Иван Бондаренко - Исповедь несостоявшегося человека

• Название: Исповедь несостоявшегося человека
• Автор: Иван Бондаренко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-551-2

Книга о прошлом, настоящем и будущем России (и не только) глазами автора. Главный герой предлагает вместе с читателем пройтись по истории страны со средины прошлого века по настоящее время. Описаны события в Донбассе, Западной Сибири, Москве. Встречи с интересными людьми. Неожиданные выводы и заключения автора, с которыми читатель может не согласиться.

---

Слово за слово… и в итоге она меня переселила в другое общежитие, как я потом понял, на перевоспитание. В общежитие, где жили химики, – так называли условно освобожденных заключенных.

Комендант женщина была суровая, раньше она работала в женской исправительно-трудовой колонии.

Как со временем я понял, там другая и не справилась бы со своими трудовыми обязанностями: контингент в общежитии проживал еще тот. Стройка-то комсомольская, но без этой категории работников-химиков не обходилась ни одна всесоюзная стройка, по крайней мере, в ее начале, когда особенно трудно.

Так я попал в комнату к химикам. В комнате жили Фикса, Цыган, Беззубый и Рыжий.

Фикса, в миру Миша, Цыгана еще звали Рома, Беззубый – Саня, Рыжий – Борис. Да еще так «удачно» подселила, но это от большого опыта, так сказать. Подселила на «перевоспитание». Она меня определила на койку Сани, который в это время был в отъезде: то ли в отпуске, то ли в командировке.

И когда вечером все пришли с работы, реакция на мое появление в комнате, естественно, была резко отрицательная. И никого особо не интересовал тот факт, что моей-то вины в этом нет, хотя бы потому, что я просто не мог знать, что меня определили на чужую койку.

В этот вечер мои соседи по комнате принесли ящик бормотухи (это низкого качества вино). Да и вином-то назвать это пойло было нельзя. Это что-то типа «Агдама» с толстым слоем темного осадка на дне.

Когда мужчины подпили, они начали проявлять интерес ко мне. Кто, откуда, зачем, что заставило сюда приехать? Я отвечал, как есть, ничего не придумывая и не утаивая. Так состоялось мое первое знакомство со своими будущими соседями по комнате.

В тот же вечер я получил первую крепкую затрещину, но, как мне показалось, не со зла, а просто так, по пьяной лихости, для профилактики.

Меня в этот же вечер переименовали из Ивана в Сынка.

Так я стал Сынком, наверно, потому, что я был самый, даже не младший, а так, юнец.

Всем мужчинам было лет под тридцать, разве что цыган был постарше, лет этак хорошо за тридцать. Все они работали в «Двигательмонтаже» сварщиками, монтажниками, слесарями по сборке металлоконструкций.

В данный момент они работали на монтаже энергопоезда, который должен был, притом в кратчайшие сроки, обеспечить поселок энергоснабжением.

Энергопоезд – это дизель-генератор железнодорожного локомотива, который стационарно монтировали со вспомогательными вагонами под крышей будущей поселковой электростанции, которая была способна обеспечить крупный поселок и промышленные предприятия электроэнергией. По навигации на барже доставили локомотив в поселок, установили на рельсы, а потом вокруг энергоустановки начали строить помещение.

Работали ударными темпами, с тем, чтобы в зиму обеспечить поселок электроэнергией.

Так получилось, что и бригада, к которой меня прикрепили, работала тоже на этом объекте, выполняя строительные, плотницкие работы.

Конечно, основная работа была на нефтяных месторождениях, первые баржи с томской нефтью пошли по Оби летом 1966 года.

Мы занимались вопросами жизнеобеспечения буровиков и нефтяников. Эти специальности были главными, собственно, все здесь и закрутилось, благодаря нефтяному месторождению, открытому здесь в конце 50-х – начале 60-х.

Много буровиков и нефтяников были из Краснодарского края и Татарии, собственно, оттуда, где уже имелся опыт разработки нефтяных месторождений.

В самом поселке, как я уже говорил, помимо вагончиков и балков, построили четыре деревянных двухэтажных общежития и три – четыре дома для семейных.

Поселок начали строить рядом с деревней, где, в основном, жили немцы – переселенцы с Волги.

Недалеко, по сибирским меркам, были деревни местных аборигенов: ханты и манси. Райцентр находился в ста километрах от нас. Справедливости ради, надо сказать, местные не очень-то, нас жаловали: люди испокон веков жили дарами тайги, охотой и рыбалкой. А мы со своей техникой, вертолетами, разработкой месторождений нарушали привычный уклад жизни.

Из наших, пришлых, появилось много браконьеров. Местные добывали все для пропитания в сроки, не нарушающие баланс воспроизводства живности в природе. Пришлые же не смотрели ни на сроки, ни на количество добываемой дичи и рыбы. Знаете, как волки: для еды нужна одна овца, но нужно перерезать все стадо. Так и наши добытчики.

Дорог не было, вахты на месторождения доставлялись вертолетами. В поселке на месторождениях работала, в основном, армейская гусеничная техника. Летом работали студенческие отряды.

Если иметь в виду, что все начиналось с нуля, то строить нужно было все: жилье, дороги, столовые, школы. Абсолютно все, даже та же почта нужна, магазины и склады.

Все продукты, промышленные товары, стройматериалы, оборудование для буровиков и нефтяников – все завозилось баржами с большой земли, в навигацию по Оби.

Навигация начиналась в средине мая и заканчивалась в сентябре, и вот за это короткое время нужно было успеть завести все, чтобы обеспечить поселок всем необходимым для жизни и работы на весь год. Река Обь была главной транспортной артерией – не зря ее прозвали рекой жизни.

11

Работа по освоению месторождений проводилась, главным образом, зимой, потому как зимой были дороги, так называемые зимники.

Промерзали болота, реки, и среди болот и тайги прокладывали дороги. И уже по ним завозили все необходимое на месторождения, все, вплоть до буровых установок.

Все было завозным, в том числе и продукты питания. Завезти полдела, нужно еще и сохранить, затем, чтобы включительно до мая прокормить поселок.

Мои отношения с разными людьми в бригаде, в общежитии складывались неплохо.

Отдельной строкой хочу сказать о «химиках», которых в то время на стройке хватало. Конечно, вели они далеко не праведный образ жизни. Были и пьянки, и драки, и игра в карты на деньги. А зарабатывали они хорошо. Но вот, что интересно: они никогда не оставляли человека в беде, если у кого кончались деньги. Причем по разным причинам, в том числе и пропил, проиграл в карты, он никогда не оставался голодным.

Поделиться одеждой, койкой, вступиться за тебя – на это можно было рассчитывать всегда.

Как-то во время обеденного перекура один из мужчин, не из их среды, начал угощать своими сигаретами выборочно: тому дам, тому нет. Он тут же получил урок, притом крепкий урок, а его сигареты стали общим достоянием. И так во всем.

Меня часто, как самого молодого, отправляли за выпивкой, притом покупать приходилось много за один раз. Понятно, что никто там не занимался подсчетом, во что эта выпивка обошлась, но я всегда выкладывал всю сдачу до копейки. Как-то так сложились отношения, что и мысль не приходила что-то утаить. В то время я не понимал, по каким законам они жили, по понятиям, или по каким-то другим человеческим принципам, но мне эти отношения нравились.

И хотя время было не простое, я чувствовал себя в их среде достаточно комфортно. Если ты не делаешь неблаговидных поступков, не делаешь никаких подлостей, ты можешь чувствовать себя уверенно и знать, что тебя в обиду не дадут.

Большинство из них попали в заключение по хулиганке. К примеру, Фикса свои три года получил за то, что рвался в общежитие к своей любимой девушке. На вахте не пускали, он ударил, наверно, крепко ударил вахтера, за что и получил свой трехлетний срок. И вот он полсрока отсидел, а полсрока должен был отбывать на, так называемой, «химии». Это практически свобода, но с определенными ограничениями. Это ежедневные отметки в комендатуре. Также «химики» были не выездные, а если да, то с разрешения той же комендатуры.

Девушка Миши, как жена декабриста, приехала к нему на Север с теплого Краснодарского края. Общими усилиями купили им балок, сыграли свадьбу. Потом частенько к ним приходили в гости. Они производили впечатление очень красивой и счастливой пары. Потом, по окончании срока «химии» Миши, они уехали на малую родину. Интересно, как у них сложилась дальнейшая судьба? Хотелось, чтобы все у них было хорошо.

В общем, нормальные парни, но с надломленными судьбами. И они как-то более остро, более болезненно воспринимали всякого рода несправедливость.

Как-то в один из вечеров я начал им читать поэму Эдуарда Асадова «Галина». В поэме затронута тема любви, подлости, предательства. Надо было видеть, как они меня слушали, как каждый из них примерял на себя эту ситуацию. И, что поразительно, ни одного циничного, пошлого высказывания.

Иногда кто-то попытался прокомментировать ту или иную ситуацию, и она тут же на корню пресекалась.

И после окончания чтения каждый ушел в себя, остался наедине со своими мыслями. Кто-то вспоминал любимых и близких ему людей, кто-то, может, пытался переосмыслить свою жизнь. В общем, поэма всех зацепила и навела всех, скорей всего, на невеселые мысли.

Конечно, мир далеко не совершенен и зачастую бывает несправедлив. Но, к сожалению, и я это неоднократно говорил, в том числе и этим парням, каждый должен сам отвечать за свои поступки и не винить окружающий мир в том, что в твоей жизни, что-то не так. Выбор своего жизненного пути все равно остается за вами. И жизнь это подтвердила.