Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том первый

• Название: Тайна пролива «Врата скорби». Том первый
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Альтернативная история

Это первый том исправленной и дополненной версии научно-фантастического повествования «Дома мы не нужны». История приключений подполковника Кудрявцева и его друзей в далеком прошлом – от первых мгновений, когда они оказались в мире неандертальцев и доисторических хищников, до того дня, когда люди, победившие в борьбе за существование, смогли бросить вызов таинственному Спящему богу. За семьдесят тысяч лет до наших дней самым главным в их жизни оказались честь, мужество, дружба, любовь…

---

Только теперь до нее стало доходить, что никогда она больше не увидит своего отца, не поговорит с ним, не прижмется как в детстве к широкой груди перед отъездом на службу. Да и вернется ли она на службу? Дебри, сменившие светлый лес из огромных хвойных деревьев, никак не могли произрастать в Израиле. Где? Вопрос будущего. А пока не свихнуться бы с ума – как вон та девчонка, совсем не похожая на семитку, бормотавшая сквозь слезы о погибшем внуке на безупречном иврите. На слова Соломона, что где-то впереди меж деревьев он видел какого-то мальчишку, Бэйла только пожала плечами и переглянулась с черноволосой кудрявой девушкой – та тоже явно не поверила в эти утешительные слова.

Однако тактически ход был абсолютно верным. Светловолосая «бабушка» рванула вперед с такой скоростью, что выдерживать ее темп смогли поначалу лишь сама Тагер, да та самая кучерявая девушка, Оксана Гольдберг. Может потому, что только они двое в этот субботний день (праздник, однако – шабат) обулись в скромные туфли на низком каблуке? Остальные девушки давно потеряли свою обувь на высоких каблуках. Но нет – парни тоже дышат как загнанные лошади – молодые, но не тренированные. А Оксана передвигает ногами легко и дышит… пожалуй, ровнее самой Бэйлы.

Наконец все догнали выдохнувшуюся светловолоску, пошли плотной группой. Изредка парни и девушки отставали – по одному, но быстро возвращались в неровный строй. Оставаться наедине с лесной чащей, с ее неведомыми опасностями не хотелось никому. Здесь даже физиология работала очень оперативно. Вот и Оксана чуть смущенно улыбнулась ей и отстала, скрывшись за густым кустом – в тот самый момент, когда Соломон первым выскочил на широкую тропу…

Потом были выстрелы, трупы, к которым она за свою военную карьеру так и не смогла привыкнуть. Смерть она видела исключительно в прицеле своей винтовки, а здесь ее пришлось брать за руки и ноги и волочь в яму, вырытую собственными руками. Впрочем, к рытью земли ей было не привыкать – иной раз так намашешься лопаткой, пока подготовишь позицию. На чужие плечи переложить такую работу было нельзя – от правильно выбранной и подготовленной лежки часто зависит жизнь, и не только твоя.

Вот другим девчатам было тяжко. Парней всех положили единственной, но очень длинной очередью; их тоже сволокли в общую могилу, где уже поместилось несколько десятков тел – мужских, женских и даже детских. По лицам и одежде погибших было видно – арабы, как и те, что цепко сторожили их сейчас с автоматами Калашникова.

– Сами своих положили, что ли? – изумлялась она, отмечая, как взгляд старшего из арабов – молодого бородатого парня в камуфляже песочного цвета – все чаще останавливается на ней.

Может потому, что Бэйла выделялась от остальных израильтянок менее измученным видом, а может… Об этом «может» совсем не хотелось думать, лишь только одна безумная надежда не давала совершить какую-либо глупость – ни среди трупов, ни среди живых пленниц не было Оксаны. Хотя где посреди дремучего леса сбежавшая израильтянка могла найти помощь?

А вот нашла же! Пленницы уже завершили свою работу, прервавшись лишь раз – чтобы поесть кебаб, вкуса которого Бэйла практически не ощутила. Она, да и остальные девушки, наверное, и в страшном сне не представляли себе такого перекуса, но под дулом автомата особо не поспоришь. Тагер достаточно прилично понимала арабский язык; она поняла, что совсем скоро их опять заставят есть – теперь уже плов, и что потом придется таки делать ту самую глупость (вроде попытки захватить оружие), скорее всего последнюю в ее жизни.

Вот тут и появилась помощь – в лице высокого симпатичного парня, оказавшегося русским подполковником, сразу ставшим перед нелегким выбором – умереть одному или вместе с четырьмя пленницами, которые выстроились живой цепью между ним и бородатым главарем арабских бандитов.

Но как оказалось, звание подполковника в России дают совсем не зря – русский оставил засаду, которая и расстреляла двух бандитов во главе с бородачом двумя совсем короткими очередями. И сделала это Оксана. По крайней мере именно она вышла из-за раскидистого куста с автоматом в руках (за кустик зашла и из-за кустика вышла, а как много всего страшного произошло за это время!). От оружия подошедшей подруги (кого же еще?!) едва ощутимо несло таким знакомым, таким милым запахом сгоревшего пороха. А затем все завертелось, закружилось очень стремительно. Подполковник умел не только со стены прыгать и засады организовать. Русские, да и израильтянки, и выжившие арабы мирные (оказывается и такие есть!) летали, выполняя его приказы. Среди прочих был приказ наедаться и напиваться впрок. Тот самый плов оказался необыкновенно вкусным, а потом…

Потом парень с милым русским именем Толик вручил ей винтовку. Ну, если быть совсем честной, она сама выдернула из его рук снайперскую винтовку Драгунова, счастливо бормоча и дословно вспоминая теорию:

– Длина тысяча двести двадцать пять, ствол шестьсот двадцать миллиметров, скорострельность тридцать выстрелов в минуту, патрон семь шестьдесят два на пятьдесят четыре (на три миллиметра длиннее привычных ей), коробчатый магазин на десять патронов, прицельная дальность тысяча триста, максимальная эффективная – восемьсот метров…

Конечно, это был не ее ГАЛИЛ, изготовленный на заводе персонально для нее, но как приятно было ощутить в руках знакомую тяжесть оружия и представить, как в перекрестье оптического прицела замирает чудовищная морда зверя.

Главное – боезапас был вполне приличным. Те самые коробчатые магазины находились в рюкзаке у Анатолия, о чем сообщил ей подполковник по-английски, которого русоволосый парень, тракторист из далекой России не знал.

– Не обижай парня, пусть почувствует себя джентльменом, – шепнул ей командир, и девушка кивнула – какая разница, кто будет нести боезапас, если в нем почти полторы сотни зарядов? Ну, звери, держитесь!

А подполковник уже говорил с профессором – непонятно пока каких наук – о маршруте похода. Он вообще не держал никаких секретов от израильтянок; Оксана переводила его речь свободно. Порой он и сам переходил на английский. Пассажа с теоремой Пифагора она не совсем поняла. Нет – с математикой и геометрией у Бейлы все было в порядке, при ее-то профессии, но почему так обрадовался профессор цифре пять, для нее осталось непонятным. Так же, как и расположение членов группы, в которой снайпер – ударная сила команды, оказалась позади, прикрывая всех, за исключением Анатолия, который прикрывал ее саму. Впрочем, в этом диком лесу тактика могла быть совсем иной, чем в привычных Тагер пограничных высотах Ближнего Востока. Очень скоро оказалось, что командир совсем не зря возглавил отряд. Бэйла временами страховала его, вскидывала оружие к плечу и всматривалась вперед, пытаясь раньше других заметить врага.

Она хорошо рассмотрела двойной ствол какого-то неизвестного ей дерева, перевела прицел дальше, и тут командир поднял вверх правую руку, останавливая всех. Команда замерла; только снайпер медленно водила стволом, стараясь определить опасность, из-за которой подполковник Кудрявцев медленно стянул с плеча какую-то допотопную (может даже деревянную!) кобуру невероятных размеров. Сделать это было не так-то просто, потому что на командире кроме этого пистолета свисал на другом боку еще один, более мелкий; сзади висел автомат Калашникова, и еще какой-то рюкзак. Торс подполковника, и так внушительный, бугрился магазинами к АКМ в разгрузочном жилете. В общем, можно было подумать, что командир в детстве не наигрался в войну, но Тагер помнила о его словах о Черном Каце. Почему-то слова эти не показались ей пустой похвальбой. Командир достаточно ловко освободил себя от ремня кобуры, вытянул из нее ствол, на котором непонятно как оказался глушитель, и так же четко присоединил кобуру к пистолету. Всего несколько мгновений, и в руках у него был карабин. Может кто-то назвал бы это немного неуклюжее творение оружейной мысли пародией на боевое оружие, но только не Бэйла.

Она видела, как привычно, с неторопливой грацией и уверенностью подполковник вскинул этот смертоносный агрегат к плечу, как с небольшим интервалом его палец плавно дернулся, нажимая на курок, и так же дважды пистолет едва слышно кашлянул. Результат был ошеломительным! Двойной ствол, который она только что равнодушно осмотрела, вдруг стремительно раздвоился. Тот, что был помассивнее, остался на месте, сотрясаемый ударами сильного тела; второй – тот, что поуже, но тоже в диаметре никак не меньше торса того же подполковника в разгрузке и рюкзаке, оказался гигантской змеей с непропорционально маленькой для такого чудовищного туловища головой. А может, голова эта казалось маленькой, потому что была вдребезги разбита пулями командира. Чудовище яростно дергалось из стороны в сторону, разбрызгивая кругом кровь и кусочки мозга, который явно не успел сообщить остальному телу, что оно уже умерло. Туловище змеи, терявшееся высоко в кронах деревьев, наверняка еще долго терзало дерево, но Кудрявцев не дал «насладиться» этим зрелищем. По большой дуге отряд обогнул место смерти монстра змеиного царства и только когда командир, взглянув на компас, уверенно повел их вперед, до Тайгер дошло, что этот змей охотился, и ближайшей добычей для него были именно люди.