Сборник статей - Актуальные проблемы предпринимательского права. Выпуск IV

• Название: Актуальные проблемы предпринимательского права. Выпуск IV
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9904334-5-8

В сборник, подготовленный кафедрой предпринимательского права юридического факультета Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова, вошли научные труды выпускников, аспирантов и молодых ученых кафедры. Книга предназначена для практикующих юристов, преподавателей, студентов и аспирантов юридических факультетов высших учебных заведений.

---

Ранее судебная практика в большинстве случаев, придерживалась иной позиции: если истец не в состоянии обосновать размер убытков, ему может быть отказано в иске только по этому основанию[40].

Понятие убытков содержится в ст. 15 ГК РФ. Согласно данной норме убытки складываются из реального ущерба в виде расходов, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановлена нарушенного права, утраты или повреждения его имущества; и упущенной выгоды в виде неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. Судебная практика исходит из того, что причинение убытков обществу выражается в понесении им необоснованных расходов, в убывании денежной массы из оборота, а также в уменьшении прибыли общества[41].

При решении вопроса о применении мер гражданско-правовой ответственности к членам органов управления важное значение имеет наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением и наступившими последствиями в виде убытков. В законодательстве отсутствует понятие причинно-следственной связи. В доктрине сформировались определенные суждения относительно природы причинно-следственной связи. Наиболее распространена позиция, согласно которой «взаимосвязь причины и следствия – объективно существующая разновидность взаимосвязи явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого»[42].

Однако применительно к гражданско-правовой ответственности управляющих разработана и иная концепция причинно-следственной связи, в основе которой лежит теория возможности и действительности, разработанная О. С.Иоффе[43]. Согласно данному подходу причинная связь между поведением управляющих и вредным результатом приобретает правовое значение как элемент основания их гражданско-правовой ответственности только при условии, что это поведение вызвало действительность результата или создало конкретную возможность его наступления. Поведение лица в соответствии с этой теорией создает лишь возможность наступления вредоносных последствий, превращение которой в действительность обусловлено наличием определенных обстоятельств, поскольку любое поведение, даже неправомерное, может не породить вредоносных последствий.

Таким образом, применительно к ответственностям членов органов управления, под причинно-следственной связью следует понимать условие наступления гражданско-правовой ответственности членов органов управления, в результате такой взаимосвязи между действиями (бездействиями) членов органов управления хозяйственным обществом и причинением ему убытков, при которой последнее в результате совершенного действия (бездействия) понесло убытки.

Вина в силу указания п. 2 ст. 71 Закона об АО и п. 2 ст. 44 Закона об ООО является обязательным условием гражданско-правовой ответственности членов совета директоров.

Вина в науке гражданского права понимается по-разному. Так, О. С.Иоффе пишет о том, что «виновность лица выражается в двух моментах: осознание естественной связи между совершенным действием (или воздержанием от действия) и наступившим результатом;…осознание общественной значимости совершенных действий (или воздержания от действий) и наступившего результата[44].

В данном случае вина рассматривается как психическое отношения лица к своему противоправному поведению. Другие авторы рассматривают вину не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а «как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации. Иначе говоря, здесь вина переводится из области трудно доказуемых субъективно психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения»[45].

В силу этого общепризнанным в науке гражданского права стало определение вины через категорию непринятия правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота[46].

Следует учитывать, что вина членов органов управления хозяйственными обществами может быть в форме не только умысла, но и неосторожности[47].

Учитывая, что решение принимается коллегиально, ответственность членов совета директоров является солидарной, (п. 4 ст. 71 Закона об АО, п. 4 ст. 44 Закона об ООО).

До недавнего времени в науке и в правоприменительной практике весьма актуальным оставался вопрос о распределении бремени доказывания по делам, касающимся привлечения членов органов управления к гражданско-правовой ответственности. По общему правилу, предусмотренному в ст. 65 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основании своих требований и возражений.

К тому же, согласно пункту 3 статьи 10 ГК РФ разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируются, значит, обязанность по доказыванию недобросовестности и неразумности действий членов органов управления, повлекших причинение убытков, возлагается на истца. Таковым является традиционное понимание распределения бремени доказывают по данной категории дел, которое до недавнего времени было преобладающим в судебной практике.

Однако в настоящий момент правоприменительная практика развивается по иному пути: в п. 2 постановления Пленума № 62 содержится правовая позиция о возможности перераспределения бремени доказывания в определенных случаях, в частности, когда директор действовал при наличии конфликта интересов; скрывал информацию от участников юридического лица, совершил сделку без требующегося в соответствии с законодательством или уставом одобрения; совершил сделку на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом.

Высший Арбитражный Суд РФ разъяснил, что если истец представил достаточно серьёзные доказательства и привел убедительные аргументы в пользу того, что сделки убыточны, бремя доказывают обратного переходит на ответчика.

Ранее Высший Арбитражный Суд РФ уже использовал возможность перераспределения бремени доказывания при рассмотрении конкретных споров, например, по делу «Кировского завода»; по делу «Акционерного банка „РОСТ“» против гражданина Горькова А.Н При этом, если ранее такие подходы были скорее исключением, чем правилом, то теперь Высший Арбитражный Суд РФ перераспределение бремени доказывания в указанных случаях рассматривает как общий подход[48].

К субъектам, имеющими право обратиться в суд с иском к члену совета директоров о возмещении причиненных обществу убытков, относятся само общество или акционер (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций общества (участник общества с ограниченной ответственностью, вне зависимости от размера его доли в уставном капитале общества).

По своей правовой природе иск акционера (участника) о взыскании убытков, причиненных обществу членами его органов управления является косвенным, поскольку он предъявляется в интересах общества.

С учетом характера косвенного иска акционер (участник), обращающийся с ним, рассматривается как процессуальный истец (ст. 225.8 АПК РФ); лицом, имеющим материально-правовые требования («материальным истцом»), во всех случаях следует считать общество, в интересах которого предъявляется иск[49].

Следует отметить, что в судебной сложился определенный подход, согласно которому лица, предъявляющие иски о возмещении убытков по основаниям, предусмотренным ст. 71 Закона об АО, должны обладать статусом акционера на момент совершения правонарушения, иначе принадлежащие им права участника нарушенными не считаются[50].

Вместе с тем, в постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ № 62 содержится иной подход: «Арбитражным судам следует учитывать, что участник, обращающийся с иском о возмещении директором убытков, действует в интересах юридического лица. В связи с этим не является основанием для отказа в удовлетворении иска тот факт, что истец на момент совершения директором действий (бездействия), повлекших для юридического лица убытки, или на момент непосредственного возникновения убытков не был участником юридического лица» (и. 7).

Как видно, документ предполагает, что любой участник вправе предъявить требование о возмещении убытков вне зависимости от того, был ли он участником на момент совершения действий или нет.