Наталия Небылицкая - Рассказы, повести, сценарии и другое

• Название: Рассказы, повести, сценарии и другое
• Автор: Наталия Небылицкая
• Жанр: Русское современное

Предлагаемая книга является сборником произведений, написанных моей сестрой Небылицкой Н. И. в 90-е–начало 2000 годы, но из-за «лихих» условий не реализованных в виде публикаций или кинофильмов. Представлены как полностью законченные вещи, так и незаконченные сюжеты, заготовки сценариев, интересных, в частности, для кинематографистов. Книга написана отличным литературным языком. Я подготовила книгу к изданию по согласованию с сыном сестры Небылицким Никитой Евгеньевичем. Вайсфельд Лариса

---

– И выиграл немножко. Я завтра улечу по делам, так что уж после возвращения.

– Прекрасно. Но говорят, вы привыкли всё сразу и сию минуту? Ну, что ж, и такой стиль работы понимаю, хотя…

– Хотя вас-то привлекает другой – сто раз обдумать и не рубить с плеча, не так ли?!

– Угадали! – Игнат Львович хохотнул довольный.

6. Натура.

Раннее утро. Поле почти до горизонта. Едва взошедшие озимые. Высокое бледно-голубое небо. И сверху на пробуждённую весной землю льётся песня жаворонка.

Ольга стоит на кромке поля, запрокинув вверх голову.

– Тот, кто никогда не слышал жаворонка, считай и не жил, – раздаётся чей-то голос, сзади, за Ольгиной спиной.

– О, Господи, – Ольга вздрагивает и резко оборачивается.

– Не страшись, девонька, это всего лишь я.

Бричка, на облучке лохматый и кудлатый мужик. Лицо его, задубевшее от ветра и солнца, без возраста. Но чуть улыбнётся – мальчишка, посерьёзнеет – старик.

– Я уже ничего не боюсь, – произносит Ольга.

– Зря. Бойся побед, они всегда обернуться поражением. Бойся правды, она ещё не истина. Ты когда в последний раз ела, девонька?

Ольга пожимает плечами.

– Ясно. Забирайся, бричка хоть и не лимузин, но нам места хватит.

– Нет.

– А говоришь, уже ничего не боишься. Давай, давай. Отвезу к себе, накормлю, да напою, да спать уложу. Прозрачная какая! Одни глазищи, даже кожи и костей нет. Я вон тамочки обретаюсь, за полем.

И вот под этот завораживающий трёп мужик берёт за руку Ольгу, затягивает в бричку, усаживает рядом.

– И кроссовки мокрые, и брючки. Дрожишь? Понятно дело. После восхода холодает всегда. И росы сегодня обильные, значит быть жаре.

– А откуда знаете?

– Я много чего знаю.

– Вы кто?

– Кто был, после расскажу, а кто нынче сама поймёшь. У тебя что в рюкзачке-то? Кофта, иль свитер есть? Доставай, надевай.

Ольга, словно заворожённая, открывает рюкзак, достаёт свитер, натягивает на худенькие плечи. А мужик продолжает говорить, а бричка почти бесшумно, на мягких рессорах катится по дороге между полями, а жаворонок поёт и поёт.

– Ты поплачь, девонька, поплачь, со слезами горе вытекает. Ведь у тебя горе, правда?

– Не хочу.

– Ну, понятное дело, не хочешь душу выворачивать. Что делать умеешь?

– Ничего.

– Не беда. Научу.

– Зачем?

– У тебя имя-то имеется?

– Ольга.

– Ух, какое имя-то! Знатное, княжеское, не то, что моё! Аполлон, а по батюшке Аполлинарьевич!

– Разыгрываете? – Ольга чуть раздвигает губы – ещё не улыбка, а так, чуть полуулыбка.

– Клянусь, – мужик искоса взглядывает на Ольгу, кивает сам себе, мол, растопил немного, – всю жизнь мучаюсь, насмешников-то у нас полно. И впрямь, посмотри на меня, разве я хоть каплю похож на бога-воителя, разве я высок, строен и безбород, да ещё на лире играю?! А?!

– «Пока не требует поэта к священной лире Аполлон!», – тихо произносит Ольга.

– О! Пушкина любишь?

– Никого я не люблю, – вновь замыкается в себе Ольга.

Впереди луг. Сочная трава. Слева огороженный деревянными брусьями круг, в нём взрыхлённая копытами земля. Справа большая конюшня, у ворот, там, где вход в денники, лежат два пса непонятной породы – лохматые, длинноногие. Завидев бричку, они поднимаются вместе, как по команде. Аполлон осаживает коня.

– Мальчики! Быстро ко мне, – поворачивается к Ольге, – собак любишь?

– Не уверена.

– Сейчас проверим.

– Натравите на меня?

– Я ж не вохровец лагерный. Если они зарычат, значит, ты их боишься, а если не зарычат, то у вас с ними полный ажур.

Собаки подбегают, обнюхав Ольгины ноги, лениво взмахнув хвостами, возвращаются на свой пост у ворот.

– Ага, порядок! У тебя дома никогда собак не держали, – не спрашивая, утверждающе.

– Даже птичек, рыбок, или кошки. Мать у меня… А как зовут псов?

– Мальчики.

– Что, обоих? Как же они узнают, когда кого подзывают?

– Понимают.

Аполлон чуть трогает вожжи, бричка катится дальше. Впереди, сразу после конюшни дом тёсаного дерева, чисто выметенный двор и палисадник – много цветов и кустов, два-три плодовых дерева.

7. Интерьер. Дом Аполлона.

Чистота почти стерильная. Большой стол посреди комнаты отскоблён и отлакирован. Этажерка явно самодельная, уставлена плотными рядами книги. У окна письменный стол с компьютером, принтер. На стенах нет фотографий. Единственное украшение этой комнаты – небольшая скульптура чёрного каслинского литья – лошадь с жеребёнком.

Ольга снимает мокрые кроссовки и носки. Стоит босая, не решаясь шагнуть через порог.

– Там кухня, рядом ванная комната и всё такое. Не стой столбом, если не во что переодеться, что-нибудь придумаю.

– Не надо.

– Давай, девонька, шагай. Сейчас приготовлю поесть.

– Спасибо, не хочу.

– Понятно.

Ольга подхватывает свой рюкзак, стоит секунду в нерешительности, хочет повернуть к выходу, но потом всё же идёт в глубь дома.

Ольга и Аполлон в кухне. Много света, мало мебели, диссонансом выглядит дорогая встроенная техника, такую в любом современном доме встретишь. Похоже, хозяин поклонник минимализма и рациональности. На первый взгляд.

Ольга, не притронувшись к еде, пьёт чай.

– Давно путешествуешь?

– Не помню. Месяц? Два?

– Деньги есть?

– Нет. Заплатить мне вам нечем.

– За постой, значит, нечем? Отработаешь, – посмеиваясь, берёт ложку, наполняет её, подносит к губам Ольги. – Давай, открой рот, за папу, за маму.

Ольга не отшатывается, неподвижно смотрит прямо в лицо хозяину. И совершенно неожиданно для самой себя глаза наполняются слезами. Аполлон встаёт, выходит из кухни.

Ольга возле книжной полки, рассматривает корешки книг: среди книг по ветеринарии несколько томиков Дика Френсиса и воспоминания ветеринара Джеймса Хэрриота. Достаёт энциклопедию «Болезни лошадей и их лечение», листает.

Резкий стук в дверь, Ольга от неожиданности вздрагивает, роняет толстый том, садится на корточки, собираясь поднять книгу.

– Эй, док! – раздаётся из-за двери голос. – Вы дома?

Дверь с треском распахивается. Занимая почти весь проём, протискивается мужчина. На ногах его высокие яловые сапоги. По крайней мере, сидящая на корточках Ольга, сначала видит только их, потом уже всю угловатую и громоздкую фигуру вошедшего, который спрашивает резко, даже грубо:

– Ты кто такая? Где док?

Ольга не отвечает. Мужчина делает только один шаг, сразу оказывается прямо возле Ольги, наклоняется, поднимает её на уровень своего лица.

– Док всех несчастненьких подбирает.

– Сами вы убогий! – злится Ольга, первое проявление нормальной реакции.

– Поставь, пожалуйста, девушку на место, – Аполлон входит в комнату, – неровён час, сломаешь.

– Привет, док. Надо посмотреть Урагана. Мне его правое копыто не нравится.

– Вчера смотрел, камушек удалил. Не дёргайся по пустякам, Ким Кимыч.

– Когда Фрикадельке срок-то?

– И не стыдно? Дама-то королевских кровей, никакого уважения. Думаю, завтра в ночь.

– Так она как зажеребилась, именно на фрикадельку стала похожа. Помощь нужна?

– Вот, – кивает в сторону Ольги, – у меня ассистент теперь. Не побрезгуешь, дочка?

– Ой, нет!

– Да дело-то не хитрое, меня только слушайся, и всё будет тип-топ.

Ким, усмехаясь, протягивает ладонь в сторону Ольги:

– Рад знакомству. Коли Док обижать начнёт, сразу ко мне.

8. Интерьер.

Конюшня. Денники. По длинному коридору споро бежит парнишка лет 15-ти. На ногах кирзовые сапоги, явно ему велики. Ватник. На голове задом наперёд надет жокейский шлем. В каждой руке парень держит по ведру с овсом. В конюшню входят Аполлон и Ольга.

– Бенó! – зычно зовёт спутник Ольги.

– Док, приветствую вас! – не останавливая бега, парнишка направляется к вошедшим.

– Познакомься.

Бенó протягивает Ольге вёдра, та подхватывает их, сгибается от их тяжести чуть ли ни до пола, медленно распрямляется.

Аполлон внимательно наблюдает, мальчишка смеётся.

– Да ладно, давай, я пошутил, – Бенó хватает дужки вёдер, но Ольга не отпускает.

– Упрямая, – констатирует Док с удовольствие, – нашего поля ягода.

– Меня зовут Бенó, а тебя?

– Ольга. Бенó уменьшительное от чего?

– Я чеченец, поняла?

– Прямо из Чечни?

– Криво.

9. Интерьер. Конюшня.

Ольга, засыпав очередной корм, закрывает денник, гладит коня между ушей, медленно идёт по проходу. В одном из пустых денников переодевается Бенó, Ольга заглядывает через низкие ворота. Мальчик закатывает штанину, отстёгивает протез на левой ноге, растирает культю. Ольга быстро отходит.

10. Интерьер. Квартира Нездольева.

Игорь открывает дверь, входит. Большие окна без занавесок. Сочится тусклый предвечерний московский свет. Мебель в квартире совершенно не модная, но всё добротное, чистое, нигде не пылинки. Напротив окна на стене висит большой фотопортрет (в стиле картины Карла Брюллова «Всадница»), на котором изображена женщина лет 25, сидящая на лошади. Игорь, постояв несколько секунд перед портретом, уходит в глубь дома. Возвращается уже переодетый в джинсы и свитер, садится у компьютера. Быстро щёлкает по клавишам, ставит перед собой микрофон: