Георгий Богач - Проглоченные миллионы (сборник)

• Название: Проглоченные миллионы (сборник)
• Автор: Георгий Богач
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00098-042-2

«По трассе Санкт-Петербург – Москва двигался темно-зеленый седан с питерскими номерами. Когда сбоку от дороги появился бетонный куб со словом «Зимнегорск», набранным чугунными буквами, машина притормозила, свернула налево, пересекла железнодорожный путь и, подскакивая на колдобинах, направилась в населенный пункт…»

---

Петр Дмитриевич Гаврилюк поднялся из-за стола и, пошатываясь, направился к человеку с бегающими глазками, сидящему рядом с Сивочко.

– Ты кто? Где-то я тебя уже видел! Но где?! Что ты сидишь, как сыч? На, возьми книгу, почитай мои стихи. Они исключительно о любви и братьях наших меньших. Ты кого больше любишь – кошек или собак?

Видеокамера запечатлела и это.

На следующий день Егор подключил камеру к плазменному телевизору и вместе с Антониной стал просматривать запись. Антонина перечисляла фамилии получивших книги, и Егор записывал их в блокнот. Первым в списке оказался художник Филь-Баранов.

Глава 3 Рекламный дизайнер

Одновременное служение живописи и поэзии вдвое усиливало творческий потенциал Анатолия Ильича Филь-Баранова. Слова он подкреплял изображениями, а изображения – словами, что придавало его творениям настолько законченный вид, что добавлять было нечего.

Вывески, афиши и плакаты, сработанные Анатолием Ильичом, были рассеяны по Зимнегорску, как бурьян по огороду.

Панно на фасаде универмага изображало счастливо улыбающуюся женщину с переполненной сумкой в руке. На сумке выписано вязью:

Удирай от передряг,
Заходи в универмаг!
Приобретай ты в нем свободно
Все, что душе твоей угодно!

Через дорогу с крыши Сбербанка свисал лист жести, который держал в руке седовласый мудрец. На листе прохожие читали:

Не трать ты денег спозаранку,
А сохрани у нас в Сбербанке.
И не транжирь в универмагах,
Храни их в ценных ты бумагах.

Латунная чеканка на деревянной книге у двери букинистического магазина гласила:

Забудь обиды и интриги
И почитай-ка лучше книги!
Ты в них друзей приобретешь,
А также знания найдешь
И в жизни многое поймешь.

Над салоном «Оптика от Николая Олехновича» нарисованная девушка в очках советовала совершенно другое:

Поменьше, друг, читай ты книг.
Глаза же портятся от них.
А если ты читаешь много,
То в наш салон тебе дорога!

Автозаправку украшало изображение молодого человека, одной рукой крутившего баранку автомобиля, а второй обнимавшего девушку с аппетитным бюстом. Над влюбленной парой тающие сосульки складывались в текст:

Катаясь с Клавой или Зиной,
Машину ты заправь бензином.
А коль об этом ты забудешь,
То сам толкать машину будешь!

Напротив автозаправки вывеска в виде двух колес со спицами, соединенными велосипедной рамой, призывала к обратному:

Не задымляй машиной трассу,
Не порти воздух понапрасну
И не гони авто в кювет.
Садись-ка на велосипед!
Без перерывов на обеды
Здесь продают велосипеды.

Выписанный эмалью на стене розовощекий человек с идеально ровным пробором и рукой, протянутой к прохожим, зазывал:

Коль любишь пищу ты здоровую,
То заходи ко мне в столовую!
Тебя здесь с нетерпеньем ждет
Вкуснейший сочный антрекот!

Кто-то гвоздиком зацарапал слово «антрекот» и нацарапал «анекдот».

Над входом в «Центр лечебного голодания» неправдоподобно стройный мужчина советовал несколько иное:

Товарищ, стой! Запомни это:
Поменьше ешь. Твой друг – диета.
Смотри, как вспучен твой живот —
Тому виною антрекот!

А над пивбаром жестяной толстяк с доброй улыбкой вещал:

Чтоб жизнь твоя текла счастливо,
Пускай в ней будет много пива.
В твоей душе горит пожар?
Его потушит наш пивбар!

Рядом с пивбаром на двери платного туалета было выбито курсивом:

После пива с сигаретой
Никому отказа нету
В посещенье туалета —
Ни худому, ни атлету,
Ни блондину, ни брюнету,
Ни влюбленному поэту!
Заходи зимой и летом
За копейки, без билета!

Над крыльцом «Тренажерного зала К. У. Успенского» фанерная гантель поблескивала металлическими буквами:

Заходи и стар и мал
В наш роскошнейший спортзал!
Если хочешь жить счастливо,
Гири жми, забудь про пиво!

Жители Зимнегорска благосклонно относились к творчеству своего земляка и каждое новое произведение встречали улыбками и смехом.

Все, кроме художника Момро…

В предрассветную рань Владимир Момро являлся на пустынных улицах Зимнегорска, рассматривал произведения Филь-Баранова и мрачно вещал: «Мазню, сопровожденную такими противоречивыми виршами, можно сотворить лишь с большого бодуна. Но столярное исполнение вывесок Филь-Баранова вполне на уровне. Ему бы сколачивать дешевые табуретки на мебельной фабрике, а он в художники полез!» И Момро исчезал, растворившись в воздухе.

Видимо, Момро не понимал, что в истинно творческой душе могут уживаться две личности, терзающие душу художника сомнениями, разрывая ее надвое, что и отражается на творениях, противоречащих друг другу.

А в душе Анатолия Ильича уживались даже не две, а три личности. Две из них постоянно спорили, а третья их мирила. И если спорщики были трезвенниками, то миротворец – увы! – любил выпить. Однако горьким пьяницей его не назовешь, потому что в одиночку он не пил, но лишь в компании спорщиков. Как только они начинали ругаться, нелицеприятно высказывая друг другу свои взгляды на искусство и на свое место в нем, миротворец тихо, но настойчиво предлагал им выпить для взаимопонимания.

После двух-трех стопок водки спорщики утихали и клялись, что станут творить сообща. Но вскоре спор разгорался с новой силой, и миротворцу приходилось выкатывать очередную бутылку.

Успокоив спорщиков, миротворец резонно замечал, что и ему, дипломату, неплохо бы налить стопку-другую за достижение консенсуса. Спорщики любезно соглашались, и в душе Филь-Баранова наступал долгожданный мир.

Полемики в душе Филь-Баранова продолжались недели две-три, после чего непримиримые враги, утомленные перебранкой, на какое-то время утихали, чтобы набраться сил для новых творческих баталий.

Таисия Никаноровна, жена Анатолия Ильича, по количеству пустых бутылок под кухонным столом могла безошибочно определить, на какой стадии спора находится его творческая душа – в состоянии «до», «во время» или «после».

В один из тихих семейных вечеров супруги Филь-Барановы мирно расположились на диване и столь же мирно беседовали. И конечно же, речь шла об искусстве и о тех, кто ему служит.

– Народ меня любит, – сказал Анатолий Ильич, – и в Зимнегорске у меня осталось всего два врага – Момро и птицы.

– Птицы?! А птицы здесь при чем?

– Понимаешь, Тай, птицы постоянно ищут, чего бы им поклевать. Этим-то и пользуется бездарный мазила Момро.

– Но как?!

– Именно под мои работы, создающие неповторимый облик Зимнегорска и его визитную карточку, Момро подсыпает зерно, предусмотрительно запасаясь им на полях во время уборочной страды. Поля он объезжает на своем старом драндулете.

– Зерно? Но для чего?

– Ты, наивная моя, еще не поняла глубину подлости Володьки Момро? К зерну слетаются птицы. Наклевавшись, тяжелеют, у них только и хватает силы взлететь вверх и сесть прямо на мои творения. Птицы начинают на них гадить, изменяя до неузнаваемости изображенные события и искажая смысл начертанных слов! Момро хочет, чтобы народ перестал меня понимать! А для художника главное, чтобы люди его понимали и следовали за ним туда, куда он их зовет своим творчеством!

Таисия прижала к груди забубенную головушку мужа.

– Ничего, Толь, я отмою твои картины шампунем. Они будут не только сверкать чистотой, но и пахнуть. А этих поганых птиц я крысиным ядом потравлю.

– А что делать с самим Момро, скажи на милость?

– И на него найдем управу! Хотя нет, не надо! Ты знаешь, это даже хорошо, что в Зимнегорске существует Момро. Его бездарные картинки так же оттеняют твои талантливые полотна, как бурьян оттеняет розы.

Анатолий Ильич с любовью посмотрел на жену, сбросил на пол плед и поднялся с дивана.

– Ты права, но мою душу терзают сомнения и недобрые предчувствия. Ей нужно умиротворение. Пойду освежусь, – тихо сказал он, босиком прошлепал на кухню, и в тишине послышалось бульканье целебной влаги, наполняющей стакан.

Не успел Анатолий Ильич выдохнуть и сосредоточиться перед приемом мерцающей в стакане жидкости, как раздался телефонный звонок. После третьего гудка звонивший услышал от автоответчика:

Товарищ, ты звонишь мне рано.
Устал художник Филь-Баранов.
Не отрывай от неги сна,
Дай отоспаться мне сполна.

Но, по-видимому, звонивший был человеком настырным и не вешал трубку.

– Тайчонок, возьми-ка трубку. Если это Нестор, скажи, что такой суммы у меня нет и не скоро появится. Пусть соглашается на бартер. Если же это доцент Крыло, то ему скажи, что мозаику на втором этаже филиала НИИ я переделывать не стану, даже если он расторгнет договор или выпрыгнет из штанов. Остальных посылай туда, куда тебе подскажут фантазия и интуиция.