Вольф Мессинг - Я – телепат Сталина

• Название: Я – телепат Сталина
• Автор: Вольф Мессинг
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9955-0873-1

Его величают «личным экстрасенсом Сталина». Ему приписывали сверхчеловеческие способности. Его считали не просто телепатом, умеющим читать и внушать мысли, но ясновидцем, чародеем, пророком, способным «проходить сквозь стены» и предсказывать будущее…

Те «мемуары Вольфа Мессинга», что печатались при его жизни в журнале «Наука и религия», были сфальсифицированы советской пропагандой. А его подлинные воспоминания, тайком переправленные в Израиль, ждали публикации более сорока лет. В этой книге великий экстрасенс впервые мог рассказать всю правду о своей жизни и своем уникальном даре, о работе на советскую контрразведку и разоблачении вражеских агентов, о личных встречах с Пилсудским и Канарисом, Абакумовым и Хрущевым, Берией и Сталиным:

«“Как вам это удается?” – спросил Берия. Я честно ответил, что не знаю как. Слово «сверхъестественные» не очень-то подходит к моим способностям, лучше сказать «необъяснимые». Во многом они являются тайной и для меня самого. Все ученые, которые пытались изучать мой феномен, так и не поняли его природу. Я и сам не могу объяснить, как именно я это делаю. Просто делаю – и все…

«Были моменты, когда я подозревал, что Сталин тоже умеет читать мысли. Возможно, не так хорошо, как я, но умеет… Когда в СССР начались гонения на евреев, это не могло не сказаться на моем отношении к Сталину. Я уже не мог им восхищаться, но понимание того, что Сталин – гениальный человек, осталось. Он был невысок, но, глядя на него, я не мог отделаться от чувства, будто бы он стоит на пьедестале, потому что он казался выше всех, значимее всех. Культ личности Сталина возник неспроста. У такой необыкновенно одаренной личности просто не могло не быть культа…»

---

Весной 1936 года я получил от фон Хелльдорфа приглашение посетить Берлин по делу исключительной важности. Подробности мне предстояло узнать при встрече. Поскольку я в то время выступал в Париже, откуда должен был вернуться в Варшаву, Берлин был мне по пути. Сперва я подумал, что в Берлине произошло очередное жуткое убийство, но в газетах ни о чем подобном не упоминалось. Впрочем, нацистские газеты очень часто публиковали репортажи о громких преступлениях лишь после поимки преступников, а что-то вообще могли замолчать. Прессой и радио в Германии управлял Геббельс, а он не любил сообщать немцам плохие новости. Всем известно, как немецкое радио вещало о мнимых победах фашистов в то время, когда советские войска подходили к Берлину.

То, что на этот раз повод для встречи был особенным, я понял на вокзале. Посланец фон Хелльдорфа, майор, встретил меня на перроне, что было само по себе необычно. Узнав, что фон Хелльдорф отправил за мной машину и что мы поедем куда-то за город («в одно тихое местечко», как выразился майор), я забеспокоился. Я заподозрил, что фон Хелльдорф решил похитить меня, чтобы получить с меня свое «шпенде». Пусть я и не подданный Германии, но что с того? От нацистов всего можно было ожидать. Мне явно не следовало принимать предложения фон Хелльдорфа. С другой стороны, я еще имел в планах выступать и в Берлине, и по Германии, и мне не стоило ссориться со столь влиятельным человеком. Странно, но мои выступления не запрещались нацистами, несмотря на то, что я не скрывал своего еврейства. Да это и невозможно было скрыть при всем желании. Впоследствии я узнал возможную причину. Оказывается, все мои выступления посещались нацистскими специалистами по психологии. Они пытались разгадать загадку моего феномена. Нацисты считали, что способности «неполноценного» еврея не могут быть загадкой для «полноценных» арийцев. Интерес психологов прятался в волне общего интереса, они вели себя скромно, стараясь не выделяться из толпы, поэтому во время выступлений я ничего подозрительного не замечал. Скажу честно: мои выступления в Германии были не просто выступлениями. Они имели для меня гораздо большее значение, поэтому я и продолжал выступать там до 1937 года. То был мой личный вызов антисемитам. Я, еврей Велвел Мессинг, представитель «неполноценной», по их мнению, расы, демонстрировал способности, ставившие в тупик «полноценных» арийских профессоров. Некоторые профессора приходили ко мне на выступления не инкогнито, а открыто. Задавая вопросы, они называли себя, думая, что тем самым вгонят меня в смущение. Им очень хотелось разоблачить меня как шарлатана, но у них ничего не вышло.

Проклиная себя за легкомыслие, я сосредоточился на майоре. Он сидел спереди, рядом с водителем, а я – на заднем сиденье, так что мне был виден только его затылок. Это существенно осложняло мою задачу. Затылок – не лицо, он менее «выразителен» для меня. Но зато мне никто не мешал сконцентрироваться. В салоне нас было трое: я, майор и водитель. Водитель думал о предстоящем ему вечером свидании. Мысли майора были более разносторонними, он думал обо всем понемножку: о службе, о своей жене, о сыновьях, о том, что кто-то из его товарищей уже стал штандартенфюрером[49], о чем-то еще думал. Но вот про меня он не думал. Он просто выполнял приказ фон Хелльдорфа встретить меня и отвезти на виллу, расположенную по такому-то адресу. Я уже собирался внушить водителю, чтобы он отвез меня обратно на вокзал. Но, обернувшись, я увидел, что за нами едет еще одна машина. В задней машине сидело четверо мужчин в штатском. Я понял, что это наше сопровождение. Наличие второй машины осложняло дело. Вступить в мысленный контакт с теми, кто в ней сидел, не представлялось возможным. Если наша машина вдруг изменит курс и поедет в обратном направлении, люди из второй машины могут вмешаться. Возможно, начнут стрелять. Перестрелка с погоней на оживленном берлинском шоссе грозила мне весьма серьезными неприятностями. Возможно, что и смертью. С одной стороны, я чувствовал, знал, что умру не здесь и не сейчас, с другой стороны – не ошибаются только мертвые. Подумав, я решил отложить свое бегство до более удобного момента. Если меня станут держать взаперти, под охраной, то у меня будет больше возможностей для побега, чем сейчас. Можно внушить охраннику, чтобы он поменялся со мной одеждой и так далее… Я приказал себе набраться терпения.

Когда я увидел виллу, на которую меня привезли, то пожалел о том, что не попытался бежать раньше. Охрана у ворот, охрана у входа – создавалось впечатление, что меня привезли в тайную тюрьму. Майор провел меня в небольшую приемную перед каким-то кабинетом, в которой находилось два человека. Один, в чине майора, сидел за столом. Другой, в эсэсовской форме, чье звание я не разобрал, сидел на стуле в углу и пялился на меня. Почитав их мысли, я узнал, что в кабинете находятся два человека: фон Хелльдорф и начальник военной разведки контр-адмирал Канарис[50]. Также я узнал, что эта вилла принадлежит службе разведки и что никакой тюрьмы здесь нет. Это меня немного успокоило. Теперь вместо беспокойства меня начало снедать любопытство.

Спустя некоторое время из кабинета вышел фон Хелльдорф. Он радушно приветствовал меня и пригласил в кабинет. Я вошел и увидел сидевшего за столом Канариса. Военная форма смотрелась на нем мешковато, словно пижама. Если фон Хелльдорф выглядел молодцевато, как настоящий пруссак-аристократ, то в Канарисе этой молодцеватости не было ни на грош. Канарис вышел из-за стола и пригласил нас сесть в углу его большого кабинета, где вокруг невысокого круглого стола стояло пять кресел. Адъютант принес коньяк, рюмки и коробку с сигарами. Обстановка создалась самая непринужденная. Если посмотреть со стороны, то можно было решить, что это встреча трех старых друзей. На самом деле друзей было двое: фон Хелльдорфа и Канариса многое связывало. Два друга и один еврей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Аида Михайловна Мессинг-Рапопорт – жена и ассистентка Вольфа Мессинга.

2

 Намек на собственное имя. Wolf переводится с немецкого и английского как «волк».

3

 В 1965 году мемуары Вольфа Мессинга были опубликованы в журнале «Наука и религия» (с 7-го по 11-й номер). В тот же период фрагменты мемуаров печатались в журнале «Смена», газете «Советская Россия» и ряде других изданий.

4

 Город Гура-Кальвария Варшавской губернии (ныне – Польша, Мазовецкое воеводство, Пясечинский повят), в котором в 1899 году родился Вольф Мессинг.

5

 Голем – персонаж еврейской мифологии, глиняный человек, оживленный при помощи магии.

6

 Шадхен (шадхан) – сват, посредник при заключении брака у евреев. Поиску подходящей пары традиционно придается большое значение, поэтому эта профессия считается весьма почтенной.

7

 «Чертой», или, чаще, «чертой оседлости» (полностью: «черта постоянной еврейской оседлости») в Российской империи с 1791 по 1917 год была граница территории, за пределами которой запрещалось постоянное жительство всем евреям, за исключением нескольких категорий. Часто «чертой» называли территорию, на которой жили евреи. Мессинг хотел сказать, что дед его супруги был сватом, пользовавшимся известностью среди всех евреев Российской империи.

8

 Балагула – извозчик (идиш). От ивритского «баал-аагала» – «владелец колесницы».

9

 Фактор – агент, торговый посредник (идиш).

10

 Сара (жена Авраама), Ривка (жена Ицхака), Рахель и Лея (жены Иакова) – четыре праматери в иудаизме, чьи имена стали нарицательными. «Да уподобишься ты Саре, Ривке, Рахили и Лее!» – традиционное родительское пожелание дочери.

11

 Лев Давидович Троцкий (Лейб Давидович Бронштейн, 1879-1940) – видный коммунистический деятель, соратник В.И. Ленина, автор теории перманентной революции. В первом советском правительстве был наркомом по иностранным делам, с 1918 по 1925 год – наркомом по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета РСФСР (СССР). С 1923 года являлся лидером внутрипартийной левой оппозиции. В 1927 году Л. Троцкий был выведен из состава Политбюро ЦК и исключен из партии. В январе 1928-го был сослан в Алма-Ату, а в 1929-м по решению Политбюро был выдворен за пределы СССР.