Любовь Мульменко - Веселые истории о панике

• Название: Веселые истории о панике
• Автор: Любовь Мульменко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-09273-3

Маленькие истории из жизни молодой женщины не могут не быть интересными. Особенно если они написаны с юмором и той удивительной легкостью, которая дается только искреннему сердцу. Любовь, дружба, работа, творчество, – волшебный калейдоскоп неравнодушия, в котором каждый увидит свой собственный удивительный случай…

---

– Перестаньте улыбаться.

Тимофей машинально покосился на ее грудь в виде овальных подушек. На левой подушке, проступающей через ткань форменного кителя, висел значок с именем. Ночного лейтенанта звали Пирожкова Жанна Валерьевна.

И Тимофей перестал улыбаться.

Закладки

2011

30 МАЯ

Ранней ночью в пятницу мы внезапно выехали с Рыжим и Жужиком на какие-то диковинные озера, о существовании которых я не знала, хоть и люблю выпендриваться, что освоила город вдоль и поперек. Озера залегают напротив Закамска, надо проехать насквозь Заостровку (в Перми вообще много «за»: Запруд, Загарье, Заозерье) и гнать вдоль берега Камы. Жужик толком не знал, куда ехать, и вел себя, как велосипедист: маневрировал полями. Мы опустили все четыре стекла и плыли в траве по самую ручку машинной двери, ветер – слышно, а близкой водой – пахнет. Реально почти как на велике, а не в автокоробке.

Озера нашлись. Всего прекрасней длинный и узкий перешеек, где с одной стороны Кама, а с другой – огромное озеро шириной с Каму, какая она в этом месте. Жужик вспомнил, что где-то в окрестностях существует деревня Петровка, он туда отроком катался к бабушке. Час, наверно, искали правильную тропу до Петровки, постоянно упираясь в тупики. В каждом тупике прямо на дороге лежали у тлеющего костра сытые алкоголем рыбаки и смотрели звезды. Одного мы чуть не переехали, но он простил.

11 ИЮЛЯ

Есть такой документ. Клятва, написанная кровью в 1994 году.

Мне было девять с половиной. Я шла по двору весной, ботинки дырявые и скользкие. Я нарочно причудливо ступала, чтобы воде не попасть в дырку. И я поскользнулась от этой причудливости шага и упала в лужу. А прямо передо мной, точнее, надо мной, на крыше гаража стоял мальчик Саша. Я в Сашу была влюблена как в самого ебнутого во дворе. Саша посмотрел на меня не без злорадства, ухмыльнулся. Я встала и спрашиваю: почему ты меня так не любишь? Потому, потому что мы пилоты, ответил Саша и спрыгнул с гаража на другую сторону, то есть фактически улетел. Исчез из поля зрения.

Я вернулась домой, исполненная чувства малости своей, ничтожности, обреченности – серьезное такое признание, которое человек впервые делает сам себе и в целом прав. Сняла ботинки эти дебильные, куртку, умылась и придумала поступок. На листочке, вырванном из блокнота, села писать клятву Богу. Ручкой писать не эпично, лучше бы кровью, но резать себя не хотелось. Тут я удачно вспомнила, что утром кровь шла из носа, и в принципе там все еще зыбко внутри, можно расковырять. Короче, чернила я добыла. И письменно поклялась:

«Господи, я никогда больше не буду выглядеть бомжой и тряпкой. Никогда!».

Очень мне важно, понимаете, было, как я выгляжу.

16 АВГУСТА

У нас с Жужиком локальная шутка про старичков. Что мы старички. Пережившие бриллиантовую (или какая там последняя?) свадьбу.

Шутка родилась, когда мы пошли в магазин товаров для дома, чтобы купить мягкое унитазное сиденье. Ходим, щупаем, а Жужик мне и говорит: подумать только, мы воскресным летним утром отправились выбирать стульчак, да мы старички! Как-то очень нас это открытие повеселило. И – началось накопление старичковских ритуалов.

Периодически один говорит другому: пойдем, полежим как старички. Это значит – бессмысленно валяться на диване, обнявшись, десять минут, а потом встать и дальше по своим делам. Еще у Жужика иногда болит спина после тренировок, он смешно кряхтит и сам же диагностирует, поймав себя на кряхтеньи: старичок.

Сегодня Жужик купил в аптеке ушные свечи, лег на кушетку и раскомандовался. Принеси защитное полотенце, ватные палочки и зажигалку. Выключи свет. Я удивилась: а свет-то зачем? Чтобы стало романтично, отвечал Жужик, у нас ужин старичков при ушных свечах.

Ну, и лежит он на боку, в ухе торчит под углом 90 градусов высокая горящая свеча, а я ее держу, чтоб не падала. Красиво горит, действительно. Ну как, есть романтика? – спрашивает Жужик, – как ты себя ощущаешь в этот момент? Как тебе сказать, говорю, я себя ощущаю немножечко как в церкви. Ставлю свечку за здравие, а руку уберешь – упадет. Надо бы налить в основание воска, чтоб приклеилась. Жужик испугался на секунду, но вспомнил, что я его люблю, и снова стал старичком, который да не убоится своей старухи.

20 АВГУСТА

Была на самом настоящем девичнике. Из пяти девиц.

Невеста Пьяночка нас призвала в домик в деревне. Хозяйка домика Лизка год назад получила его в наследство от бабушки и ощутила внезапную тягу к земле. В городской квартире бывает реже, чем тут. Лизка – как Скарлетт из «Унесенных ветром», а сад-огород-изба – как поместье Тара. Ходит Скарлетт в резиновых сапогах, жарит кабачки, ожидает младенца. Любого порвет за свое движимое и недвижимое имущество. Страсть ей к лицу.

Я когда приезжаю в Тару, попадаю под обаяние. Долго сижу на веранде, думаю: может, так и надо всю жизнь?

И вот напилась я с девочками. Классически по-бабьи. Мне этот жанр лет до двадцати был неведом. Дружила и выпивала строго с пацанами или сумной ВВ или с такими девочками, которые тоже отчасти пацаны, без лишней нежности. Потом появилась Скарлетт и три ее верные женщины – и я обрела новый опыт. Всю эту сердечность баб.

Невеста Пьяночка прямо уверена, что хочет замуж за своего. Пьяночка – пышет. Пышет всем, чем только можно. У Пьяночки богатое тело и много энергии, а жених тихий, субтильный такой, бывший сатанист, что ли, или просто рокер-декадент. Наверное, она могла бы его убить голыми сильными руками, если бы захотела.

Мы приняли по несколько порций и обсудили других женщин, особенно жен друзей мужей. Как они не правы, и какие мы сами пиздатые. Потом обсудили самих себя два и более года назад. Что и где пили, с кем спали, время идет. Кто-то с опытом рассказал порочный стишок про «Постинор» («Постинор» вкусен и скор!) и «Эскапел» (вкусен и смел). Потом всплыла тема жира и возраста, все хвалили мой живот и невестину грудь. Потом – тема детей: рожать надо до тридцати трех, обязательно до тридцати трех.

В какой-то момент невеста спохватилась: пойдемте во двор сжигать фамилию! Это такое поверье из интернета. Красивого свитка, чтобы написать на нем девичью фамилию из восьми букв, в доме не нашлось, и Скарлетт выдала Пьяночке немного обоев. Оказалось, что обои горят так себе. Займутся – и тут же гаснут. Минут пятнадцать палили фамилию, зажигалка раскалилась. Муж Скарлетт когда утром приехал и выслушал историю, сказал, что надо весь дом оклеить обоями и снаружи тоже, в качестве противопожарной меры.

Стоило фамилии сгореть, как все тут же опьянели очень сильно. Стали обниматься в разных комбинациях. Пели под луной на крылечке русские народные песни. Раскрывали страшные секреты. На наши шепоты и крики пришла из соседнего дома в халате и садовых туфлях мать Скарлетт, сказала: бабы маются, девки замуж собираются.

Я подумала, что как здорово, когда кто-то родной живет через калитку и разговаривает пословицами.

29 АВГУСТА

Таксист говорит: вы такая прекрасная, я бы вас увез совсем.

Я говорю: да вы и так меня увозите совсем, сегодня больше ничего со мной не произойдет.

ВВ мне ночью объяснила по телефону из Питера: человек поступает как поступает, а не как правильно, и в этом единственный и главный смысл его жизни, а не в том, чтобы красиво получилось. Единственный смысл – в том, чтобы прожить так, как только ты один и можешь. Когда ты хочешь поступить, как ты – это ангел тебе говорит. Что сверх того – то от лукавого.

7 ОКТЯБРЯ

Старый товарищ Зотов вывел гулять на Каму, на непопулярный правый берег, где дичь, песок и ноль инфраструктуры. Сидели затемно, глядели волны. Зотов сказал, что у Камы осенью день рождения. Через час сказал еще: однажды я зарыл тут в тайном месте запасы на случай войны. Тушенку, сгущенку, топор, то-се, хочу теперь найти. Мы пошли искать в кусты куда-то. Пока он копал широким плотным ножом в шести разных точках и не находил, я нюхала ветки с листьями и думала: вот если бы я была без нескольких часов мертва и могла бы изъявить последнюю волю – отпустите меня поосязать – то запомнила бы мир осенним. В этом не было бы большого смысла, потому что мир огромнее, чем осенний. Он еще и в апреле, и в июле, и при первом снеге. Но я все равно попросила бы, потому что все ощущение мира сводимо, конечно, к веткам с листьями, любым.

У Зотова уже десять лет идея, что, как только я поумнею, сразу выйду за него замуж. Ждет. Я не выйду, конечно. И не поумнею. Но я всю жизнь ходила бы с ним на реку и искала бы клады.

17 ОКТЯБРЯ

Водка, пельмени, клеенка в рябинку. Мужчины выпивали втроем, я любовалась.

Дима сообщил, что развелся, со свадьбы года не прошло.

Серега сделал серьезную морду:

– Я знал. Еще тогда, на свадьбе знал, что не наша она. Пошел отлить, возвращаюсь веселый, и вот она мне навстречу. Я смотрю: у нее вместо лица – ЛИК САТАНЫ. Зажмурился, снова поглядел, а она уже сориентировалась, нормальная опять стала, улыбается.