Игорь Бойко - Три детектива

• Название: Три детектива
• Автор: Игорь Бойко
• Жанр: Полицейский детектив

Похищена историческая алмазная корона. Три детектива ? отставной опытный сыщик Гавличек, молодой мало угодный начальству следователь Франтишек и средних лет угодный властям сотрудник Пиварник ? ищут пропажу сначала в одной, потом в другой стране. Неожиданно особый интерес к алмазам проявляют лётчики, охранники, генералы и чином поменьше, юристы, один литератор, а ещё мелкая шпана, крупный криминал, девушки и многие другие. Судьба благоприятствует детективам: они нашли, так уж получилось, не то, что искали, но это оказался не худший вариант. А вот другим повезло меньше.

---

Игорь Бойко ТРИ ДЕТЕКТИВА Философский детектив

Пролог

Всякий уважающий себя писатель, которому любознательный читатель дорог почти настолько же, насколько он (читатель) дорог самому себе, всегда ищет возможность обратиться к нему прежде, чем он (читатель) ещё не стал таковым, и объяснить ему то, до чего читатель сам ни в жизнь не додумается.

В этом смысл и назначение всякого пролога, хотя, как по мне, он вовсе не нужен. Но, если встать на другую точку зрения (тоже правильную), отсутствие пролога может показаться придирчивому читателю очевидным признаком великой лености и душевной вялости автора, а то и просто знаком недостаточно сильного уважения к поклонникам увлекательной литературы.

Не будем спорить с читателем, поскольку он всегда прав, и посмотрим, о чём пишут в прологах, а если и не пишут, то всё равно подразумевают. Вот, например, известные писатели Иванов, Петров и Сидоров прозрачно намекают, что их прекрасные книги приключений целиком сотканы из крупиц собственного бесценного, хотя и малопоучительного (по моему мнению), жизненного опыта. В то же время, ничуть не менее известные писательницы Чижова, Орлова, Соловьёва со своей стороны недвусмысленно дают понять, что их захватывающие детективы только выглядят высосанными из пальца. На деле же всё не совсем так просто. Просто эти литературные богини не успели по разным несущественным причинам обзавестись достаточным знанием жизни. Но вскоре, нет сомнения, эти благополучные дамы быстро наверстают всё упущенное и порадуют нас новыми шедеврами своей ничем не скованной творческой мысли. И всё же нет у меня полной уверенности, что Агата Кристи, если она специально воскреснет для данной цели, одобрительно отзовётся об их продукции. Скорее всего, старой леди не понравится, что детективы упомянутых дам похожи друг на друга, как птенцы одного помёта. Я же, в отличие от великой прародительницы, вижу в данном обстоятельстве не промах, а, наоборот, трезвую работу уверенной руки мастера (если хотите, мастерицы), удовлетворяющей самым простым и экономным образом законные естественные требования общества, отдающего свои симпатии литературе, нисколько не утруждающей мозги.

Когда я приступал к этой книге – созданию моего пытливого разума, последнему в моём творчестве по времени, но, отнюдь, не по значению, – я заранее, ещё не написав ни одной строчки, уже предвидел все замечания, возражения и просто обидные отзывы моих доброжелательных критиков. Более всего они будут поругивать меня за то, чего в этом труде нет, хотя справедливее было бы винить за то, что в нём есть.

Для того, чтобы недобросовестные критиканы не попали впросак, и не стали безосновательно вопить, что в книге начисто отсутствуют любовные сцены, сообщаю, что такие сцены здесь имеются (две или три), правда, ближе к концу, чем к началу. Если ревнители сложившихся правил потребуют смертельной опасности, то и такое найдётся, правда, наибольшая беда будет грозить – и в этом я замечаю некоторую собственную непоследовательность – не самым симпатичным героям.

А как насчёт погони? Будет, уверяю вас, и погоня, потому что без погони детектив – не детектив, а неизвестно что. Не очень долгая погоня, но, безусловно, удачная. Так что основное требование к погоням будет с полным знанием дела выполнено, если не совсем по результату, зато по замыслу наверняка.

В хорошем детективе проницательный читатель должен оставаться до самого конца в совершеннейшем неведении, кто здесь окажется главным злодеем. Вот тут у нас всё в порядке. До самой последней страницы, предупреждаем, самый толковый любитель криминального чтива ни о чём не догадается, и тайна преступления, есть основания надеяться, грозит умереть вместе с автором.

Вот это и есть вершина детективного жанра, на которую доселе мало кто взбирался.

Однако я ни капельки не сомневаюсь, что именно вы, тот, кто в данный момент держит эту книгу в руках, без труда сообразите, кто был истинным виновником переполоха. Если бы это было не так, я ни за что не посмел бы писать этот примечательный детектив.

Автор.

Глава, предшествующая первой Лунный свет

Полная луна стояла против открытого окна, и от того в комнате было светло.

Это была прекрасная летняя ночь, полная шорохов и тайн, ночь, достойная давно позабытых языческих праздников.

Можно было не слишком таиться, потому что сегодня на даче никого, кроме Мадам да их двоих с Петром, не было. По привычке всякого добросовестного сторожа Петро в этот час спал особенно крепко, но Василий двигался тихо и осторожно. Всё-таки на такое дело он шёл в первый раз.

Вот и тот самый фикус. У Руководителя их было много, потому что со времён его полубеспризорного детства фикусы представлялись ему непременным спутником и даже лучшим символом благополучия и богатства. Теперь, уже дорвавшись до великой власти, Руководитель всё ещё испытывал благоговение перед этими довольно заурядными растениями и держал их на своей богатой даче в большом количестве: и в кадках и в горшках разных размеров.

Этот был в большом горшке.

Василий осторожно потянул растение, и оно легко вынулось вместе с землёй и корнями. На дне посудины открылся вышитый беленьким бисером мешочек из оленьей кожи. Теперь уже можно было рассмотреть спрятанное внутри.

Лунный свет упал на бесценные кристаллы, и они радостно откликнулись ему тоненькими разлётными многоцветными лучиками, вспыхивая по уголкам маленькими яркими звёздочками. Эстет сказал бы, что это было изумительно красиво.

Счастье всегда недолговечно. А большое счастье приходит лишь на миг. В позвоночник Васи больно упёрся «Макаров», и Петро каким-то чужим, напряжённым голосом сказал:

– Положи это на подоконник, подними руки, так чтобы я их видел, и медленно отходи в сторону.

– Да что ты, Петро? – враз осипшим голосом сказал Василий и тут же, как учил инструктор, когда они ещё вместе служили в особом полку, резко присел и, не теряя темпа, качнулся вперёд на руки, а затем со всей силой ударил назад ногой старого друга, столь некстати появившегося со своим безжалостным пистолетом.

Точнее – хотел ударить. Но Петро учился у того же самого инструктора. Он только немного повернулся, и предназначенный ему страшный удар провалился в пустоту. Раздался негромкий звук, словно ребёнок хлопнул в ладоши (глушитель был хорошим), и в крепкую шею невезучего Васи впился небольшой кусочек свинца. Он летел со страшной силой, разрывая позвонки, сосуды, нервы, мышцы, соединительные ткани, разрушая всё, что называется жизнью.

Луна равнодушно смотрела в окно. Ей было видно, что на земле произошло ещё одно преступление. Ещё одно звено, не последнее, добавилось к бесконечной цепи поступков, противоестественных и позорных.

Глава первая Пропавшая реликвия

Любознательный читатель вправе спросить:

– Где это всё произошло?

Прямо поставленный вопрос требует столь же прямого ответа. И если бы автор располагал им, то тут же без утайки всё бы сразу и выложил. Увы, в этой занимательной истории с самого начала много неясностей. Есть, конечно, надежда, что читателю, у которого хватит мужества и терпения добраться до конца книги, всё там и откроется. Если же этого не произойдёт, нужно будет перечитать данную повесть ещё и ещё раз. Но если и после такого подвига останется Невыясненное, придётся с грустью признать, что читатель совершенно напрасно потратил своё время, а автор – своё.

Так где же это всё случилось?

Астрономы, которым всё интересно, установили существование зеркальной Вселенной, где всё происходит совсем, как у нас, только при этом левое и правое меняются местами. Наша непросвещённая публика по своему обыкновению полностью переиначила это удивительное знание на свой лад и уверовала, что все оценки событий в зеркальном мире меняются местами с нашими суждениями с точностью до наоборот. Поэтому всё наше хорошее у них, без всякого сомнения, считается плохим, зато наше плохое в тех краях старательно возводится в ранг истиной добродетели. Затруднение состояло лишь в том, что современная много чего достигшая наука так до сих пор и не научилась отличать прямой образ от его зеркального отображения. Точнее, она пока не может надёжно сказать, кто есть кто, поэтому всегда остаётся невыясненным вопрос, в своём ли мире мы находимся или, упаси бог, в зеркальном, который от нашего ничем по существу не отличается, потому что правое и левое являются относительными понятиями, зависящими только от положения наблюдающего. А положение бывает разное.

Чисто случайно, не без помощи умелых экстрасенсов, которым, к счастью, ныне нет числа, нам удалось всё-таки выведать, что мы – это всё-таки мы, а не они, и кое-что разузнать, как там у них в зеркальной Вселенной всё это выглядит. Нам повезло: сведущие люди, когда мы к ним приступили, не стали стесняться своих знаний и пояснили, что дела обстоят не совсем так, как мы думаем, а кое в чём полностью противоположно. Хотя всё остальное – тютелька в тютельку.