Яна Солякова - Чувство летучести. стихи

• Название: Чувство летучести. стихи
• Автор: Яна Солякова
• Жанр: Поэзия

Эта книга для тех, кто любит летать (пусть даже – только во сне). Для тех, кто любит собак, кошек, листья, первый снег и весь Мир. Эта книга для тех, кто любит.

---

Чувство летучести стихи Яна Николаевна Солякова

© Яна Николаевна Солякова, 2016

ISBN 978-5-4483-0078-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чувство летучести

Что ли – правда?..

Как же мышечная память…
При отсутствии крыла?
Сердце ныть не перестанет:
Где же я вчера была?..

Кроны сосен, пики елей,
Где-то снизу – облака…
Рядом звёздные метели
И туманная река…

Мир бескрайний, заповедный,
То ли есть ты, то ли – нет…
Там Дракон прекрасно-медный,
Там пылающий рассвет…

Ломит плечи: ветра тяжесть
Поворочай-ка крылом!
А туман – как пух лебяжий
Над притихшим молоком…

Листьев полные карманы
И травинка в рукаве,
Предрассветные туманы
Отдыхают в голове…

Ставлю чайник (руки ноют).
Тишина. Лишь звон синиц.
Это правда, что весною
Нет порядка и границ?

Размываются ручьями,
Растекаются, плывут…
Вот и я не замечаю:
То ли «там» я, то ли – «тут».

То ли я качаюсь в кронах
Рыжих сосен, то ли я
Чай «Российская корона»
Заварила у ручья…

Мир плывёт, перетекает…
Я сама уже – туман…
Я сама уже такая
Как рассказ или обман…

Путешествие от нечего делать

Тишина плывёт вся в кузнечиках,
Тишина звенит и колышется.
Я – на крыше. Мне делать нечего.
Дальний поезд за лесом слышится.

И от поезда, от кузнечиков,
Тишина всё поёт, всё не кончится…
Делать нечего нынче вечером,
Потому что просто не хочется.

Тишина до того невесомая,
Что в ней можно поплыть, как в омуте.
И зевает облако сонное,
И потягивается в невесомости.

Невесомость распространяется
На гусей, на собачку белую.
Всё само собою случается —
Я совсем ничего не делаю.

Вижу – крыша плывёт далёкая
Где-то там внизу серой лодкою,
Рядом облако стелется лёгкое
По дорогам из ветра сотканным.

Я не знала, что облако – мягкое
И, как морда собачья, мокрое…
Я не знала, какое яркое
И какое небо – широкое!

А тропинки качаются волнами
Все истоптаны птичьими лапками.
И вернусь я с карманами полными
Неба синего, с мокрыми тапками.

Вылью небо обратно на крышу я —
Пусть и дальше там отражается…
Тихо жмурится Солнце рыжее…
А кузнечики – всё стараются…

Июль

На поверхности пруда смотрю в облака,
Шевелю плавниками-руками слегка,
Подо мной разлетаются птицы.
И боюсь я упасть
И на небо попасть,
В синеве, словно дым, раствориться.

Надо мною вода за прохладной спиной,
Краем глаза слежу за стеною лесной,
Облака – словно рябь цветочная.
Шевельну плавником.
Надо мной двойником —
Птица плавает – копия точная.

Невесомо в прохладной и мягкой воде
Я парю. Только небо я вижу везде —
Значит правда – вокруг одно небо.
Я нырну к облакам,
Доверяя рукам
Или крыльям из белого снега.

Так медлителен этот ленивый полёт…
Серебристым стрижом задремал самолёт,
И лыжня в васильках не тает.
А в ушах – тишина
Синевою полна,
И стрекозка летает…

Несерьёзное

Молоком разбавили синеву,
Я за тонким месяцем поплыву.

Сквозь листву прозрачную, словно дым,
Сквозь леса весенние и сады.

Птицы, птицы, птицы! Весна, весна!
Мне не спиться, милый мой, не до сна:

В мае невесомою становлюсь,
Как пыльца по воздуху тонко льюсь,

Отражаюсь в лужах, во всех подряд…
Ты, я знаю, тоже, конечно, рад…

Даже если дома один уснёшь —
В мае мною дышишь ты и живёшь.

Я ж не привидение… Так, шалю.
В мае ещё гуще тебя люблю.

Ты меня не слушай: «Чирик-чирик!»
Вечер, месяц, яблони… Чудный миг!

Ах, весна!

Ах, весна, весна, весна! И поэтому
Все прозаики становятся поэтами.
Быть циничным – неприлично весною,
А прилично – петь по-птичьи под сосною!
И поэтому прозаики серьёзные
Отправляются за розами и звёздами,
Отправляются за глупостями разными,
За безумствами в скитания опасные.

Ах, весна, весна, весна! И поэтому
Ради женщин, Музы брошены поэтами!
Рифмы ношенные – в лужи позаброшены,
И плывут по речке старыми галошами.
А поэты – заикаются, стесняются,
И стихи у них совсем не получаются.
Получаются – цветы, признанья нежные
И полёты журавлями белоснежными.

Ну а женщины – весною становятся,
Расцветают или только готовятся,
Улетают или только решаются
Все законы-рубежи разрушаются.
Улетают, чтоб совсем раствориться
В небе звонком, словно синие птицы,
Чтоб в лучах весенних петь и смеяться,
Ни любви, ни высоты не бояться.

Чувство летучести

Иногда приходит чувство летучести
И какой-то неоправданной лёгкости,
Словно ветер собирается до туч нести,
Словно воздух в голове и ветерок в кости.

И подошвы жжёт, и в пятках – кузнечики,
И потеряна земная гравитация.
Только бабочки и птицы мне советчики —
Как они, на ветер буду опираться я!

И, зависнув с каждым шагом в синем воздухе,
(Удивляешься: что ж раньше по земле ходил?!)
Чуть провалишься на выдохе, как воз в трухе,
Но вдохнёшь – и ощущаешь под ногой настил.

И летучими шагами воздух меряешь,
Через два на третий вверх поднимаешься.
Глядь – гуляешь по небесной империи,
И сугробов ослепительных касаешься.

Снегопад завис огромными тоннами,
Перемешанный с воздушными глыбами.
А под облаком – колодцы бездонные,
Но я в них, как в море тёплое прыгаю.

Вдруг не во время проснётся Сомнение.
Глянет вниз, воскликнет с ужасом: «Господи!»
И крыло свело, и вверх устремления
Уже шепчут тихо: «Лучше бы мне коз пасти…»

И ты снова – на асфальте, на правильном.
Облака вверху плывут, как положено.
Гравитацией всё снова отравлено…
Коз не видно, но взлететь уже сложно мне…

Белый Орёл

Ты ослеплён, восхищён и раздавлен.
Невероятен Он, светел, реален!
Белый Орёл опустился на камни.
Снег на когтях безупречной эмали…

Катится свет по сверкающим перьям,
Огненный взор беспощаден и честен.
Да, Он излечит тебя от неверья…
Только Ему ты и неинтересен.

Ярче слепящего снежного склона,
Жарче жестокого ветра пустыни —
Странник небесный, царевич бездомный…
Перья сияют лучами косыми.

Мига, скользящего взгляда довольно,
Чтобы сгорели защитные стены!
Это так страшно, что даже не больно,
Это за гранью привычных оценок.

Кажется, что ты себя оставляешь.
Рядом зияет кромешная пропасть…
Крылья ты вслед за Орлом расправляешь:
Вслед за стихией – дрожащая робость.

Он – восходящие ловит потоки,
Невыносимо далёк и прекрасен.
Ты же – ныряешь, как в омут глубокий,
В опыт, который смертельно опасен.

Глупо. Ты знаешь: орлиные перья
Рук твоих слабых отнюдь не покрыли…
Странно, что ты безнадёжно уверен…
Страшно! Вершины качнулись, поплыли…

Алое солнце разбилось о скалы,
Первые звёзды глядят, улыбаясь.
Что-то случилось – и смерти не стало!
Ты – поднимаешься, неба касаясь!

Кто ты теперь? Бесполезны сравненья…
Переживанье, подобное смерти…
Весь прошлый опыт исчез за мгновенье…

Сказка? Не верите? Верно. Не верьте.

Ощущение беззащитности

Ощущение беззащитности —
Словно в темени – родничок…
И лишение всякой хитрости,
Ставит словно бы маячок…

Словно жёлтым мишень нарисована
На спине… Или – хуже – ромб.
И не спрячешься за засовами:
Взаперти – это тот же гроб.

Воздух свеж до головокружения,
И до боли контрастен свет,
Словно в пропасть твоё скольжение
От тебя не зависит, нет…

Ну так падай! Уже бессмысленно
Оборачиваться назад.
И от логики независимо
Ты падению даже рад.

Ты оплатишь свободу крушением
Обустроенной жизни всей.
Этим медленным в бездну скольжением,
Мимо «правильных», «нужных» вещей.

Прав ли ты, или вдруг ошибаешься —
Совершенно не важно уже.
Ты в падении поднимаешься
На каком-то ином рубеже.

А отсутствие слов не является
Показателем темноты…
Даже если и не получается
В мир людей перекинуть мосты.

Ты меняешься… Что тут поделаешь?
Истончается кожура.
Даже если душа и не зрелая,
Ствол раскачивают ветра.

Время падать, оно независимо
От готовности падать твоей,
От причины (от ветра, от выстрела) —
Независимо от людей.

Крылья будут ли благословением,
Ты узнаешь, уже упав.
Но почувствуешь с удивлением,
Что был прав.

Метаморфозы