Наталья Метелица - Отравленная совесть. Призраки прошлого

• Название: Отравленная совесть. Призраки прошлого
• Автор: Наталья Метелица
• Жанр: Поэзия

Эта книга – исповедь. Это и дань памяти тем, кого уже нельзя вернуть. Тем, кто формировал мой характер и судьбу, спасая или калеча ребенка. Всё так противоречиво… Жизнь, полная потерь и обретений – вопреки и благодаря… Книга – это мой суд, обвинение и оправдание. Попытка стать лучше, честнее, добрее, спокойнее… Простить – и вымолить прощение… Это всё то же «Похороните меня за плинтусом», но в реальной жизни двух сестер.

---

В суде переглянулись.

– Девочки, ну давайте мы пока не будем так категоричны. Временно определим вас в детский дом, но с правом и возможностью вернуться к бабушке, если вдруг погорячились и передумаете. Все ссорятся.

– То есть, – прошипела я, – вы хотите понаблюдать, на какой день мы к мужикам побежим? Без бабушкиной-то сметаны и ради вкусных конфеток? А… ну вас всех, делайте что хотите. В этом мире все равно никогда не было справедливости, – ораторствовала я как типичный подросток-бунтарь – И, хлопнув дверью, выбежала из зала суда.

С сестрой мы встретились позже – во дворе. Она подсела на лавочку и тихо, будто даже потерянно, произнесла:

– Ее лишили опекунства. Но, давай, мы ничего не возьмем. Лишь учебники свои и в школьной форме. Нам ничего от нее больше не надо. И ноги нашей там не будет. Никогда. Не то, чтоб еще на похоронах ее!

Определение в какое-либо коллективное учреждение предполагает необходимость прохождения медкомиссии. Мы ее тоже прошли, да и как тут без гинеколога?.. Проходили мы его и через год, когда я, уже 16-летняя, оканчивала среднюю школу. Встретив однажды нашу бабушку, директор детского дома, Нина Алексеевна, – уже будучи знакома с ней, – и пристыдила ее, и утешила:

– А между прочим, зря вы так о своих внучках. Наша гордость. Учатся. Трудолюбивые. Лариса – единственная из нашего детдома, кто решился на высшее образование. Хорошие девочки. Просто подход к ним и их возрасту Вы не нашли. И на медосмотре они оказались в редком числе тех, кто, оканчивая школу, – еще девочки. А молодежь-то сейчас рано начинает.

– Да кто б они были, если бы не я! Благодаря мне они ни с кем не знались, не путались! Всё книги читали. А мне теперь на улицу стыдно выйти. Соседи смеются: детей в детдом выгнала! За что мне это? За мою доброту? И что куска им никогда не жалела?

– А вы не стыдитесь. Вы гордитесь. – И, уже не слушая дальнейшее бабушкино, Нина Алексеевна направилась прочь.

– А лучше любите… – продолжали ее мысли. – Но, оказывается, это самая сложная наука – уметь любить.

«Вон те конфеты, пожалуйста, – указала она продавщице. – Уж очень их внуки любят».

И улыбнулась. Май был чудесный.

…В тот год я и окончила свой 11-ый класс, успешно сдав выпускные и вступительные экзамены – на литературный факультет педагогического института. Сестра выбрала медицинский.

Моя бабушка и ее дочь – моя мама.  Очень давно.

Прошло много-много лет.

Бабушку, «Ветерана труда» и «Участника трудового фронта», нашли убитой (?), всю переломанной – у раскрытой настежь в январский мороз двери. То ли сама упала неудачно в свои-то 83 года, живя в одиночестве, то ли дверь кому открыла, кто так поступил со старухой… Уголовное дело завели – и замяли. Денег в доме крупных не нашли. Золота тоже. На книжке – 6 тысяч. А ведь пенсия-то было хорошая! И лампочки по-прежнему 40 ватт, и ела она почти одни кашки, не имея уже зубов. Всю жизнь она собирала деньги – для кого? Или на черный день? Или это была всего лишь сладко-зудящая до изнеможения потребность, объединяющая всех плюшкиных? Или, быть может, грубо запрятанная боль голодных военных и послевоенных лет, когда их с братом младшая сестра умерла от голода? А они выманивали на поверхность сусликов, заливая их норки водой. Если верить, конечно, тому, что слышали от бабушки при жизни. Каждую сэкономленную копейку, десятку, сотню, тысячу она докладывала к предыдущим – и собирала, собирала, на потом… Куда? В чулок ли, под половицу, под матрац ли… Умерев в жалком, грязном, штопано-перештопанном платье.

Судмедэкспертиза установила, что скончалась она не от кровопотери вследствие переломов, хотя кость и торчала – в бордово-запекшейся ране варикозной ноги… Она просто лежала, беспомощная, у двери – и замерзала.

Без близких людей, кровных или некровных; без добрых соседей, русских или нерусских; без благ цивилизации в виде хотя бы телефона – позвонить вот в такой «черный день». Хоть кому-то… И никто уже не узнает, о чем она думала в последнюю минуту своей жизни…

Заходя в храм, не так часто, как следовало бы, я ставлю свечи за упокой.

Чтоб маме простил страшный грех. И если все самоубийцы в аду, то зачем мне рай?.. Молюсь и за бабушку, замерший лоб которой долго помнят мои губы, шепнувшие ей тогда в гроб, чтоб никто не подслушал: «Прости меня, пожалуйста…»

И все чаще, в мои уже за-40, задаю себе вопрос:

А кто меня на этом свете любил БОЛЬ-ше, чем бабушка?

Март, 2015

«Гудит. Скулит. Мигренью рвет рассудок…»

Гудит. Скулит. Мигренью рвет рассудок.
Царапает, как снежный коготь вьюг.
Глаза устали в пытке вечных суток,
И вены оборвАлись в пульсе рук.
Искрошен потолок ударом взгляда,
И мертвый снег на губы с высоты.
И лучше гроб, чем спальня как палата,
Где простыни – набойные бинты
В рисуночек – царапающий спину,
Как
коготь недоношенной луны.
И только сердце – к дочери и сыну,
Когда ЕСТЬ дочери и/или сыны.
Из раны пораскромсанной надежды
Ты прорастаешь веной в голый вой
И через боль – уродлив и потешен —
Вновь возвращаешь смех душе седой!

Отравленная совесть

Памяти мамы

Больно для детей лишь то, что реально. Ну, или, по крайней мере, для этих детей… Мама жила с ними так редко, так странно – и даже страшно… И хотя тело еще помнит тепло ее ласковых рук, душе всегда было одиноко, ибо она росла и оформлялась без ежедневной маминой заботы, одобрения, защиты. А детям так важно знать, что они самые любимые, самые красивые, что у них обязательно всё получится, а мама всегда будет рядом – поймет и отогреет…

С годами мама становилась почти нереальной. Волшебной феей, прилетающей в их детский мир – рассказать чудесную сказку, обнять на время, уложить спать. И снова улетала. И тем нереальнее казалась ее смерть – мама просто в очередной раз улетела…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.