Василий Лягоскин - Тайна пролива «Врата скорби». Том второй

• Название: Тайна пролива «Врата скорби». Том второй
• Автор: Василий Лягоскин
• Жанр: Альтернативная история

Это второй том исправленной и дополненной версии научно-фантастического повествования «Дома мы не нужны». История невероятных приключений подполковника Кудрявцева и его друзей в далеком прошлом – от первых мгновений их появления в мире неандертальцев и доисторических хищников до того дня, когда люди, победившие в борьбе за существование, смогли бросить вызов таинственному Спящему богу. За семьдесят тысяч лет до наших дней самым главным в их жизни оказались честь, мужество, дружба, любовь…

---

Что-то в его движениях, громком мычании (совсем как корова!), а может в эманациях не привыкшего к подобным нападениям мозга, заставило ближайших чудовищ шарахнуться по сторонам. Следом полетели остатки улья, обрастающие на лету новыми полчищами ос. Крокодил наконец сообразил, где находится спасение – конечно же в водах родного водоема. Он грузно шлепнулся в канал, подняв тучи брызг.

Рядом с профессором громко захохотал Никитин; он, конечно же, не обошелся бы смехом – добавил бы что-то колкое в адрес несчастного животного, но прозвучала команда Кудрявцева: «По машинам!», – и Алексей Александрович повернулся к «своей» машине – к прицепу. Но перед ним уже стояла Ира Ильина с требовательно протянутой вперед ладонью, и Романов понял, что сценарий дальнейшей поездки уже был прописан, и даже озвучен в салоне «Эксплорера»

Ожерелье поменяла хозяина, точнее обрело новую хозяйку, в глазах которой профессор прочитал какую-то нетерпеливость и почти кровожадное любопытство – так, что он невольно пожалел Лая. А его самого уже ждала открытая дверца внедорожника, а за ней улыбающееся лицо Тани-Тамары, по которой он, оказывается, успел соскучиться. Уже закрывая дверцу, он оглянулся. За каналом осы – те, что покинули явно несъедобные куски ульев – или другие, которым не хватило места на совсем небольших обломках, скручивались в тугие смертоносные жгуты, поднимающиеся подобно огромной кобре, готовой прыгнуть на противника.

«Эксплорер» резко рванул от канала; проехал те же, что и раньше, полтора километра, и лишь затем неторопливо повез разведчиков дальше – туда, где через два с половиной километра должны были закончиться владения хищных ос. А Кудрявцеву словно не было любопытно, что же там ждет людей (и двух неандертальцев); он заговорил о другом:

– Ну как? – повернулся он к Оксане, сидящей рядом.

Супруга очевидно прекрасно поняла, о чем так лаконично спросил командир:

– Непривычно поначалу, – ответила она, – зато сразу какое-то чувство… неуязвимости, что ли.

Романов понял, что речь идет о защитных шлемах. Он взял такой же, лежащий на коленях у Бэйлы Никитиной, сидящей у противоположной дверцы второго ряда. Таня-Тамара не пропустила момента, погладила по голове мужа, который специально задержал движение назад. Жест никарагуанки заполнил сердце Алексея Александровича теплотой и радостью, так что он не сразу стал рассматривать шлем.

Полковник, очевидно, наблюдал за всеми телодвижениями в салоне в зеркало, потому что поощрительно улыбнулся профессору:

– Вот-вот – примерь, Алексей Александрович, – надо всем навыки обретать. Жалко только, что их у нас всего четыре штуки.

– Так надо сделать свои, – горячо вступил в разговор Никитин, – чтобы для всех хватило. Тем более, что наша пластмасса сто очков вперед даст любому кевлару.

– Думали уже, Александр Николаевич, – немного смущенным голосом ответил трактористу акбхазец («Ого! – уже Александр Николаевич?»), – только вот как сделать полую сферу. Не будем же мы щеголять в квадратных шлемах – как телепузики какие-то.

Тракторист громко фыркнул:

– Да я сейчас тебе хоть сотню способов предложу!

– Ну, например? – загорелся Арчелия.

– Например.., – Анатолий задумался совсем ненадолго, – попроси у детей взаймы обыкновенные шарики – у них есть, я видел. Надуваешь шар по размеру, смазываешь его маслом, а сверху – густой пластмассой. Как только она остынет – сдуваешь шарик и вынимаешь его – полая сфера готова. Диаметр шара любой – по размеру головы.

– Вай, Анатолий, – пораженно вскричал абхазский профессор, – как все просто! Я тебе самый большой шлем сделаю!

– Зачем мне самый большой? – с подозрением спросил Никитин.

– Потому что у тебя большая голова – больше чем у двух профессоров и одного академика, вместе взятых…

Алексей Александрович понял, какую троицу имеет в виду Арчелия, но не обиделся, потому что разговор принял совершенно другое направление. И опять с подачи тракториста.

– Самая большая голова не у меня, а у этих монстров из племени. Скажите мне, товарищи профессора и академики, зачем им столько мозгов – работы-то им практически нет?

– Это так, – после некоторого раздумья ответил Романов, – скорее всего природа, а может и кто-то не столь всемогущий, но более нетерпеливый, создал эти творения с большим запасом. Скорее всего, неандертальцев ждало блестящее будущее – в смысле развития общества, наук и культуры. Может, при ином стечении обстоятельств нас бы тут встретили прекрасные города и космические корабли, заходящие для посадки на космодром. Но эти нелепые запреты…

А вожди неандертальцев – это вообще уникальный случай. Скорее всего, созданные, а точнее подкорректированные искусственно – на генетическом уровне. Причем генетика сработала так жестко, что уже больше сотни тысяч лет ни один ген не потерян. И опять, скорее всего благодаря всем этим запретам. Один сын в поколение, никаких связей после зачатия… Что еще? Я думаю, какие-то еще меры принимались – вроде истребления тех младенцев, что не соответствовали необходимым параметрам.

– Но это же дети! – громко воскликнула Оксана Кудрявцева.

Профессор пожал плечами, хотя полностью одобрял негодование девушки:

– А вспомните наших спартанцев?..

– И кто же сотворил эти чудеса? – нетерпеливо перебил его Анатолий.

– Мы, – словно громом средь ясного неба прогремел короткий ответ.

– Как мы? – сразу несколько голосов поразились, и даже (показалось профессору) отвергли в негодовании такое предположение.

– Мы, – повторил он совершенно спокойным голосом, – каким-то образом попали назад, еще на сто с небольшим тысяч лет и устроили там эксперименты с подвернувшимся генетическим материалом – теми же неандертальцами. Но что-то пошло не так, и созданные искусственно гиганты с чертами лица доцента Игнатова прихватили часть лабораторного оборудования – те же камни, священный молот с надписью – не буду напоминать какой – и ожерельями, которые на самом деле обычные средства коммуникации. Может, Оксана или кто-то другой попросил сделать персональный переговорник такой оригинальной формы? Еще и фразы на русском языке запомнили и пронесли через черт знает сколько тысяч лет!

– И что, – через какое-то время спросила Оксана, – ничего нельзя сделать, ничего изменить?

– Почему? – пожал плечами Алексей Александрович, – мы ведь теперь знаем, что должно произойти. По крайней мере (усмехнулся он) Анатолий точно будет поглядывать за тем, или за теми, кто будет изготавливать кувалды. А вообще я в этой фантастической белиберде, в футурологии ничего не смыслю. Даже про «эффект бабочки» знаю только понаслышке. Надо просто жить по совести, и все должно быть хорошо. По крайней мере, сейчас у нас все неплохо складывается, и я другой жизни совершенно не желаю.

Он пожал ладонь Тани-Тамары и замолчал. Автомобиль плавно остановился. Никто не спешил выходить из салона без команды. Наконец Кудрявцев ткнул пальцем в ветровое стекло:

– Что, никому не интересно посмотреть на этих кошек?

Алексею Александровичу, сидевшему с дальней от канала стороны, было плохо видно, на кого показывает командир, тем более, что до фигур, едва заметных в тени, было не меньше сотни метров. Любопытство наконец разрушило тягостную атмосферу в салоне «Эксплорера» и люди дружно выскочили наружу. Но прежде, чем обратить взгляд на канал с крокодилами, и дальше – на неведомых зверей, профессор Романов с изумлением и доброй насмешкой понаблюдал, как из прицепа шустро спрыгнули на землю, поросшую свежей травой, оба неандертальца. Они, словно заправские гвардейцы, вытянулись по сторонам, придерживая прозрачный колпак. Следом на траве оказался Марио, подавший руку супруге с истинно итальянской галантностью.

Ирина выплыла из прицепа, словно из салона «Роллс-Ройса»; даже «Вепрь» в ее руках казался непременным атрибутом женского арсенала обольщения. По Марио было видно, что он едва сдерживает смех; а вот аборигены были абсолютно серьезными и предельно внимательными к каждому жесту Ирины. И это дикари, которые, как совсем недавно у них же узнал Романов, женщин считали необходимым, удобным, но все же… придатком мужчины, без которого ей в этом суровом мире никак не выжить…

– Чем же она так поразила дикарей? – любопытство сжигало профессора, но это могло подождать, а вот звери за каналом вскочили на ноги, – может быть, сейчас они скроются из глаз?

– Махайроды? – громкий возглас Анатолия был совсем не утверждающим.

Алексей Александрович вспомнил, что в небольшом удобном рюкзачке за спиной вместе с остальными нужными в рейде предметами ждет своего часа бинокль. И вот прямо в глаза Романову грозно щерится хищник; громадные клыки (не меньше, а, пожалуй, и побольше, чем у махайрода, убитого в далекий уже первый день в русском лагере) вдруг показались во всей красе – пасть зверя невероятно широко открылась.