Светлана Березовская - Особняк на Рейне

• Название: Особняк на Рейне
• Автор: Светлана Березовская
• Жанр: Русское современное

Говорят, настоящая революция должна происходить в сознании людей, а все остальное – только бессмысленная мясорубка. Но что делать, если реальность извратила себя настолько, что другие меры бессильны, а бряцанье оружием заглушает любые слова? Тогда остается последнее решение: изменить все радикально. Но какая роль уготована людям, взявшим на себя смелость вершить будущее своих народов? Найдутся ли такие храбрецы? Все здесь: перед вами роман-утопия о том, каким может быть наше будущее.

---

– Смотря, что для вас «очень много», – ответил тот. – Думаю, там человек триста, не меньше. Стоят, флажками машут.

– Избиратели, – подумал Альбен. Партия «Объединение» пользовалась любовью и почетом у народа, поэтому люди нередко приходили к зданиям, где проходило какое-нибудь совещание с их участием, и ожидали результатов. Этот случай исключением не стал.

Альбен собрался с мыслями и, подняв повыше воротник плаща, вышел из машины, но буквально тут же ему пришлось зажмуриться, чтобы не быть ослепленным вспышками фотокамер. Со всех сторон стали раздаваться восторженные возгласы. В этот момент вспышки Альбену загородили две фигуры в черных шинелях, вставшие по бокам – телохранители, имеющиеся у каждого высокопоставленного политика. Уже в сопровождении двух безмолвных рыцарей Альбен направился дальше в здание правительства, но эти тридцать метров показались ему не меньше, чем ковровой дорожкой в Голливуде. Фон Дитрих чувствовал себя, словно известный актер на премьере фильма с собой в главной роли. Но, переводя на простой язык, он и был главной ролью, тем самым известным актером, с таким мастерством играющим роль «белого и пушистого», но, тем не менее, опасного расчетливого политика.

Наконец, крики толпы и вспышки фотокамер остались за массивными дверьми здания правительства, и только тогда Альбен смог вздохнуть спокойно. В холле его уже ожидал Герберт. Представители «Объединения» пожали друг другу руки и в сопровождении телохранителей отправились в предоставленный им кабинет.

– Вы не шутили насчет фотографов, – сказал Альбен, на ходу снимая плащ.

– Цена известности – быть всегда в центре внимания, как вы сказали, – разведя руками, ответил Герберт. – Мы, можно сказать, поп-звезды для старшего поколения.

Альбен улыбнулся.

– Сколько лет это уже продолжается? – спросил он. – Я имею в виду, сколько лет «Объединение» находится в центре внимания прессы?

– С тех пор, как вы стали главой партии, ее авторитет и влияние заметно возросло. Я полагаю, с того самого момента, – высказал предположение Мюллер.

– Вы говорите об этом так, будто одно мое присутствие может спасти все положение, – усмехнулся фон Дитрих. – Я просто политик, как и вы, мой дорогой Герберт.

– Выдающийся политик, – поправил тот. – Таких, как вы, в современном мире найти трудно. Вы уникальный феномен. Именно поэтому вы так важны для «Объединения» и для немецкого народа в целом.

– Вы мне льстите, – отмахнулся Альбен.

Заместитель помотал головой:

– Ничуть.

Герберт был высокого мнения об Альбене, и у него были на то причины.

Последующий час был пропитан напряжением. Герберт и Альбен еще раз пересматривали все документы, которые хотя бы теоретически могу им пригодиться. Альбен оставался относительно спокойным, но вот Мюллер вдруг стал заметно нервничать, как студент перед экзаменом. Ему предстояло молча следить за ходом событий, быть наблюдателем и советчиком в редких случаях, однако Герберта это не успокаивало. Он нервно бродил из стороны в сторону, теребя галстук.

– Герберт, успокойтесь, – попросил Альбен. – Почему вы так нервничаете?

– Я прокручиваю в голове все возможные варианты негативных последствий, – пояснил тот. Говорил он отрывисто. – Подкуп, шантаж…

– Почему же все так негативно? – перебил его Альбен.

– Это политика, герр Альбен, а политика, как вам и самим прекрасно известно, грязное дело, – ответил тот и, опустившись на стул, стал постукивать пальцами по коленям.

Альбен отодвинул в сторону документы и устремил вопросительный взгляд на коллегу.

– И все-таки, ваше нервное состояние меня беспокоит, – высказал он.

Герберт вздохнул.

– Я знал случаи, когда воистину бредовые законопроекты принимались только из-за приложенной к ним суммы денег, – ответил Мюллер. – Мне бы совершенно не хотелось, чтобы и наш случай принял такой оборот.

– Если бы это было обсуждение, скрытое от глаз простого населения, ваше беспокойство было бы оправданным, однако это теледебаты. Вся Германия будет следить за нами, – приободрил коллегу фон Дитрих. – Я уверен, до такого не дойдет.

Герберт шумно выдохнул.

– Хорошо. Вы правы. Вы совершенно правы, герр фон Дитрих, – покорно согласился он.

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался человек.

– Через десять минут начнутся дебаты, – предупредил он.

Альбен и Герберт переглянулись и почти синхронно встали со своих мест. Альбен передал Мюллеру папку с документами, и оба вышли из кабинета вслед за проводником.

В зале к этому времени уже собралась публика и репортеры. Как только Альбен и Герберт вошли, буквально со всех сторон засверкали вспышки, но теперь «поп-звездам для старшего поколения» не за кого было спрятаться. Выпрямив спины, они прошествовали вперед, на сцену. Пожали руки своим оппонентам, и, после небольшого вступления телеведущего, дебаты начались.

Первыми выступала сторона правящей партии. Они предлагали вполне обоснованную аргументацию своей позиции. Как и предполагала верхушка «Объединения», эти меры прикрывались предстоящим сомнительным финансовым кризисом и еще некоторыми причинами. Если бы это было просто выступление на публику, можно было бы считать его вполне удачным. Но ведь у правящей партии был достойный оппонент: Альбен, которому этих доказательств было недостаточно. Было ясно, за этим кроется нечто большее, однако ни Альбен, ни Герберт, ни вообще кто-нибудь, не могли пока предположить, что именно.

Наконец, в дискуссию вступил сам Альбен со своими доказательствами. Его почти равнодушный ровный голос распространялся по залу, заставляя всех присутствующих прислушаться к себе. Несколько раз в своем выступлении он упоминал печально известное «Сопротивление», напоминал о событиях в России. Вся суть его претензий заключалась в том, что подобные меры повлекут за собой восстание, что было в этот период весьма нежелательным. Говорил он около часа без остановки, причем не повторялся ни разу. Окончание его монолога было ознаменовано аплодисментами в его адрес. Альбен успел заслужить внимание и доверие народа к своей персоне. Однако это не помешало оппоненту задать ему весьма каверзный вопрос, касающийся, скорее, самого Альбена, нежели проблемы, обсуждаемой на дебатах:

– В своей речи вы часто упоминали радикальную фракцию «Сопротивление». У меня возникают сомнения, не лояльны ли вы к ним?

Герберт метнул грозный взгляд на оппонента. Зал затаил дыхание. Это был весьма сложный вопрос. Сложный в том смысле, что один неверный шаг – и вся политическая карьера Альбена могла полететь в никуда. Но фон Дитрих оставался спокойным: его ничуть не удивил данный вопрос.

– Нет, – ответил Альбен. – Я упоминал их часто потому, что в современной жизни общества, в том числе и политический, фракция «Сопротивление» является важной политический ячейкой. В том смысле, что, если им не понравится принятое решение или какие-либо принимаемые меры, Германию захлестнет волна революций. Я бы очень не хотел повторения событий в России в 1917 году, когда старая власть была свергнута, и правящей партией стали большевики. Мы сидим, по сути, на пороховой бочке, и, чтобы под нами ничего не взорвалось, мы должны считаться с их возможным мнением. Возможным, потому что мы не знаем наверняка, чего они хотят. Их цели расплывчаты. Но с «Сопротивлением» мы вынуждены вести себя осторожно.

В зале раздались редкие хлопки.

– Вы опять упомянули Россию, – создавалось ощущение, что своими подобными фразами оппоненты стараются надавить на Альбена больше как на человека, нежели на политика. Политиком он был отменным, но его можно было слегка принизить как человека.

– Я упоминаю Россию только из-за того, что история этой страны полна кровавых переворотов и политических интриг. Как говорят историки, «Россия – главный эксперт мира по части революций», – заявил Альбен, скрестив руки. – Эта страна пережила многое. Так, может, нам пора учиться на чужих ошибках, а не ждать, пока у нас случится нечто подобное и снесет на своем пути все и вся?

Альбен выстоял. Даже на каверзные вопросы он отвечал спокойно и сдержанно, хотя, возможно, и хотел заявить что-нибудь такое же колкое. Теледебаты длились около трех часов. Но, подводя итог, можно было сказать, что «Объединение» в лице Альбена их выиграло.

Порядком уставший фон Дитрих в сопровождении Герберта возвращался домой. Каким-то образом ему удалось уговорить коллегу пройтись с ним пешком. Мюллер же таким уставшим не был. Наоборот, энергии у него было предостаточно.

– Нет, вы только посмотрите, что они вытворяют! Мы обсуждаем высокую политику, а они придираются к вашим фразам, причем задают абсолютно не связанные с темой вопросы! – жестикулируя, возмущался Герберт. В моменты крайней необходимости вся его тихость и скромность пропадала, являя миру сильного и уверенного в себе человека. – Они пытались обвинить вас в пособничестве террористам! Это же оскорбительно!