Давид Кизик - Время Феофано

• Название: Время Феофано
• Автор: Давид Кизик
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-448-5

Книга описывает события, происходящие в Византии в 10 веке. На фоне жизни близких людей и окружения Анастасии, прошедшей путь от провинциальной актрисы до императрицы Феофано. Мировая политика, влияющая на события в Азии, Африке, Западной и Восточной Европе. Затрагиваются вопросы взаимоотношения Рюриковичей и правящей династии Византии. Княжение Ольги и походы Святослава. Формирование народов и стран. Становление мировых религий. Происхождение некоторых географических наименований и терминов. Акцентируется на цикличности мировых событий.

---

– Ну и хорошо, – удивительно быстро согласился Никифор. – Базилевсу, видней кому и что присваивать. Некоторым, иногда удается усидеть на двух стульях сразу.

– А разве не варварством можно назвать то, как поступил Георгий со своим сыном Константином? – Снова стал обвинять своего северного соседа Смбат. – Когда он занял Мцхета-Мтианети и север Джавахети до Триалетского хребта[596], то назначил эриставом в Уплисцихе своего старшего сына Константина.

Трагическая картина разворачивалась у нас на глазах. Я, например, тоже не люблю иверийцев и цанар. Но что с того, что молодой эристави подружился с мцхетскими азнаурами[597]? Стал часто бывать на совместных пирушках. Может он и перестал слушать своего престарелого отца, но разве можно было за это убивать? Гиоргий сначала выжег ему глаза, а потом оскопил, от чего тот вскоре умер. А своим приемником и эриставом Уплисцихе Георгий теперь назначил своего второго сына Левана.

– Тебя это волнует или то, что Леон занял север Джавахети? – спросил Никифор и не дожидаясь ответа добавил. – Георгий поступил жестко, но правильно. Смерть от яда гуманнее, но в этом случае теряется воспитательный момент для других.

И еще я слышал, что не только иверийцы подстрекали Константина против отца. Иверия граничит с Имерети. И иверийцы имеют на это моральное право, ведь Уплисцихе ее старая столица, которую они хотят вернуть. Раздвинув свое царство так далеко на восток, Георгий вторгся в пределы Гогарены и Отены. Он стал представлять опасность не только для иверийцев и цанар, но и для ишханов Армении. Не потому ли Константина поддержали тбетцы, жители Васпуракана[598]? – Никифор исподлобья взглянул на Смбата.

– Тбетцы были из Нахчевана, – поправил Никифора Смбат. – Еще Смбат Мученик передал Нахчеван провинции Сюник[599]. Нахарару Сюни была поручена охрана прохода из Ворот Албанов. Сейчас ишханы Сюника и Арцаха[600] объединились с цанарами в Союз кахов.

– Все равно, – махнул рукой Никифор. – Если бы Роман Лакапин поступил бы так же со своим старшим сыном, то до сих пор бы царствовал.

Что если бы твой сын поднял бы на тебя меч, послушавшись твоих недругов? Что бы ты сделал? Молчишь? Предательства нельзя прощать, друг мой Смбат, ни своим, ни чужим. Предатели губят царства. Давай, друг мой выпьем за Лакапина. Царствие ему небесное!

Приятели наполнили чаши и выпили.

– А как относится эмир Тпхиса к расширению царства Леонидов на своей территории? – Спросил, закусывая Никифор.

– Эмир предпочитает отсиживаться за стенами неприступной крепости Нарткала и не воюет с Леонидами, считая пограничной реку Куру разделяющую их. Он хоть номинально, но входит в Армянский эмират халифата, наместником которого сейчас поставлен Ашот Милостивый. Эмир рассчитывает на его поддержку и защиту.

– А что на севере? Как цанары Гогарены ладят с эмиром и абхазами?

– Цанары? – Переспросил Смбат и хмыкнул. – Ваче, сын Горгаслана отказался от престола своей части Кавказской Албании в пользу персов. Потом персидская держава вошла в состав арабского халифата. Абхазское царство отразило нашествие арабов и теперь, считая себя правопреемником Горгаслана, постепенно отвоевывает у них территории, которые принадлежали персам. И все бы было неплохо, если бы на пути абхазов не встали азнауры цанаров. Хмурые горцы, подстрекаемые «царем сакалиба», которого еще называют Владыкой гор, постепенно заняли всю Алазанскую долину и, опередив абхазов, стали возрождать персидскую часть Гургистана до моря.

– А горному Владыке что надо?

– Ну, это как раз просто, – объяснил Смбат. – Густонаселенный город в горах требует много пищи и товаров, которые трудно вырастить в высокогорных долинах. Раньше поток караванов и паломников к горным святыням шел через Аланию. Теперь аланский царь принял иудейство, а простые аланы стали мусульманами. Количество караванов с пищей и товарами резко сократилось. Чтобы избежать голода «царю сакалиба» прошлось искать новые пути снабжения пищей жителей своей твердыни. И самым оптимальным решением было восстановить ее поставку с другой стороны гор. Из плодородной Алазанской долины.

– Но это не может стать причиной, по которой цанары не могут договориться с абхазами. Скорее наоборот. Ведь абхазы воюют, прежде всего, с арабскими эмирами? – Рассуждал Никифор.

– Да, действительно, – подтвердил Смбат. – Тем более, что абхазы отбили у эмира Тпхиса не только Мтианети, но и все северное побережье вдоль Куры, включая нижнее Эрети.

Тут дело в другом. Аносины хотят, чтобы цанары вошли в состав их царства на правах вассалов. А цанары, сами выбирают своих правителей. И предлагают абхазским царям равноправный Союз, как было в старину. Может быть, поэтому остатки саджитских[601] эмиратов Отены, включая крепость Нахчеван, так легко вошли в Албанский Союз цанар. Горцы не вмешиваются во внутреннюю жизнь эмира Албанских Ворот у Гурганского моря и других эмиратов, включая и эмира Тпхиса. Им все едино, что христиане, что мусульмане. Зато из эмиратов, как в старину, продолжают свободно идти караваны с продовольствием и товарами к ущелью Арагвы. Потом, через Аланские Воротав сторону горной твердыни Сирака в сопровождении овсов – гвардейцев Владыки гор.

А недавно азнауры гардабанские[602], те, что живут между Тпхисом и Барда начали сговариваться с царем Георгием. Они отложились от Квирике и захотели, чтобы христиане абхазы поставили им эристава, какгурийцам.

Хотел Квирике наказать гардабанцев, но Георгий выступил в поход и разбил цанар. Самого Квирике сын Георгия Леван взял в плен. Видя это, брат хорепископа Шурта примкнул к царю Георгию и поднес ему свою крепость Уджарму[603], а сын Квирике, Фадла сдал абхазам крепость Нахчеван[604].

Овладев страной, Георгий повелел восстановить там христианские церкви и установить царскую власть. И Гогарену стал называть по-гречески – Кахетия. Чтобы показать свое великодушие, царь абхазов оставил у себя заложником Давида, младшего сына хорепископа. А самого Квирике отпустил зимовать в крепость Бочорму[605].

– Молодец Георгий, – похвалил Аносина Никифор. – Усмирил цанаров и охватил эмира Тпхиса в полукольцо с севера.

А что же дальше? – Спросил Смбат у Никифора. – Ждать, когда Георгий вторгнется в Арийстан, замкнув кольцо с юга? Тем более, что начало положено, после взятия абхазами северного Джавахети. На очереди мое Самцхе. А потом Георгий продолжит замыкать круг, захватив гавары вассалов Ашота Милостивого на востоке – Дзорапор[606], Колбопор, Цобопор и Кангарк?

– Не преувеличивай, гавар Самцхе останется при тебе, – отмахнулся Никифор. – Бдешхство Тао-Кларджети расположена на границах Византии и находится под ее покровительством. Но нельзя долго сидеть на двух конях одновременно. Рано или поздно рискуешь свалиться под их копыта. И тебе Смбат надо будет определиться, с кем ты будешь заодно, когда вокруг эмира Тпхиса начнется сжиматься кольцо. С Ашотом, тондракийцами и арабами или же с Георгием и византийцами.

– Да, конечно. Провинция Тайк – это протекторат Византии. У меня с базилевсом подписан федеральный договор. И наши воины служат в охране дворца. А наши эристави участвуют во всех войнах Византии. Но реальной помощи от Византии я давно не получал, – проворчал Смбати пожевал свой ус. – Покровительство Византии создало Картлам больше проблем, чем можно представить. Ведь шахиншах Ашот Милостивый признанный глава Союза объединенных Армянских эмиратов.

Византия дала мне титул куропалата и денежное содержание. А венец «царя Картлов»[607] и бдешха, начиная со Смбата Мученика, по-прежнему возлагает тагавор Арийстана, хоть он и считается арабским эмиром эмиров. И Ашот считает мой договор с Византией покушением на свое главенство в роду Багратуни. И многие ишханы и азнауры Картлов не хотят ломать сложившиеся веками традиции и поддерживают его, – неохотно добавил Смбат. – А еще Ашот хочет возродить былой Арийстан – Великую Армению. И собирает войско в Карсе, благо вокруг полно живущих в этой местности воинственных алан и курдов.

– И он хочет сделать это, находясь в халифате? – Удивился Никифор. – Арийстан – неотъемлемая часть наследства Аршакидов, а значит, его глава должен признавать старшинство базилевса Византии. Еще Ашот Железный, публично признал право базилевса на наследство Аршакидов, когда вручал скипетр владыки Вселенной деду Багрянородного, – твердо сказал Никифор и поинтересовался: – А что же Мушег[608], его брат? Крепость Карс не мала для двоих? Насколько я помню, он всегда был сторонником сближения с Византией.

– Если бы мог, Мушег Багратуни давно бы примкнул к Константинополю. Но Ашот держит его при себе, как своего главнокомандующего. И обещает ему в случае повиновения корону бдешха.

– Зато тебя никто не держит, бдешх Смбат, – ткнул пальцем в грудь Смбата Никифор. – Ашоту хватает проблем с арабскими шейхами, которые спят и видят, как бы отхватить очередной город у иноверцев. Ему сейчас не до тебя, – усмехнулся Никифор и полюбопытствовал: – А что Ашоту не мешает то, что он христианский царь и наместник в мусульманском халифате?