Наталия Небылицкая - Рассказы, повести, сценарии и другое

• Название: Рассказы, повести, сценарии и другое
• Автор: Наталия Небылицкая
• Жанр: Русское современное

Предлагаемая книга является сборником произведений, написанных моей сестрой Небылицкой Н. И. в 90-е–начало 2000 годы, но из-за «лихих» условий не реализованных в виде публикаций или кинофильмов. Представлены как полностью законченные вещи, так и незаконченные сюжеты, заготовки сценариев, интересных, в частности, для кинематографистов. Книга написана отличным литературным языком. Я подготовила книгу к изданию по согласованию с сыном сестры Небылицким Никитой Евгеньевичем. Вайсфельд Лариса

---

– Подлюка гнойная, – шипит она, – у нас дети, думаешь, я вкалывала, чтобы ты богател? – достаёт из-за пазуха конверт с деньгами, торопливо пересчитывает тощую пачку. Гони ещё пять тысяч! Иначе в ментовку сообщу, чем ты тут занимаешься.

– Давай. И не забудьте рассказать, как в Москву попали и сколько без регистрации жили.

– Убью, – шипит сквозь стиснутые зубы та, что в платке, бросается к Егору.

Прямо ей в лицо – дуло пистолета. Женщина приседает. Егор направляет дуло женщине в висок. Золотозубая охает, хватает подругу за плечи, оттаскивает её, причитая:

– Миленький, хорошенький, не надо. Мы сейчас, сейчас.

– То-то мне, – Егор ухмыляется, – вон отсюда!

Женщины бросаются в свой закуток, сгребают с нар, на которых обычно спали, свой жалкий скарб. Егор спокойно наблюдает эту суету.

Чёрная слякоть на дороге. Оскальзываясь, спешат по ней женщины. Егор стоит, расставив ноги, мрачно глядит им вслед, помахивая пистолетом. В какой-то момент кажется, что он выстрелит женщинам вслед. Но – нет, прячет оружие в карман.

69. Интерьер.

Кафе. Через окно бульвар, машины, еле ползущие мимо, привычная в этот час автомобильная пробка. За столиком журналистка Марина и Егор Букашкин. Марина, как и в то первое посещение этого кафе, ест быстро и жадно. Егор смотрит на неё, с лёгким презрением кривя рот.

– Как быстро вы сумеете протолкнуть материалы в печать? – спрашивает Егор.

– Неделя, максимум 10 дней, – отвечает Марина с набитым ртом.

– И речи быть не может. Через три дня…

– Существует обычный технологический цикл выхода газет.

– Даже за очень большие деньги?

– За какие?

– Удвою гонорар.

– К чему такая спешка?

– Так надо. И не обсуждается.

– Попробую. Но не гарантирую.

– А не успеете, останетесь без единой копейки.

Марина вздыхает, с сожалением ли по поводу угрозы остаться без копейки, или из-за того, что на тарелке не осталось ни крошки, понять трудно. Она откладывает вилку и нож, допивает до капли воду из высокого стакана.

– Кофе?

– Нет, пожалуй, пойду. Рукописи будут готовы завтра к середине дня, будете проверять?

– Естественно.

Марина встаёт, не прощаясь. Шагает к выходу, крепко опираясь на низкие каблуки, этакий солдат в юбке на плацу. Егор смотрит ей вслед с тем же выражением презрения.

70. Интерьер.

Квартира Егора Букашкина. Квартира вычищена и вылизана. Единственное напоминание о жене и дочери – кукла в кружевном платье, посаженная на книжную полку. Егор сидит в кресле и напряжённо смотрит на куклу. Потом встаёт, берёт игрушку с полки, бросает её на пол и топчет ногами. Дикий танец, безумная и беззвучная пляска. Раздаётся звонок телефона, Егор застывает в испуге. Будто ждал этого звонка и теперь страшится. Медленно подходит к аппарату, поднимает трубку:

– Да?

На другом конце провода говорят очень громко и взвинчено:

– Господин Букашкин, с вами говорят из больницы. Мы ищем вас уже второй день. К сожалению, с вашей женой несчастье.

– Какое? – голос у Егора тусклый, безжизненный.

– Скончалась от потери крови. Вы навещали её позавчера?

– Да.

– Милиция интересуется, как к ней попали режущие предметы. И вам будут задавать эти вопросы.

– Понял. Я принёс ей апельсины. И больше ничего.

– Естественно, мы же не первый год вас знаем.

– Сейчас приеду.

Повесив трубку, Егор стоит несколько минут неподвижно, но потом… Потом закрывает лицо руками и кажется, что плачет, но нет – он смеётся. Смех переходит во всхлип, затем в икоту. Затем в хрип:

– Спасибо тебе, Господи! Я тебе поставлю сто свечек, двести, тысячу! «Да святится имя твое, да приидет…»!

70. Интерьер. Дача Звягинцевых.

Кутаясь в пушистый халат, распатланная, совершенно не похожая на себя Любаша. Она сидит на высоком табурете возле стола, в кухне, и тупо смотрит в одну точку. Входит Ксения, на волосах мелкие капли дождя.

– Снег пошёл, – безликим голосом, без вопроса произносит Любаша.

– Ну, до снега пока далеко. Дождь, не дождь, влага висит в воздухе.

– А – а… – такая волчья тоска в голосе.

– Вы завтракали?

– Нет, кажется.

– Сейчас я вам что-нибудь сварганю

– Спасибо. Не хочу.

Ксюша надевает фартук, возится возле плиты, ставит сковороду. Жарит что-то и шкварит. Подаёт на стол. Рядом с тарелкой кладёт миниатюру, завёрнутую в холщовую тряпочку.

– Приятного аппетита, – говорит Ксюша. Садится напротив Любаши.

– Что это? – замечает холщовый пакет Любаша. Разворачивает. – Какая прелесть! Неужели мне?

– Конечно.

– За что?

– Просто так.

– Мне не подарки надо дарить, а…

– Бросьте, не разнюнивайтесь, – жёстко произносит Ксения, – и вообще нечего себя жалеть.

Слезами наполняются глаза Любаши.

– Ну-ну, без соплей, пожалуйста! Мы с Рахилью этого не любим!

– Всё пошло наперекосяк. Вы читали статью про нашу фирму, вчера напечатали в трёх газетах?

– Не буду и вам не советую.

71. Натура.

Двор дачи. Подъезжает машина Сергея. Распахиваются ворота. Сергей выходит из салона, хлопает дверью с такой силой, что стёкла дрожат. Поднимается по ступеням. Настежь открывает дверь, влетает в дом.

72. Интерьер.

Сергей сдёргивает с себя куртку, бросает на пол, кричит:

– Ты где? Чёрт возьми! Люба!

– Зачем кричишь?

– Немедленно сюда!

– Да что ещё произошло? – Любаша сталкивается с мужем в дверях кухни, Сергей отбрасывает её. Любаша ударяется затылком о стену.

Ксения бросается к женщине, поднимает её.

– Постыдились бы, Сергей!

– Не ваше дело!

– Не моё.

Ксения усадила Любашу на стул в кухне. Сергей мечется из угла в угол:

– Грязные твари!

– Прекрати истерику! – Любаша прикрикивает на мужа. – Всё толком объясни!

Но Сергей не может успокоиться. Ксения наливает стакан воды, протягивает Сергею, он отталкивает стакан. И тогда Ксюша выплёскивает воду ему прямо в лицо. И вместо того, чтобы взбеситься, Сергей неожиданно (даже и для самого себя) успокаивается.

– Представляешь?! Нет, ты понимаешь?! Приехал сегодня на ферму, а там никого! И все ёмкости с духами расколоты! И следа от работниц не осталось! Как же они без документов-то? Без паспортов-то смылись?

– А где хранились их паспорта? – спрашивает Ксения.

– В сейфе.

– И у кого ключи от сейфа?

– У меня.

– А у Егора тоже? – спрашивает жена.

– Да.

– Ну, тогда всё понятно.

– Что тебе понятно? Теперь, после этих статей, после пропажи эссенции мы вылетаем в трубу. Мы – банкроты!

– Завтра, помяни моё слово, позвонит Егор и за копейки вернёт себе весь пакет акций.

– Его в Москве нет!

– А ты, как последний дурак, их ему продашь?

– Дай-то Бог.

– Наивный ты мой, – произносит Любаша.

73. Натура.

Новый Арбат. Мелкий дождь. Без зонта и с непокрытой головой размашисто вышагивает Рахиль, заходит в здание мэрии.

74. Интерьер.

Рахиль выходит из лифта. Кабинет Непотопляемого. Он поднимает голову от бумаг:

– О! Какие люди!

– Привет, Непотопляемый, – произносит Рахиль, не ожидая приглашения, садится напротив приятеля, сумку ставит на стол, – я вернулась.

– Не слепой.

– Получил мои факсы и копии документов?

– Конечно.

– Подписал бумаги?

– Само собой. Сознаюсь, не с лёгкостью.

– Кто бы сомневался.

– Осталась дело только за мной.

– Так вперёд!

– Существует маленькая сложность.

– А именно?

– Кое-кто настаивает на участии в твоём Центре.

– А именно?

– Без фамилий.

– Из московского или из федерального правительства?

– Первое. А нам с тобой сейчас бы, так сказать, на берегу договориться.

– Давай, излагай.

– Попечительство в совете.

– Главным попечителем?

– Естественно.

– Хорошо.

– Но это ещё не всё, – лёгкая пауза, – ты, надеюсь, понимаешь?

– Не очень.

– Большая уже девочка, могла бы догадаться. Всякий труд должен быть поощрён.

– И во сколько мне обойдётся это поощрение?

Начальник быстро пишет на клочке бумаги. Рахиль открывает сумку. Делает вид, будто тщательно ищет очки.

– А, чёрт, очки дома оставила, не вижу, назови сумму вслух.

– Пятьдесят тысяч, – бормочет Непотопляемый.

– Что там шепчешь? Погромче.

– Пятьдесят тысяч.

– Рублей? – притворяется недоумком Рахиль.

– Долларов! – шипит начальник.

– Ставь подпись свою.

– Значит, договорились?

– О чём? – Рахиль встаёт, предварительно достав из сумки диктофон, обходит стол, наклонившись над Непотопляемым, тычет пальцем в документы. – Здесь, здесь и здесь. Поживее шевелись.

Рука начальника застывает:

– Утром деньги, вечером стулья.

– Торг неуместен. Был ты всю жизнь труслив, нынче нагл, Непотопляемый! – одновременно нажимает кнопку диктофона, раздаётся чистый, без помех, голос начальника: «Пятьдесят тысяч…». Рахиль выключает диктофон, продолжает. – Не поставишь визу, через час все СМИ, включая зарубежные, получат эту дивную запись, да ещё с моими комментариями. И не надейся потом отвертеться, никакие связи не помогут. Посадить-то тебя не посадят, а с работы хлебной попрут!