Олег Лукошин - Непристойные рассказы

• Название: Непристойные рассказы
• Автор: Олег Лукошин
• Жанр: Эротика

Эту книгу вы постесняетесь рекомендовать знакомым и близким. Она шокирует вас и заставит стыдиться собственных мыслей и эмоций. Кого-то она приведёт в ярость. Это сумасшедшие, дерзкие и воистину непристойные рассказы. Внимание, книга содержит откровенные сцены секса и насилия!

---

– Да? – удивился Сотников. – Вы ничего не говорили мне.

– Я думала, что это не относится к делу.

– Так что же это было? – продолжал Сотников. – Зуд, чесотка?

– Грудь действительно чесалась и весьма сильно, – вспоминала женщина. – А ещё на ней были маленькие красные пупырышки.

– Угу, угу, – кивал Сотников. – Это очень интересно.

– Потом всё прошло и стали расти волосы…

– Появлялись ли у вас области чесотки после этого? – спросил я.

– Нет. Кроме груди у меня совсем нет волос. Только на лобке немного, да на голове, – улыбнулась она. – А на ногах – ни одного.

– Вы комплексовали по этому поводу? – продолжал задавать я вопросы.

– Сначала – да, но потом смирилась. По крайней мере, это никак не отразилось на моей личной жизни. Я вышла замуж, у меня двое детей, неплохая работа.

Она совсем не казалась несчастной. Может оттого, что за демонстрацию своей груди получала деньги.

– Молодец, студент! – похлопал меня по плечу профессор Сотников. – Профессионально подошли к делу. Из вас может выйти толк.

Лекция заканчивалась, женщина одевалась, прощалась со всеми и уходила. Мы шли курить.

– Вчера вечером, – заговорщически говорил Егор, – я занимался онанизмом и в качестве сексуального объекта случайно выбрал её.

Мы напряжённо молчали.

– Я чуть не сдох от кайфа! Это было круче, чем минеты, которые делала нам Рыжая Соня.

Круче, чем минеты Рыжей – это впечатляло!

В тот же вечер я повторил Егоркин эксперимент. Результаты его оказались сногсшибательными. Такого глубокого и насыщенного удовольствия я не испытывал ни разу! Из крана лилась вода, ноги упирались в потрескавшийся кафель, а женщина кружилась в темноте моего воображения и прикасалась ко мне волосатыми сосками. Я рычал и пускал слюни.

– Ты прав, – сказал я Егору на следующий день, – это умопомрачительно.

Костя молчал – он стеснялся признаваться в своих слабостях, но мы знали, что эксперимент испробован им.

– Наше влечение к ней, – говорил Егор, – это проявление скрытой педерастии.

Мы сидели в столовой и пили портвейн.

– Почему? – спросили мы его.

– Волосатыми бывают только мужики. Наше влечение к волосатой женщине – это замещение влечения к мужикам.

Я молча переваривал эту теорию, а застенчивый Костя протестовал:

– Нет, нет! – он даже махал руками. – Я не педик. Здесь всё гораздо проще. Это всего-навсего зависть.

– Ну-ка, объясни, – кивали мы ему.

– Просто у нас самих грудь – безволосая. У меня нет волос на груди.

– Хм, – щурился Егор, и у меня нет.

– У меня есть, – разрушил я Костину гипотезу. – И немало.

Костя огорчился. Мы так и не нашли научные объяснения своей патологии.

– Сегодня, – говорил профессор Сотников, – наша гостья пришла к нам в последний раз. С атавизмом мы заканчиваем.

После лекции мы не выдержали. Бросились за уходящей женщиной, завели её в пустую лабораторию и стали раздевать.

– Ребята, зачем? – спрашивала она нас удивлённо. Очень снисходительно и понимающе.

– Я люблю тебя! – шептал ей Егор.

– Я тебя люблю! – хрипел я.

– Люблю тебя! – вставлял и Костя.

Мы трогали её за грудь. Волосы под нашими касаниями хрустели и обвивали пальцы.

В лабораторку зачем-то зашёл профессор Сотников. Это было самое натуральное западло – тем более, если учесть, что в лабораторные комнаты он заходил крайне редко. Женщину он освободил, а нам надавал по шеям.

Было большое разбирательство и нас с Егором отчислили из института. А вот Костя, сукин сын, как-то отмазался. Мы подозревали, что несмотря на все свои протесты, он имел всё же определённые наклонности и кое-какие связи с профессором.

Женщину я больше не видел.

Грехопадение

Когда-то я любил девушку.

Я любил её безумно, страстно – так могут любить только сумасшедшие. Я прикасался к её лицу губами, целовал глаза, нос и дерзкие выступы скул, я искал ответной ласки. Она внимательно и снисходительно смотрела на меня и не торопилась раскрывать губы для ответных поцелуев.

– Я тебе небезразлична? – спрашивала она, пристально наблюдая за мной, словно стараясь в каком-то случайном жесте обнаружить отрицательный ответ, словно желая услышать его…

– Я обожаю тебя! – отвечал я, восторженным порывом желая доказать ей свою преданность. – Я безумно влюблён в тебя!

Она удовлетворённо улыбалась уголками губ. Ей нравился мой ответ и моя восторженность.

Я был не единственным, кто любил её. Вместе со мной её любил мой друг. Мой верный друг. Самый близкий и преданный мне человек.

– Жми на газ! – кричал я ему. – Мы опаздываем. Девушка ждёт!

Распугивая прохожих, со страшным скрипом шин мы останавливались у цветочного магазина и торопливо покупали два огромных букета. Я брал хризантемы, а он – розы. Заскакивали в автомобиль и мчались к ней – лишь бы успеть, лишь бы она не рассердилась за опоздание!

Боязливо мы переступали порог её дома и на цыпочках шли за служанкой, которая, окинув нас требовательным взглядом, нехотя запускала в апартаменты хозяйки. Девушка была здесь – в цветастом кимоно она полулежала на перине и насмешливо взирала на нас.

Мы подползали к кровати и рассыпали на ней цветы. Тянулись к её ногам – чтобы поцеловать их, чтобы она позволила… Она позволяла – целуя, мы развязывали пояс на её кимоно, распахивали его и целовали её грудь. Она прикасалась к цветам и принимала решение.

– Сегодня – я поклонница роз! – объявляла она, и мой торжествующий друг с воспалённо-восторженными глазами шептал благодарности судьбе за то, что девушка выбрала его.

Я вставал и молча выходил из комнаты. Дубовые двухстворчатые двери закрывались за мной и, вжавшись в стену, я отчаянно вслушивался в звуки, которые доносились из покинутой мной залы. Звуки были сладострастны и восторженны. Я в бессилии сжимал кулаки и зубы, мечтая лишь об одном – оказаться на месте друга.

– Мне надоели эти игры, – сказал я ей как-то. – Я хочу, чтобы ты была моей. Слышишь, только моей, и ничьей больше!

Она задумчиво взирала вдаль. Я ждал ответ.

– Это будет сложно, – ответила наконец. – Мне симпатичны вы оба.

– Оба! – в отчаянии махал я руками. – Что он понимает в любви?! Разве умеет он любить так же, как я? Ответь мне, разве он любит так же?!

– Нет, нет, что ты, – успокаивала она меня. – С твоей любовью ему не сравниться, милый. Твоя любовь на порядок выше и горячей. Я очень ценю её, поверь мне.

– Но что же мне сделать, чтобы лишь я мог дарить тебе свою любовь?

Она молчала и даже не смотрела на меня. Я был в отчаянии – я неприятен ей, думалось мне, она сердится на меня. Она равнодушна ко мне, я ей безразличен. Я чувствовал, что готов покончить с собой, откажи она мне сейчас.

– Есть только один способ, – сказала она, – чтобы я принадлежала тебе.

– Какой?! – взмолился я. – Назови мне этот способ, и я немедленно его выполню!!!

Она внимательно вгляделась в моё лицо. Словно оценивая – а готов ли я к тому, что она сейчас скажет.

– Убей своего друга! – сказала она.

Я рассеянно осматривался по сторонам.

Мысли бурлили и не желали выстраиваться в строгую и логичную последовательность. Но понимание вызревало.

Горечь, словно обильные осадки, оседает в душе, но не испаряется, а твердеет. Ты просыпаешься, входишь в день, проживаешь его – отложения растут и заволакивают сущее.

– Я поставил новые амортизаторы! – хвастался мне друг. – Сейчас все кочки будут нипочём.

Мы шли по пустынной ночной улице. Держали в руках бутылки с дешёвым вином и отхлёбывали из горлышка.

– Здорово! – согласился я. – Жаль, что наша девушка не сможет оценить твоё усердие.

– Да, она не выходит из своих палат. Действительно, жаль. Как бы я покатал её!

– Скажи, ты любишь её?

Он посмотрел на меня пристально и грустно.

– Да, я люблю её больше всего на свете. Впрочем, как и ты.

Ах, если б он знал, насколько моя любовь сильнее и горячей!

– Тебе не кажется, что она порочна?

– О, да, она порочна!

– Что она горда и своенравна?

– Она горда. А уж своенравна!..

– Что она эгоистична?

– Да, эгоистичность – главная её черта. Но к чему все эти эпитеты, если любишь?

Я остановился. Друг тоже встал рядом.

– А не кажется ли тебе, что она должна принадлежать только одному?

Он усмехнулся.

– Это зависит от неё.

– Нет, друг, – сказал я ему. – Всё зависит от нас. Скажи мне, сколько лет мы знакомы с тобой?

– Сколько лет? – переспросил он с улыбкой. – Мы знакомы с раннего детства. Должно быть, с самого рождения.

– Это правда, – кивнул я. – Мы знаем друг друга с пелёнок. Мы всегда жили очень дружно, не так ли?

– Да, – подтвердил друг. – Мы всегда жили очень дружно. Даже с большим усилием я не могу вспомнить ни одной ссоры между нами.