Петр Алешкин - Трясина Ульт-Ягуна. Роман

• Название: Трясина Ульт-Ягуна. Роман
• Автор: Петр Алешкин
• Жанр: Современные любовные романы

В произведениях Петра Алешкина всегда острые ситуации, конфликты с неожиданными поворотами, поэтому критики считают, что он привнес в русскую литературу новый прием – поток действия. В романе «Трясина Ульт-Ягуна» автор показал, как неумолимая судьба свела в тайге несколько человек с неустроенной жизнью. За плечами у каждого своя незаконченная любовная история, которые завершаются в тайге у одних трагически, у других – счастливо.

---

Возвращались Андрей с Анютой молча. Анохин заметил, что девушка замкнулась, погрустнела, и мучился, старался понять, вспомнить, чем он мог обидеть ее. Сделал, видно, что-то не так? Или сказал?

12

Вернулись они, когда Матцев начал резать сваленные деревья на бревна для наката на землянку. Яма была уже почти готова. Заканчивали ее Ломакин, Гончаров и Сашка. Звягин с Чиркуновым носили бревна. Анохин отдал кастрюлю с ягодами Анюте и побежал к Матцеву, чувствуя себя виноватым: они работали, а он ягоду собирал да разговорами развлекался. Андрей подскочил к толстому бревну, которое пытались взвалить на плечи Звягин с Чиркуновым, и ухватился за середину. Втроем они легко вскинули бревно и уложили на свои плечи. От свежеспиленной сосны терпко и приятно пахло смолой. Пальцы сразу стали липкими. Андрей пожалел, что поторопился, не надел рукавицы. Смолу трудно смывать водой. Анохин клонил голову набок, чтобы не касаться щекой коры дерева. Возле ямы они сбросили в песок бревно, и пошли за следующим.

Сашка с Гончаровым выбрались наверх, положили два самых толстых бревна на край землянки по длине и стали накатывать на них другие бревна. Бригадир выравнивал лопатой стены землянки.

– Мужики! – крикнула от костра Анюта. – Обед готов!

– Погоди полчасика, – отозвался Ломакин. – Сейчас землянку накроем и отдохнем малость… А то солнце не ждет! Ишь, как торопится!

Солнце уже коснулось верхушек деревьев, длинные тени которых вытянулись по поляне.

Десантники накидали веток на накатанные бревна, накрыли сверху рубероидом в два слоя и засыпали песком. Сашка и Андрей натаскали в землянку ведрами сухую хвою и покрыли пол. Когда закончили, Ломакин коротко и устало бросил:

– Перекур!

И первым направился к костру.

Ели молча. Гречневая каша сильно отдавала дымом и, может, поэтому казалась Андрею необычно вкусной.

К сумеркам в землянке соорудили из толстых сучьев двухъярусные нары, застлали их еловыми ветками. Вход закрыли брезентом. Дверь сегодня делать некогда, темнеет. Противоположную от входа стену с нарами Анюты отгородили брезентом. Перенесли с поляны вещи.

Десантники собирались здесь жить недолго, пока не поставят первую утепленную на зиму палатку. Но землянка долго еще будет служить подсобным помещением для хранения продуктов, инструментов.

Звягин вбил гвоздь в бревно посреди потолка, заправил соляркой керосиновую лампу, осторожно протер носовым платком стекло, зажег фитиль, вставил стекло в лампу и повесил ее на гвоздь.

– Вот и ладненько! – проговорил он. – Теперь и самому устраиваться можно!

Ужинали у костра. К заходу солнца подул ветер, появились облака, а когда стемнело, небо совсем затянулось серой пеленой. Звезд не было видно. Озеро вначале неясно серело сквозь деревья, потом скрылось в темноте. Слышались только ритмичный и частый плеск волн да глухой шум ветра. Свет большого костра всего шага на три пробивал тьму, и Андрею казалось, что кто-то все время бродит вокруг костра, скрываясь в темноте, похрустывает ветвями, шуршит песком. Вспомнился хант. Он вроде не враждебно встретил их. Но как-то странно появился и странно, не попрощавшись, ушел, так, словно в который раз за день встретил знакомых и уверен, что до вечера увидит их еще не один раз. Как страшно становится, когда выходишь из светлого круга костра и попадаешь в тревожную слепящую тьму.

– А медведи здесь есть? – спросил Андрей, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Конечно, есть, – устало ответил бригадир.

– Теперь сидит на берегу озера и гадает, что это за хмыри сюда пожаловали? – заговорил Михаил Чиркунов. – Надо проверить, крепкие ли у них косточки!

– Я серьезно говорю… Медведь может ночью забраться к нам! – сказал обиженно Андрей.

– Ты тогда не теряйся, хватай ложку и стреляй! – серьезным тоном посоветовал Анохину Звягин. – Свежатинкой нас угостишь!

– Шашлычок сварганим! – хохотнул Сашка.

Ветер дул со стороны озера, бойко гулял по поляне. В глубь тайги его не пускали деревья. Сыро пахло болотом. От костра уходить не хотелось, но еще нужно, видимо, идти к озеру за водой. Мыть посуду. Вдруг неподалеку в кустах хрустнуло, зашелестели ветки, и послышалось какое-то глухое ворчанье.

– Медведь! – Чиркунов выхватил из костра головешку.

– Ружье! Где ружье!? – заорал Звягин, вскакивая.

Анохин тоже испуганно вскочил, озираясь растерянно, не зная, что предпринять.

– Ложку! Ложку хватай! – крикнул ему Сашка.

Кусты затрещали сильнее, и послышался сердитый рев:

– Жр-ать хочу-у! Подайте Пионера!

Десантники хохотали.

– Хватит вам… Разбузыкались! – смеясь, прикрикнул Ломакин.

Чиркунов кинул головешку в костер. Андрей, улыбаясь, простодушно проговорил:

– А я всерьез подумал – — медведь!

Из темноты вышел Матцев и спокойно сказал:

– Медведь тут возле земляники шлялся, Пионера какого-то искал. Я ему говорю – у нас пионеров нет. Он дальше отправился…

Десантники посмеялись еще, пошутили и стали подниматься. День был нелегким. Устали все. Нужно отдохнуть за ночь. Работа в поселке в последнее время была не такая напряженная. Требовалось время, чтобы втянуться.

В землянке Звягин вынул из рюкзака коробку с шахматами, встряхнул ее и предложил Ломакину:

– Как насчет партейки?

– Наиграемся еще, – отказался бригадир.

13

Десантники неспешно располагались на нарах в спальных мешках. Звягин прикрутил фитиль, погасил огонь в лампе. Сразу стало темно.

– Эй! – вскрикнул Гончаров. – Не крутись! Глаза запорошил!

– Сучок под бок попал, – виновато ответил сверху Сашка.

– Цыпленочек! – окликнул Гончарова Чиркунов. – Если ты храпеть будешь, я тебе нос сапогом разворочу!

– Ишь, какой культурный, – отозвался Гончаров. – Нет сказать: спокойной ночи, Федечка! А он какую речь завел…

– Федечка! – Засмеялся Сашка. – Хорош Федечка!

– Звягин, как бы это нам анекдотик соорудить на сон грядущий, а? – спросил Матцев.

Нары его были под Анохиным.

– Это можно, – сразу откликнулся Звягин. – Начинай!

– Не спится им, – проворчал Ломакин не сердито. – Не наломались, видно, за день!

– Идут два приятеля по улице, – начал рассказывать Матцев анекдот, – и один спрашивает у другого: «Что ты будешь делать, если на твою жену нападет тигр?» – «Сам напал, пусть сам и защищается!» – ответил приятель…

Чиркунов вдруг хохотнул коротко и неожиданно звонко.

– Смотрите, Михаил ожил! – смеясь, воскликнул Сашка. – Я думал, он улыбаться не умеет…

– Идут приятели дальше, – продолжал Матцев. – И вдруг один хвать другого за рукав и за угол. «Что случилось?» – удивился приятель. – «Там, возле подъезда, моя жена разговаривает с моей любовницей!» – ответил первый. Тогда приятель выглянул из-за угла и назад: «Ты что, – говорит он, – это моя жена разговаривает с моей любовницей!»

И снова хохот в землянке. Даже песок зашуршал, посыпался со стен. Анохин расслышал и тонкий смешок Анюты. Услышал и начал вспоминать анекдоты, отыскивать среди солдатских такие же невинные, какие рассказывал Матцев.

– Англичанин имеет жену и любовницу, а любит только жену, – вдруг начал рассказывать Чиркунов в наступившей на миг тишине. – Француз имеет жену и любовницу, любит любовницу. Еврей имеет жену и любовницу, любит маму. Русский имеет жену и любовницу, любит выпить…

– Хватит трепаться! Завтра день потяжелее будет! Спать! Спать! – громко сказал сквозь смех Ломакин, теперь уж требовательно.

Десантники на мгновенье затихли. И в тишине Звягин произнес ласково, обращаясь к Гончарову:

– Спокойной ночи, Федечка!

– Вот видишь, совсем другой коленкор! – бодро отозвался Гончаров и добавил сладенько: – Так же и вам, Ванечка! На новом месте приснись жених невесте!

Десантники опять засмеялись.

– Это мы завтра у Анюты спросим, кто ей приснился. Расскажешь, а, Анют? – спросил Матцев.

– Расскажу, расскажу! – ответила из темноты девушка, видимо, улыбаясь.

У Анохина дрогнуло в груди от ее медлительного голоса. Было приятно сознавать, что всего в двух шагах от него лежит она. Она! Андрей прислушивался. Но слышны были только вздохи мужчин да тихое шуршание веток. Кто-то внизу все никак не мог устроиться удобно. Вспомнились собирающие ягоды ловкие розовые пальцы Анюты с остатками краски на ноготках, смех ее, когда он испугался змеи, Андрей улыбнулся и стал засыпать.

Утром его разбудило какое-то шуршание и тихое потрескивание. Андрей открыл глаза. Матцев стоял возле нар в полутьме и раздевался, снимал через голову шерстяной черный свитер, в котором спал. Заметив, что Андрей проснулся, Владик молча подмигнул ему. Анохин улыбнулся в ответ, но подниматься не торопился. Все еще спали. Тьма в землянке стала жиже, чем ночью. Сквозь неплотно прикрывавший вход брезент было заметно, что на улице рассветает. Андрей догадался, что Владик собирается идти к озеру. Он каждое утро делал зарядку и мылся холодной водой до пояса. Андрей в поселке тоже попробовал махать руками по утрам и приседать, но стало почему-то неудобно: копирует, мол, Матцева, и он забросил утренние зарядки. Но двухпудовую гирю Владика изредка поднимал. Получалось у него не так легко, как у Матцева.