Елена Ковычева - Народная игрушка

• Название: Народная игрушка
• Автор: Елена Ковычева
• Жанр: Визуальные искусства
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-691-01800-8

Учебное пособие предназначено для студентов, получающих образование по специальности «Народное художественное творчество». Формирование системы знаний по теории и истории народной игрушки является обучающей целью данного пособия. Методический и практический материалы, представленные здесь, помогут обогатить процесс воспитательной работы в образовательных учреждениях и в семье. Пособие может быть полезно будущим искусствоведам, культурологам, специалистам, работающим в сфере народных промыслов, педагогам образовательных и культурно-просветительных учреждений.

---

Выставки таких кукол сейчас проводятся очень часто. Вспоминаются куклы на ставшей уже традиционной предновогодней коммерческой выставке в Центральном доме художника на Крымском валу. Миловидный типаж, позы, соответствующие костюмы и даже видимость эмоций на личиках, например слезинки на одном. Жюри отмечает кукол в психологическом образе: девочку-шалунью, уличного фотографа. Но большинство зрителей удивляются не характерным, а натуралистичным куклам, с их богатыми нарядами, сложными прическами, глазками, копирующими настоящие глаза. Однако восхищаются они не столько образами, сколько технологией, которая довлеет над искусством. Куклы, подражающие людям, живыми не становятся. Их оцепенелые позы пугают, застывшие взгляды пронизывают зрителей насквозь. Лишь уменьшенные по сравнению с человеком размеры не позволяют куклам уподобиться восковым манекенам, рядом с которыми, как в склепе, бешено колотится сердце. Натуралистичность сама по себе подразумевает жизнь, движение. Оцепенелость выглядит смертью. Кукла-модель произведением искусства стать не может.

Но есть и приятные исключения. В Музее архитектуры им. А. Щусева в Москве в сентябре 2001 г. проходила выставка «Кукла от звезды». Известным деятелям массовой культуры: телевидения, шоу-бизнеса и моды было поручено смастерить кукол. Их намеревались продать на аукционе и направить вырученные деньги на лечение детей-инвалидов с дефектом «заячьей губы». «Вернем детям улыбки!» – благородно и многообещающе гласило объявление у входа. Кукол «звездам» выдали одинаковых, с белым матовым личиком, красивым, но стандартным, из тех, которые и у живых-то девушек называют «кукольными». Ручки и ножки красавиц были изящными, утонченными. А вот тело им подарили уродливое, тряпичное, набитое ватой. Видимо, предполагалось прикрыть его одеждой.

Это бесформенное тело оказалось благом, условностью, которая подсказала «звездам» множество образных решений. Они доказали, что умеют творчески мыслить. Но кроме того, проиллюстрировали идеи человека начала XXI в., обладающего определенным и ценностями. Чего только не делали знаменитости с ватным тельцем куклы! Они втыкали в него булавки, будто вспомнили кукол используемых в магических обрядах, и решили разом расправиться со всеми своими врагами. Они распинали куклу, прибив конечности гвоздями и оторвав на всякий случай головку. Они расчленяли куклу, топили ее в зеленом клее, запихивали в банку со спиртом, уподобляя щекочущим нервы эмбрионам-уродцам.

А рядом с результатами жестоких опытов стояли на цыпочках нежно схваченные за талии блестящими зажимами сказочные феи в платьях немыслимой красоты. «Звезды» воплотили в них свои мечты о нарядах. Будто им самим не доступно блистать при свете юпитеров. Как умело потрудились парикмахеры, покрасив длинные бесцветные волосы кукол, уложив их в миниатюрные прически! Как профессионально колдовали малюсенькими кисточками стилисты, накладывая макияж на белые личики! Готово «лицо-загадка», «лицо – гостья из будущего», «лицо – я сама звезда».

Большинство авторов идеи наняли художников для ее воплощения. На этикетках были честно написаны рядом со звездными именами другие, нам ничего не говорящие. Некоторые заказали живописцам и скульпторам выполнить собственный портрет, а те с блеском превратили белесое существо в копию «известного лица». Запомнились кукла – копия Ирины Хакамады, Лия Ахеджакова и Алла Ларионова в ролях. Никита Михалков представил копию дочки в клетчатом платьице, фартучке, в крошечных сандаликах. На этикетке было написано: «В этом платье Надя прошла по Каннской лестнице».

Куклы, благодаря искусству гримеров и костюмеров, становились экзотичными негритянками и японками, приобретали облик исторических героев, сказочных и фантастических персонажей. Скульпторы лепили им новые головы и тела, превращая юных девушек в стариков с обвисшими животами. Дизайнеры заменяли туловище механизмом, клеткой, аквариумом, перетягивали руки и ноги пластиком и получали монстров, таких причудливых, каких не увидишь в самых изощренных фильмах ужасов (человек – не такой податливый материал). Образы были острыми, запоминающимися, например: женщина-мать с прозрачным животом и видимым младенцем, женщина-вожделение с пятнышком на тряпичном животе над пушком лобка. Куклы несли мысли и чувства наших современников, в большинстве своем неприглядные, отталкивающие, нервные. Олицетворений добра было совсем немного, например: несколько очень похожих, а потому не волнующих ангелов. Только жена Н. Дроздова, ведущего передачи о животных, одела куклу в вязанные крючком платье и туфельки, украсив их обилием разноцветных цветочков. Кукла превратилась в Весну, почти боттичелливскую, но более трогательную.

Выставка показала, что кукла может сыграть любую роль: кукла доказала богатство творческих решений и образного языка, кукла продемонстрировала способность выразить чувства человека, идеи и ценностные ориентиры его времени. Художники – дизайнеры, костюмеры, гримеры использовали человеческий образ для создания произведения искусства. Но потребители-то у него разные. Иное как образец поп-арта купит музей. Мини-портреты интересны поклонникам звезд. Часть кукол окажется в коллекции, где, как и на самой выставке, в наборе образов они раскроются самым наилучшим образом. Ну а остальные станут сувенирами. Создатели выставки рассчитывали на взрослое восприятие, современные взрослые клише сознания, чтобы продать дороже модный образец товара и вырученные деньги распределить между взрослыми же: организаторами выставки, журналистами, врачами, которые будут лечить больных детей. А теперь представьте этих детей на выставке. Вы сумели бы объяснить им, для чего эти куклы, подарили бы хоть одну? В руках ребенка можно представить только простую и нежную девочку-весну. В данном случае кукла-скульптура утратила свою игровую функцию и связь с потребностями ребенка.

В сентябре 2003 г. в Сергиевом Посаде в Художественно-педагогическом музее игрушки прошли Первые Бартрамовские чтения. Специалисты, отметив, что музеи и выставки натуралистичных кукол сейчас получили небывалое распространение, отказали им в художественной ценности. Сложилось даже негативное отношение к самому термину «кукла». Коммерческий успех таких предприятий, засилье в нашей торговле аналогичной продукции требует постановки и разрешения вопросов, связанных с эстетическими свойствами игрушки. По той же причине авторская художественная игрушка – новое явление в нашей культуре – стала предметом научного анализа и обсуждения. Декларация ее ценности как единственного в своем роде произведения чистого искусства, утратившего прикладную игровую функцию, послужила поводом к полемике. Петербургский музей игрушки, самобытность коллекции которого доказывает раздел авторской игрушки, заявляет о себе как о музее преимущественно художественном, а не педагогическом, взрослом, а не детском. Среди вопросов к его сотрудникам особенно дискуссионными были следующие: чем интересна авторская игрушка производителям, детям, деятелям изобразительного искусства, какие свойства определяют ее принадлежность к игровой культуре?

Таким образом, термин «модель» нас не устраивает прежде всего из-за отсутствия художественности. Копия тоже сковывает процесс одушевления игрушки.

Вернемся к народной игрушке, чью ценность мы уже почувствовали. Искусство игрушки – особое, уникальное. Оно имеет сходство и со скульптурой, и с живописью, и с декоративно-прикладным искусством. В нем есть элементы художественного конструирования и театра. Эта особенность игрушки была подмечена еще Н. Д. Бартрамом[5] и нашла конкретные пояснения в трудах Г. Л. Дайн. Исследователь справедливо заметила: «В ней активно живет пластика, ее выразительными средствами игрушка моделирует, изображает предметный мир со всей убедительной конкретностью. С другой стороны, игрушка вещь бытовая, утилитарная и, значит, изобразительность ее носит прикладной характер. Она подчинена функции игрушки, приспособлена к детским интересам, к игре. Это сближает игрушку с предметами прикладного искусства. Их взаимосвязь выражена и в том, как свободно комбинируются в игрушке разные материалы, как открыто декоративна в ней роль цвета, фактуры, орнамента… В ней есть элементы художественного конструирования, прямая и обратная связь между техническим строением игрушки и ее образной выразительностью… Помимо того, игрушка содержит яркие элементы театрализации. Она зрелищна, сценична, преображаясь в движении, сопровождаемая еще и мелодией или звукоподражанием, т. е. живет она не только в пространстве, но и во времени, притом театральна любая игрушка, даже если она статична, потому что полностью проявляет себя только в детской игре, в руках ребенка – актера и режиссера… Все эти выразительные средства в их уникальном соединении рождают образ игрушки, важнейшая функция которого – эмоциональное, духовное воздействие»[6] (рис. 2).