Аве Бак - Наставник

• Название: Наставник
• Автор: Аве Бак
• Жанр: Попаданцы

Главный герой, Василий Ручкин, сын важного областного чиновника, поступает учиться в самое престижное учебное заведение страны – Академию главных чиновников. Место странное и даже мистическое. У Васи открываются необычные сверхспособности и появляются друзья и враги. Самым близким становится лесогорец Иван, потомственный волхв. Благодаря его знаниям Вася узнаёт, что он является избранным Наставником чертей в мире людей, их правителем и судьёй. Его избрал перед смертью Морти Гномус и предал ему перстень власти – Великий Чёрт.

---

Это была одноклассница. Брюнетка, Илона Северцева. Провоцировало на интерес к её особе уже само сочетание имени и фамилии. Что-то абсолютно южное, тёплое, пляжно- средиземноморское звучало в имени Илона, которое обрамлялось холодным, колючим в легкий морозец снежком – Северцева. Сразу представлялась прекрасная пальма, по капризу природы выросшая где-то в Арктике, на удивление белым медведям. Стройная пальма в ледяных торосах, стала дамой сердца школьника Ручкина, со всеми вытекающими для души и сердца последствиями: стихи, мечты, медленные танцы на школьных балах и т. д. Но в отличие от своего прыткого папаши Василий не был дамским сердцеедом, и если природа решила, в данном случае отдохнуть на потомстве, то сделала это по части любвеобильности. Короче, Васино либидо попёрло в голову, оставив на время без работы ту самую сферу, которая это либидо и порождает.

Подводя итог, вынужденному лирическому отступлению замечу, что жизнь Василия Ручкина была неинтересна по сравнению с жизнью Д’Артаньяна или Дика Сента, но кто знает, может быть, легендарный Чингачгук променял бы привилегию снимать скальпы с врагов на персональный компьютер с выходом в internet и личный автомобиль, если бы имел такую возможность. Надо, кстати, перезвонить ему на мобильник, спросить при случае. Это была глупая шутка.

* * * * *

Кузьма Трофимович решил, что от слов о благоустройстве сыновней судьбы пора переходить к конкретному решению вопроса.

Конкретно! Слово-то какое хорошее! Даром что ненашенское, а как прижилось: выпить – конкретно, порешать – конкретно, обговорить – конкретно, даже в туалет, наверное, лучше конкретно, чтобы долго не хотелось. Вот тебе и философская терминология в народной интерпретации.

Ручкин оформил себе командировку в Столицу на три дня. Перед этим, как человек основательный, перезвонил «туда» старому знакомому Григорию Фомичу Дузову, большой столичной шишке на видном месте. Шутка сказать, начальник кадрового департамента Кабинета Министров. Вся чиновничья братия через его службу прошла и по сей день проходит. Ох, толковый мужик, всё-то у него схвачено, кругом свои люди и каждый Григорию Фомичу должен за услуги, да за нужную бумажку, да за доброе словцо в высокое начальственное ухо. А проштрафится кто перед Дузовым, считай, поставил себе крест на карьере, да и на всей нелегкой судьбе. Это всё равно, что Чингиз-хану в период расцвета монгольской империи сказать: «Слышь, парень, я тебя не уважаю!». Но дураков нет, ни Чингиз-хану, ни Дузову никто такое не говорил и даже не думал.

Договорились поужинать в ресторане «Ночной охотник», что на улице Счастливого детства. Ровно в девять вечера в кабинет с накрытым столом и Ручкиным за ним заявился Фомич. Обнялись, поцеловались, за жизнь покряхтели, после третьей Дузов сам сказал:

– Давай, Кузя, что болит. Выкладывай. Или уже проблем в жизни не осталось, или все деньги уже заработал и больше не хочешь?

– Ну, что Вы, Григорий Фомич, – делано засмеялся Ручкин, – нам ещё работать и зарабатывать долго и, дай Бог, много. Сын мой Василий, умный паренёк, поступить хочу его учиться в Столице, но не так сяк, а с прицелом.

– Говори куда, хотя догадываюсь.

– Совершенно верно, в Академию главных чиновников.

– Эх, замахнулся! В элиту влезть хочешь? Давай вон к международникам на дипломата или в университет на любую специальность.

– Если бы туда собирался, тебя б не беспокоил. Знаю, можешь ведь, старый носорог, как мы тебя называли, можешь пропороть любой вопрос, любую стену пробить.

– Не завирай! Любую… Ну, скажу так – повезло тебе Кузя, как с Тайкой тогда. Я только три года как нового ректора в Академию оформил. Не обращался к нему ещё ни разу. Поговорю завтра. А ты в Столице задержись. Тут, брат, у них правило такое, если он согласится, то кто-то из родителей, кто калибром покрупнее, является в Академию за дитё своё собеседование сдавать.

– Бабла что ли занести надо?

– Дурак! Бабла. Собеседование говорю. Это как на высший пост какой. Идёшь и своими ответами ручаешься за сына на всю его жизнь. Понял? На всю жизнь.

– Ну, понять-то понял, но вот что-то в толк не возьму, это как на всю жизнь?

– Как, как. А так, что он уже не просто студентом будет, а с первого дня получать начнёт такие знания и такую информацию, что ежели где не оправдает доверия, то всё…

– Как всё?

– Вот так, всё! Что, думаешь просто так, в большие люди берут. Это тебе не в твоей селухе королевать. Здесь другие счёты. По сути дела, ты сына полностью отдаёшь во власть стране и после этого ему уже ничем и никогда не поможешь. Вот и поразмысли ещё раз, хочешь такого пути пацану или нет.

– А ты вот, Григорий Фомич, большой человек, ты же этой Академии главных чиновников не заканчивал, а в люди вышел?

– Ушли, Кузя, те времена. Всё! Развод и девичья фамилия как говорится. Академию создали шесть лет назад. Да ты знаешь. Создали как новую кадровую колыбель, сам Президент так сказал и поставил перед ней особые задачи. Какие, не буду говорить. Думаю, что и в «Ночном охотнике» много охотников найдется послушать, о чём говорят два солидных человека. (Переходит на шепот) Первый выпуск уже состоялся. Так представь себе, что сразу со студенческой скамьи двадцать человек кинули в замминистры, пятнадцать – директорами стратегических предприятий, остальных редакторами газет и телеканалов, а ещё несколько поехали послами в нефтяные страны. Вот такие брат пирожки с говном! Думаю, скоро и мой черёд в огороде на пенсии ковыряться. Буду на даче на Багамах в огороде бананы выращивать! – неестественно захохотал Дузов.

«Переживает мужик» – подумал Ручкин – «оно и понятно, кому охота от власти на сраные Багамы».

– А как же дети шишек столичных. Они же все там, в Академии?

– Ну, во-первых, не все, не каждый ребёнка Тараканищу отдаст. Помнишь у Чуковского «приводите ко мне, говорит, детей, звери, всех схаваю!» Но многие отдали. А что делать? Куда их деток-то, не в инженеры ж, не в шахту. Вот и отдают, сердце не на месте, а ведут. Просят, умоляют, бабки суют. Только дурней туда не берут. Экзамены очень строгие, как в партшколу при усатом. Я то уж знаю!

– Да! Кому как не тебе знать. Что ж ты мне посоветуешь, Григорий Фомич?

– Скажу тебе прямо, Кузьма Трофимович. Был бы у меня пацан в таком возрасте, вот те крест, отдал бы. Такая наша доля, доля чиновных людей. Тебе решать! Надумаешь, завтра до обеда мне перезвони в кабинет. Скажешь – Ручкин, секретарша соединит.

* * * * *

С тяжёлым сердцем и в нелёгких раздумьях возвращался в отель Кузьма Ручкин. Ну, было б двое, то одного б отдал. А так, Васенька один единственный. Ух, Тайка курва, «не буду больше рожать, не буду ни за что», врачи ей запретили. Так остро как сейчас, никогда ещё не любил Ваську Кузьма Трофимович, любил как дикий зверь своего детёныша, готов был разорвать это подлое Тараканище, раздавить как тварь последнюю. А где там. Его самого раздавят, только пикни. Что же делать-то?

* * * * *

Дузов ехал домой довольный собой и хорошо выполненной работой. Именно в его обязанности входило привлечение в Академию главных чиновников умных детей из высших бюрократических семейств страны. За сыном Ручкина они давно присматривали. Хороший паренёк! Из такого будет толк. Не приехал бы Кузьма сам, так по-другому подвели бы к мысли, что Ваську надо в Академию отдать, да так бы подвели, что и не понял бы, а всю жизнь благодарил Григория Фомича за великую помощь и услугу. Вот такие пирожки с говном. Дузов улыбнулся. Пирожки эти он сам придумал, мол, каждый хочет румяный пирожок скушать, не покумекав, что внутри, а когда откусит, поздно кумекать, говна уже полон рот.

* * * * *

На широкой кровати в люкс номере отеля «Гражданин» Ручкин провертелся без сна полночи. Встал, накинул халат, присел в кресло у журнального столика. На глаза попался свежий номер «Правды и совести». Взял в руки, развернул, стал бегло просматривать заголовки. Всё как всегда, названия статей успокаивали и подсказывали, не горюй Кузьма Трофимович, жизнь течёт по-прежнему.

Вот статья под названием «Дадим стране больше молока!». Дородная доярка с огромной грудью на фотографии. Сразу закрадывается едкая мыслишка, что такая может обеспечить молоком всю страну и без участия коров.

Короткое интервью Президента по поводу визита премьер-министра Ченбурикии. На фотографии два видных политических деятеля крепко обняли друг друга. Внизу подпись, цитата Президента: «Мы любим друг друга!».

«Пьянству и разврату бой!». Уволен директор столичного рынка. Комиссия по морали обнаружила у него на рабочем столе календарик с изображением девушки с бутылкой шампанского в руках. Члены комиссии, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что директор был сексуально-алкоголический фетишист и удовлетворял себя на рабочем месте созерцанием картинки.

А это что? Кузьму бросило в пот. На третьей полосе большая статья: «К нам поступают лучшие». Об Академии главных чиновников. «Ну-ка, ну-ка, прочтём». Сейчас в голове у Кузьмы Ручкина такой бардак, что я, вместо того, чтобы за его взглядом бессистемно носиться по скопищу букв и знаков препинания, приведу несколько выдержек из статьи.