Елизавета Четвертакова - Должностное лицо в уголовном законодательстве России и зарубежных стран. Монография

• Название: Должностное лицо в уголовном законодательстве России и зарубежных стран. Монография
• Автор: Елизавета Четвертакова
• Жанр: Юриспруденция

Монография посвящена вопросам о понятии и признаках должностного лица. Выбор проблемы обусловлен неоднозначностью теоретических подходов к определению указанного понятия, отсутствием единообразия применения соответствующей нормы уголовного закона на практике и, как следствие, наличием ошибок в следственной и судебной практике при определении такого специального субъекта преступления, как должностное лицо. В работе использована специальная литература, посвященная проблемам противодействия преступлениям со стороны должностных лиц, соответствующие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, материалы следственной и судебной практики. Особое внимание в работе уделено законодательству зарубежных стран, регламентирующему вопросы ответственности должностных лиц за совершение преступлений, включая законодательные подходы к понятию должностного лица. Монография ориентирована на работников научных учреждений и преподавателей юридических вузов, студентов и аспирантов, а также практических работников правоохранительных органов и судов. Работа подготовлена с использованием справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».

---

Как отмечал В. Н. Ширяев, система кормлений открывала широкий простор для всякого рода злоупотреблений, и прежде всего – для притеснения населения поборами[8]. Для ограждения населения от излишних сборов великокняжеская власть принимала уставные грамоты, в которых регламентировались основные вопросы наместничьего управления, в том числе условия и размер взимания корма.

Главное злоупотребление, упоминаемое в дошедших до нас уставных грамотах, – излишние поборы и посулы. Остальные способы злоупотреблений охватываются понятием «обиды» от наместников, волостелей, тиунов и доводчиков.

Между тем для правовых актов периода становления государственного управления в России не характерно указание в них должностных лиц как возможных субъектов неправомерных деяний. Как правило, уставные грамоты и другие акты княжеской власти рассматривали должностных лиц в качестве адресатов наставлений относительно надлежащего отправления службы. Так, в статье 4 Псковской судной грамоты содержалась следующая рекомендация о порядке осуществления правосудия: «А князь и посадник на вечи суду не судять, судити им у князя на сенех (в палатах князя. – А. Б.), взирав в правду по крестному целованью. А не въсудят в правду, ино Бог буди им судиа на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику».

Переход от договорной системы отношений между князьями и их дружинниками к новому типу организации государственного управления связан с формированием поместного землевладения. С началом объединения русских земель под властью Московского княжества возникла потребность в установлении более прочных связей между властью и служилыми людьми. В свою очередь, сосредоточение в руках московских князей значительного количества земель позволило осуществлять раздачу частным лицам недвижимой собственности под условием обязательного несения ими службы в пользу государства.

Развитие поместной системы послужило основой для формирования служилого класса из лиц, назначаемых на должность по усмотрению главы государства. Начиная с XIV в. звания бояр, дьяков, дворян постепенно трансформируются в чины и образуют соответствующие разряды служилых людей. С целью упорядочения системы государственного управления верховной властью создаются специализированные органы, к ведению которых относится регулирование определенной сферы хозяйства или управление отдельными частями страны. Подобные учреждения получают название приказов. В их состав входят лица, обладающие определенными властными полномочиями: судьи, дьяки и подьячии. Однако их компетенция не имела четкой регламентации в силу того, что между приказами «не существовало никакого правильного распределения дел: административные и судебные дела соединялись весьма часто в одних и тех же приказах»[9].

Аналогичным образом не был очерчен и круг деятельности представителей государственной власти на уровне местного управления. Сосредоточение в руках воевод практически ничем не ограничиваемой власти приводило к серьезным злоупотреблениям с их стороны.

Желание центральной власти упорядочить отношения со служилыми людьми и регламентировать их полномочия, прежде всего в сфере отправления правосудия, выразилось в составлении Судебника 1479 г. В этом документе, содержавшем нормы единого русского права, уделялось значительное внимание определению состава и компетенции судов разного уровня, что в значительной мере позволяло ограничить произвол должностных лиц в сфере судопроизводства. В частности, судебные функции по поручению великого князя или наместников и волостелей осуществляли тиуны, подразделявшиеся соответственно на государевых и боярских. Боярская дума признавалась высшей инстанцией по отношению к местному суду. Помимо этого, боярская дума была, наряду с великим князем, апелляционной инстанцией.

Кроме того, с целью упорядочения системы кормлений Судебником устанавливались два вида кормлений: кормление с судом боярским и кормление без боярского суда. Кормленщик с судом боярским имел право выносить окончательное решение по ряду наиболее важных дел (о холопах, татях, разбойниках). Должности кормленщика с боярским судом получали обычно лица, занимавшие привилегированное положение в системе государственного аппарата управления, а также наместники и волостели наиболее отдаленных от центра областей. Кормленщик без боярского суда был обязан вносить решения по этим делам на доклад в вышестоящую инстанцию – боярскую думу, великому князю или наместнику с боярским судом[10].

Важным шагом в пресечении злоупотреблений местных властей при отправлении правосудия стало требование Судебника «давати всем жалобником управа», что означало рассмотрение всех дел, в том числе с участием холопов и других зависимых категорий населения, государственными судами.

Подобно уставным грамотам Судебник 1479 г. содержал запреты на получение посулов за производство суда, однако ответственность за эти нарушения не предусматривалась. При этом посулы заменялись строго регламентированными судебными пошлинами, величина которых зависела от суммы иска, формы организации судебного процесса и пр. К примеру, при организации судебного поединка наряду с пошлиной боярину и дьяку взыскивалась пошлина в пользу недельщика, организующего поединок и исполняющего решение суда, а также в пользу должностных лиц, наблюдающих за поединком.

Дальнейшее развитие государственного аппарата нашло отражение в Судебнике 1550 г. Появление новых должностных лиц, в круг полномочий которых входило отправление правосудия, потребовало регламентации их функций на общегосударственном уровне. К числу таких должностных лиц Судебник относит дворецкого, ведавшего вопросами поземельной собственности, выступавшего как судья в отношении населения великокняжеского домена по спорным делам с другими феодалами, черносошными крестьянами или посадскими людьми, осуществлявшего контроль над деятельностью кормленщиков, а также являвшегося апелляционной инстанцией по наиболее важным уголовным делам; казначея, взимавшего различные пошлины и штрафы, осуществлявшего суд над всеми посадскими, холопами и другими жителями волостей по делам о долгах, правеже, спорах между жителями разных городов; приказных людей, входивших в состав центрального суда.

Помимо определения компетенции должностных лиц, ведавших отправлением правосудия, в Судебнике предусматривались меры контроля центральных судебных органов за нижестоящими. Усиление роли центральных органов государственного управления нашло отражение и в таком нововведении Судебника 1550 г., как установление судебной ответственности наместников и волостелей за взяточничество и волокиту, введение санкций за нарушение порядка судебного рассмотрения, определение новых видов преступлений, таких как нарушение пределов ведомства и несоблюдение некоторых форм канцелярского делопроизводства. При этом наказание в отношении высших должностных лиц определял глава государства. Для более низких чинов судебного аппарата уголовная ответственность устанавливалась нормами Судебника. Так, дьяк, составивший за взятку подложный протокол судебного заседания либо неправильно записавший показания сторон или свидетелей, подлежал тюремному заключению и, кроме того, уплачивал половину суммы иска. Другую половину возмещал боярин, который, будучи высшим по должности лицом, должен был следить за своим подчиненным.

Таким образом, к XV–XVI вв. достаточно подробную регламентацию получил правовой статус, включая и пределы ответственности за правонарушения, связанные с занимаемой должностью, лишь одной категории представителей государственного управления – должностных лиц, уполномоченных на осуществление судебных функций. Вместе с тем само по себе установление санкций за указанные преступления по службе не могло свидетельствовать о формировании в Московском государстве идеи об общественной должности как о единице управления, действующей в государственных интересах. Преследуя проступки, связанные с отправлением правосудия, законодатель, по справедливому замечанию В. Н. Ширяева, имел в виду прежде всего охрану интересов частных лиц от притеснения наместников[11].

Очередным шагом в развитии понятия и в формировании признаков субъекта должностных преступлений стало принятие в 1649 г. Уложения царя Алексея Михайловича. В нем выделяются две категории лиц, состоящих на государственной службе, – ратные люди и лица, уполномоченные на отправление правосудия. Причем предусматривалась ответственность государевых людей как за специфические преступления, связанные со злоупотреблениями по службе, так и за правонарушения общего характера (насилие, изъятие имущества или иное причинение убытков и пр.), совершаемые служилыми людьми.