.

– Вот здесь ты и умрешь, значит.

Не выдерживаю, бросаюсь на Дениса, тут же получаю тычок в грудь, мостовая бьет меня по спине, больно, сильно…

– Документы ваши…

А вот и полиция подоспела, вот и отлично…

– Не, не, все в порядке, – Денис поднимает меня, многозначительно толкает в бок, – теперь понял, как надо? Ничего, я на борьбу записался, тоже ничего не знал…

Денис уводит меня прочь от набережной. Странное чувство, будто я должен остаться здлесь, на набережной.

Молчим.

Начинает накрапывать дождь, мелкий, холодный, мерзкий…

– А ты, я вижу, от своего не отступишься… – кивает Денис, – ходишь и ходишь сюда…

– Говорю то, что давно уже вертится на языке:

– Я хочу знать…

– …что это значит, да?

– Ну да.

– Ну хорошо… пойдем… потолкуем… да не бойся ты, ничего я тебе не сделаю…

План романа

Три сюжетные линии.

Девушка, у которой злодей отбирает некий артефакт.

Злодей, который отбирает артефакт у девушки.

Герой, который спасает девушку от злодея.

Сюжетные линии идут параллельно. Одна глава на девушку, одна на героя, одна на злодея. И снова – девушка, герой, злодей.

До последней точки линии не пересекаются между собой, читатель не должен догадаться, что герои связаны друг с другом.

Недоверчиво смотрю на листок.