Игорь Сотников - Память совести или совесть памяти

• Название: Память совести или совесть памяти
• Автор: Игорь Сотников
• Жанр: Русское современное

Откуда проистекает это непонятно чем мотивированное желание изменить свое прошлое? И что нас раз за разом сознательно и бессознательно заставляет обращаться к нему? Ответ лежит на поверхности. Покопайтесь в своем настоящем.

---

– Так, где он, – остановившись в проходе, строго спросила она. Гере же это ее состояние определенно нравилось, и он, в упор посмотрев на нее с улыбкой, ответил ей.

– Знаешь, когда в течение часа слышишь от разных людей в чей-то адрес одно и то же определение – то это заставляет задуматься. Может и вправду есть в этом что-то близкое к истине.

– Я что-то не пойму, ты это о чем? – спросила Надежда.

– Да так, о своем. А насчет Лу, можешь не беспокоиться за него. Он уже отключился. Так что, пусть он с утра лучше встретит надежду, чем безысходность.

– Ну, вот еще, – надув губы, заявила она, и затем уже сама внимательно посмотрела на Геру. – Значит так, хватит мне зубы заговаривать. Я знаю, что ты на это мастер. Лучше дай мне попить чего-нибудь.

Гера сходил за водой, а когда вернулся в гостиную, застал Надежду сидящей на диване.

– Вот, как просили, студеная, ключевая, – поднося ей стакан воды, сказал Гера.

Надежда же, глядя на него, не торопясь выпила воду и, поставив стакан на столик, спросила:

– Ну как ты, ведь сто лет не виделись.

– Ну, ты же знаешь мой образ жизни. На работе – вожусь с твоим братцем, дома – ждут моих объятий мои маковки. – С какой-то сострадательной улыбкой проговорил Гера.

– Видишь, я не зря говорила, что когда-нибудь ты будешь хорошей няней для своих детей, – с печалью в голосе сказала Надежда.

– Ты и количество угадала, – ответил Гера.

– Ну, с этим не сложно угадать, – ответила она.

– Ну, а ты то – как? Что у тебя на личном фронте? – спросил Гера.

– Воюем – тихо ответила она.

– А поподробней, нельзя? – спросил он.

– Нет, – зло ответила Надежда, встала с места и продолжила, – все, пошли отсюда.

Гера, не ожидавший такой перемены настроения у Нади, безмолвно последовал вслед за ней к выходу. И уже там, посадив ее в машину и пообещав как-нибудь позвонить, он заметил проступившие слезы на ее глазах. Нельзя сказать, что он остался безучастным к этим проявлениям женской природы, но страх перед болезненными воспоминаниями заставил его память вытравить из себя самые маленькие наметки на них. Вид же Надиных слез начал постепенно прожигать в нем выстроенную им защитную стену, и Гера, решив, что возвращаться к прошлому – задача совершенно непосильная ему, схватился за баранку своего автомобиля, с помощи скорости пытаясь выветрить из себя все возможные глупости, на которые наводит его сердечная мысль. Все же скорость сделала свое дело, заставив его сердце биться учащенно (а некоторых участников движения и вовсе хвататься за сердце, а в некоторых особо чувствительных случаях, и за биту) не только при мыслях о ней, и Гера, напугав соседских котов и праздных прохожих, заехал в свой двор. Влетев домой, он, можно сказать, перепугал своим видом своих домочадцев, и только когда самая маленькая маковка бросилась к нему навстречу, и подбежав со словами: «Папа приехал»», – обхватила его, только тогда Гера, наконец-то, через эту маленькую чувственность, осознал окружающее и пришел в себя.

Лу же, хмуро оглядев свою спальню, наконец-то, решил смириться с ударами судьбы и улечься спать. Но прежде чем завалиться в кровать, он зашел в ванну, дабы удостовериться в своей вменяемости и еще слегка добавить на сон грядущий. Зеркало же, видимо, находясь в сговоре с реальностью, не стало приукрашивать что-либо в своем отражении, и выдало Лу все, как оно есть. Тогда Лу, решив смягчить нрав зеркала, открыл кран в ванной, чтобы набрать в нее воды. «Уж после-то водных процедур, я вновь обрету ясность взора и трезвость мысли!», – размышляя так, Лу стоял в одном положении, наблюдая за тем, как течет вода из крана. А ведь Лу забыл в тот момент о той существующей опасности, которая исходит от твоего долгого стояния на одном месте, а если еще и смотреть при этом немигающим взглядом на текущую воду… Ведь сопряженная с этим текучим действием опасность заворожиться потоком и уйти в вечность, погрузившись в мыслительную глубину при виде этой текучести – весьма не редкая вещь. И только небезграничность вместимости ванной спасла нашего героя от забвения в этой глубине познания вечности. Наполненность ванны водой заявила о себе переливом воды через край, заливая при этом ноги Лу. Брызги воды привели в чувство нашего мыслителя, и он кинулся перекрывать воду. Но его горячность вместе со скользким полом привели его не совсем к тем результатам, на которые рассчитывал он. Поскользнувшись на мокром полу, Лу (надо отдать ему должное) весьма художественно погрузился в свой автономный водоем, совершив при этом очень запоминающиеся полетные обороты. Но если для нас, находящихся по другую сторону литературного листа, они были скорее незапоминающимися, то для самого Лу, приземлившегося, или вернее сказать, приводнившегося головой об стенку ванны – стали даже очень памятным событием. Ведь именно то событие является наиболее памятливым и откладывается в твоей душе, если оно хоть на мгновение, но приводит вас к беспамятству, вот таков парадокс нашей памяти, и с этим ничего не поделаешь, если разве только не забываешь о нем. Но тем не менее, Лу, зацепив головой стенку ванны, сползает с нее и погружается с головой в этот омут воды. Кто хоть раз погружался с головой в воду в своей или чужой ванной, может подтвердить, что звуки, исходящие извне, совсем по-иному слышимы под водой. Каждому издаваемому звуку сопутствует свой определенный гул, видимо, возникающий из-за препятствующей его движению повышенной плотности воды. Лу же, оказавшись с головой в воде, из-за такой внезапности своего погружения не успел ничего расслышать, да и не об этом он думал в тот момент. Вынырнув назад на поверхность, Лу протер глаза, и заметив кровь из раны над бровью, сделал вывод, что падение все-таки прошло не без осложнений для него. Он омыл лицо, а затем закрыл льющуюся воду.

– Ну, как вы? – неожиданно Лу услышал обращенный к нему голос Консультанта.

– Да ничего, как видите, – совсем без удивления и понимания, смотря в сторону Консультанта и, как ему показалось, еще стоявших за ним двоих незнакомцев, сказал Лу, потирая свою бровь.

– Так значит, ваше предложение обмена, посредством погружения, вполне работает, – продолжил Консультант.

– Ну, раз вы так говорите – то мне ничего не остается делать, как согласиться с вами, – с каким-то безразличием ответил Лу, все также сидя в ванной.

– Ну, тогда на первый раз, достаточно. Так что давайте сделаем обратный обмен, – без интонации продолжил Консультант.

– Давайте. А что я должен сделать? – мало что соображая и пребывая все в той же прострации, ответил Лу.

– Вспомните, где вы только что находились, и что делали. И с этими мыслями погрузитесь обратно с головой в воду, – предложил Консультант.

Лу, находясь в состоянии, когда от последних его шагов зависит его сонный покой, подчинился требованию распорядителя сна и вновь погрузился в воду. На этот раз, вынырнув обратно из воды, он уже не застал кого-то из посторонних в своей ванне, да и были ли они, кто знает? Плод ли воображения это был, или побочное явление, как результат падения и удара головой – трудно сказать, а тем более – вспомнить завтра. Так что Лу не стал задумываться о странностях своего воображения, которое не раз извлекало из глубин его фантазии такие сюжеты, что только сильно выпивший мог бы найти в них крупицу понимания…

Он, выбравшись с осторожностью из ванны, добрался до кровати, где и был сражен своей усталостью.

Гл.4 Пробуждение в погружении

– А, вот ты где. Что мне нравится в нем, так это его последовательность и твердость убеждений, не выбирающих мягкую постель, а принимающих вызов и бросающихся всем своим телом на твердую амбразуру жесткого паркета, – сквозь тяжелый сон услышал Лу иронию Геры. Лу же приоткрыв находящийся в более удобном положении глаз, увидел стоящего над ним Геру.

– А ты, какими судьбами? – только и спросил Лу.

– Вот те на, – смеясь, ответил Гера.

– А в чем дело? – приподнимаясь с пола, проговорил помятый Лу.

Да, да, вы не ослышались, именно с пола. А ведь ложился-то в кровать, но что поделать, если земное тяготение избирательно в своих действиях. Если на кого-то сильно давит атмосферное давление, заставляя скакать его сердце – то наш же Лу подвержен совсем другой напасти, а именно, земное притяжение слишком тянет его к земле. Так что стоит ему слегка ослабить свой контроль над телом с помощью отвлекающих напитков – то в это же мгновение земное притяжение подключается и начинает работать на подгиб нашего Лу. Так, после первой же рюмки, если его дух воспаряется ввысь – то его тело, в свою очередь, начинает частично сникать вниз. Его плечи получают свой разворот, и вместо того, чтобы быть, как подобает мужчине, расправленными, они, в нашем случае, берут и опускаются вдоль его тела. Следом за ними, в процессе нового дозирования, живот, потеряв свою твердость, расплывается в злобной улыбке и, расширяясь, требует от брюк ослабить давление хоть на одну пуговицу. Если же они не прислушиваются к этой просьбе – то усилившаяся настойчивость живота после дополнительной зарядки, уже не желает слушать их доводы о существующих приличиях и с напором вырывает с корнем пуговицу, уже показывая всем, свое пузо. Но это еще не все, коленки вдруг начинают осознавать свою большую значимость в структуре организма, ведь уже не раз за вечер приземление на них спасало нашего Лу, правда, и задняя часть организма могла с тем же основанием заявить о своих правах, и только ее мягкотелость не позволила ей вмешаться в данный диспут. Так вот, наши коленки, осознавая свою значимость, дабы склонить его на свою сторону, начинают подгибать под себя тело Лу, но и Лу не так прост, как кажется, и еще не было ни одного случая, чтобы телесность так легко могла взять над ним верх. Нет, ей еще нужно с ним побороться, и вот, весь дальнейший вечер происходит в борьбе его телесности, взятой в союзники с земным притяжением, с духом Лу, не желающим впасть во власть приземленных желаний. И ведь что интересно, не только наш Лу подвержен такому особому выборочному земному притяжению, у него есть огромная масса последователей, правда обитающих в особых клубных зонах, что, в принципе, может нам дать ключи к раскрытию этой загадки. Возможно, в этих зонах существуют своего рода земные аномалии, действующие подобным образом на людей. Ведь существует же «Бермудский треугольник», со своими таинственными исчезновениями кораблей, а наши клубные аномальные зоны, тоже в своем роде приводят к пропаже хоть и не столь крупных объектов, но все же, провалы и потеря памяти попавших сюда – чем не таинственное исчезновение, требующее особого внимания. Так что, здесь берут не массой, а массовостью. И вот, попав под влияние аномальности, наши прожигатели жизни под воздействием притяжения земли и обретают такой удивительный вид, что, в принципе, не сильно их выделяет из общей массы таких же удивительных индивидуумов на все смотрящих, как в первый раз. И что интересно: их такая особенная стать, безумно-удивленный взгляд, рубаха с пузом навыпуск, ботинки, вывоженные в грязи и, конечно же, принятый тренд в кругу особых оригиналов – расстегнутая ширинка, кажутся весьма харизматическими и привлекательными для местных нимф. Но неужели они столь проницательны, что могут увидеть сквозь налет пролитого вина и разорванной рубахи ту душевную стать, присущую носителю часов «Филип Патек»? Но нет, все же найдутся злопыхатели и со своей язвительной точки зрения заметят, что именно такие часы и заметят наши нимфы, чем и будут привлечены к объекту своих желаний. Но мы не будем слушать эти приземленные наветы не имеющих таких часов злопыхателей, и останемся при своем иллюзорном мнении. Но что же с Лу? Совладала ли с ним приземленность? Нет! Он все борется, и вот уже кажется, что наш Лу хоть и на полусогнутых ногах, но устоит перед земным притяжением, но тут, как всегда, опасность приходит оттуда, откуда ее не ждешь. Твои духовные метания, стремясь найти для себя душевное пристанище в обществе тобою же и одухотворенных лиц женского пола, приводят вас в одно из уютных мест, где можно с комфортом и без помех успокоить свою душевную требовательность. Вот тут-то, ты и получаешь подножку и, как всегда, приземляешься в свою телесность, покупая ей обратное такси по тройной таксе. А что же Лу, неужели он расстроился? Наверное, все-таки да, раз он вновь открывает бутылку, и с блаженной улыбкой заливает новую дозу в свой организм. «А что поделаешь. Ведь у меня есть мечта. Я хочу научиться летать. А самый близкий путь к этому – левитация, которая зиждется на разности полюсов земли и тела. По моим же расчетам – земля все-таки имеет положительный полюс, а мы, животный мир скорее – несем в себе отрицательный заряд. Так вот, чтобы его усилить, я и веду подобный образ жизни!», – подводит основание под своими действиями Лу.