Александр Зацепин - Дополнительная квалификация преступления: общие и специальные вопросы. Монография

• Название: Дополнительная квалификация преступления: общие и специальные вопросы. Монография
• Автор: Александр Зацепин
• Жанр: Юриспруденция

В работе рассматриваются общие и специальные вопросы, возникающие при дополнительной квалификации преступления. В частности, дается понятие и анализируются признаки дополнительной квалификации и ее виды: при конкуренции норм уголовного права, множественности преступлений – совокупности и рецидиве, изменении уголовного закона, вступлении в силу закона, устраняющего или устанавливающего преступность деяния либо смягчающего или усиливающего наказание, неоконченного преступления – приготовления к преступлению, покушения на преступление, соучастии в преступлении. Внесены предложения по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения. Законодательство приведено по состоянию на октябрь 2015 г. Рекомендуется для студентов, аспирантов и преподавателей юридических вузов и факультетов, судей, следователей, прокуроров и адвокатов.

---

Правда, в теории высказаны мнения о том, что при упомянутых условиях, если нет других квалифицирующих признаков, «все содеянное образует простое убийство и квалифицируется лишь по ч. 1 ст. 105 УК РФ»206, или подпадает под признаки п. «а» ч. 2 ст. 105 УК207, или «может быть квалифицировано по ч. 1 или 2 ст. 105 УК… и по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 или 2 ст. 105 УК…» без «ссылки на п. «а» ч. 2 ст. 105 УК…»208. Они еще больше не согласуются с действующим уголовным законодательством, чем оспариваемая практика, ибо «первое не охватывает юридической оценкой факт посягательства на другого человека, второе не учитывает, что его смерть не наступает, а третье игнорирует единый умысел на убийство нескольких лиц»209.

Для придания единообразия приведенной практике в теории выработаны правила квалификации соответствующих преступлений. Они не одинаковы.

Так, Е. В. Благов посчитал, что, «если установленное деяние предусмотрено составами неоконченного и оконченного преступлений, оно квалифицируется по статье, которая отражает состав более тяжкого неоконченного преступления»210. Л. Д. Гаухман же оговорил, что «в рамках разных составов деяние, содержащее одновременно признаки как состава оконченного, так и более тяжкого неоконченного преступления, квалифицируется по статье УК, предусматривающей ответственность за менее тяжкое оконченное преступление, и по статье УК, предусматривающей ответственность за более тяжкое неоконченное преступление, и ст. 30 УК РФ…»211.

Л. Д. Гаухман на первый взгляд прав, ибо в составах разных преступлений содержатся неодинаковые объекты, что сразу исключает конкуренцию части и целого, предполагая ранее приводимое разграничение составов. Одновременно он не учитывает, что причинение вреда одному объекту может быть включено в механизм причинения вреда другому – более важному – объекту. Если последнему вред причиняется через первый, то содеянное явно не подлежит квалификации по совокупности преступлений, что означает включение причинения вреда одному объекту в причинение вреда другому объекту. Часть и целое налицо, и непричинение вреда второму объекту ничего не может изменить.

Например, умышленное причинение смерти другому человеку через причинение вреда его здоровью квалифицируется только как убийство. Если же смерть не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам, то по критикуемому правилу содеянное должно рассматриваться как умышленное причинение соответствующего вреда здоровью и покушение на убийство. В первом случае лицо будет осуждено за единичное преступление, а во втором – по совокупности преступлений, т. е. более строго (ст. 69 УК РФ), что не справедливо.

Неточен и Е. В. Благов, поскольку, по его мнению, квалификация происходит лишь «по статье», которая отражает состав более тяжкого неоконченного преступления, хотя конкуренция части и целого в рассматриваемых случаях осуществима и по части статьи. По нашему мнению, если преступление предусмотрено содержащимися в разных статьях или частях статьи составами неоконченного и оконченного преступлений, оно квалифицируется по статье или части статьи, которая отражает состав более тяжкого неоконченного преступления.

В теории бытует взгляд, что конкуренция части и целого возможна и по делам о соучастии. В. Н. Кудрявцев считает, что «здесь, главным образом, встречаются такие случаи, когда действия обвиняемого являются соучастием в каком-либо преступлении и вместе с тем охватываются статьей УК, предусматривающей самостоятельный состав». Например, «субъект, помогая исполнителю совершить кражу, взламывает замок двери и этим ограничивается… Соучастие в краже полнее характеризует содеянное, чем повреждение замка. Квалификация преступления по ст. 33 ч. 5 и 158 ч. 2… будет правильной»212.

Е. В. Благов полагает, что дело не в данном случае, ибо подобное возникает при любом содействии совершению преступления способами, предусмотренными Уголовным кодексом в качестве отдельных составов преступления. Субъективная сторона преступления, по его мнению, охватывает психическое отношение пособника к совершаемому не только как к собственному деянию, но и осознание его как содействия совершению преступления другим лицом. Отсюда делается вывод, что состав соучастия в преступлении будет полнее состава самостоятельно совершаемого преступления, и формулируется следующее правило квалификации: «если установленное деяние предусмотрено составами преступлений, совершаемых в соучастии и самостоятельно, оно квалифицируется по статье, которая отражает состав соучастия в преступлении». При этом автор оговаривает, что «приоритет должен отдаваться лишь статье, предусматривающей состав соучастия в более тяжком преступлении»213.

Применительно к изложенному практика противоречива. С одной стороны, на основании п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29, если отдельные соучастники «в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ». И только «действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, сбыть похищенное и т. п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ»214.

Получается, что Пленум Верховного Суда РФ одни случаи содействия совершению преступления путем устранения препятствий отнес к соисполнительству, другие – к пособничеству. Однако это, на наш взгляд, не соответствует закону.

В ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, в частности, непосредственно участвовавшее в совершении преступления совместно с другими лицами (соисполнителями). Хищение совершается путем изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц (примечание 1 к ст. 158 УК РФ). Следовательно, соучастник, который не выполняет указанных действий, непосредственно не участвует в совершении преступления. Если он оказывает помощь в непосредственном проникновении в жилище, то, содействуя совершению преступления путем устранения препятствий, в соответствии с ч. 5 ст. 33 УК РФ всегда должен признаваться лишь пособником.

С другой стороны, тот же Пленум в п. 24 постановления от 18 ноября 2004 г. № 23 разъяснил, что «использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения сделки, заведомо для виновного направленной на легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, квалифицируется как пособничество по ч. 5 ст. 33 УК РФ и соответственно по ст. 174 или 174.1 УК РФ и при наличии к тому оснований – по ст. 202 УК РФ»215. В п. 42 постановления от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» сказано, что «действия взрослого лица по подстрекательству несовершеннолетнего к совершению преступления при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по ст. 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в виде подстрекательства) в совершении конкретного преступления»216. Аналогичный подход высказан в литературе217.

Причем решения о совокупности преступлений вполне логичны. Деяния посягают на разные объекты, ни один из них не является ни частью, ни целым по отношению к другому и потому самостоятельно квалифицируются.

В примере, приведенном В. Н. Кудрявцевым, объект один и тот же, но ущерб ему наступает от разных действий – от повреждения и хищения имущества. Они также по отношению друг к другу не являются ни частью, ни целым, что и здесь предполагает самостоятельную квалификацию каждого преступления.

По нашему мнению, так будет в любом случае содействия совершению преступления способами, предусмотренными Уголовным кодексом в качестве отдельных составов преступления. По крайней мере, мы не нашли подтверждений противному.

Л. В. Иногамова-Хегай выделяет случаи конкуренции части и целого внутри соучастия в преступлении. Она полагает, что по правилам такой конкуренции «необходимо решать вопрос об ответственности соучастников, одновременно выполняющих помимо функций организатора, пособника или подстрекателя еще и роль исполнителя (соисполнителя) преступления», а также «вопрос о квалификации организационной и (или) руководящей деятельности организатора банды, одновременно непосредственно выполняющего функции участника банды», и «все случаи одновременного выполнения организаторами преступных сообществ функций рядовых участников указанных объединений (ст. 208, 210, 239 УК РФ)»218.