Артём Черноус - …And the dead went… «The story of three»

• Название: …And the dead went… «The story of three»
• Автор: Артём Черноус
• Жанр: Драматургия

Чума XXI века охватывает всю планету. Мертвые поднимаются с могил в поисках плоти, а люди отбрасывают маски и становятся теми, кто есть на самом деле.. Джэфф – Изгой, который идет путем воина, добиваясь сердца той, кто к нему равнодушна. Кейси – первая леди школы, блуждающая в лабиринте своего разума, с минотавром, неподалеку. Миша – социально-отстраненная личность, скелеты в шкафу которого не перестают о себе напоминать. Что связывает их всех и смогут ли они выжить в мире мертвых?

---

Его глаза. Миша будет помнить их всю жизнь. Белая пленка затянула глазное яблоко и теперь глаза были полностью белыми. Вены почернели, отчего их стало хорошо видно. Его лицо было в крови. Он рычал, глядя на Мишу. Страх пригвоздил его к земле. Продавец оскалил на него зубы, шипя при этом и начал ползти к нему.

«Нет! Нет, убирайся!»

Миша заколотил ногами по полу, как ребенок. Тот продолжал свой путь. Миша вскрикнул. Его дыхание сбилось. Он попытался отползти назад, но, попав в полку, вспомнил, что некуда ползти. Продавец приближался. Кровь и слюна капала с подбородка. Миша посмотрел на пистолет и на продавца. Миша сглотнул сухим горлом и поднял револьвер. Руки тряслись ужасно. Он надавил на курок и барабан крутнулся. Продавец клацнул зубами и Миша вздрогнул. Руки трусились. Он не хотел этого опять. Не хотел стрелять в людей снова. Но Миша в ужасе понял: То, что ползло к нему, не человек…

Миша поднял руки с револьвером перед собой. Дуло почти уткнулось в продавца.

Руки затряслись ещё сильнее и Миша, издав дикий крик, нажал на спусковой крючок. Кровь продавца заляпала Мише лицо и поло. Глухой выстрел в упор сопроводился мерзким звуком каши из мозгов и ошметков черепа, вылетающих через затылок. Вся эта смесь вылетела, разбрызгавшись, где попало. Голову продавца сильно изуродовало. Его откинуло, и он мешком свалился в метре от Миши, истекая кровью. Миша молча встал. Минуту он стоял, сжимая револьвер. Глядел в никуда. Потом Миша повернулся к выходу. Там уже слышались полицейские сирены. Миша молча поглядел на все. На мужчину, который лежал с изъеденной шеей. На кашу из мозгов и черепа, которые брызгами отражались везде. На продавца, который после пули в сердце встал и съел грабителя, и теперь лежал с головой-решетом, истекая кровью.

Кровь. Ее было очень много. Она буквально залила все. Миша оглядел все это ужасное действие. Вой сирен приближался. Миша молча прошел весь магазин. Остановившись у прилавка с его любимым виски, он взял бутылку и посмотрел на нее. Так он стоял ещё минуту, глядя на жидкость, бултыхающуюся внутри. Рука, с револьвером, вспотела, но Миша не разжимал ее. Он был бледный, глаза лезли из орбит. Холодный пот накатывал. Конечности и губы тряслись. Он посмотрел на бутылку ещё раз и, размахнувшись, швырнул ее о пол. Содержимое растеклось со стеклом по кафелю. Миша открыл дверь «черного входа» и вылетел оттуда. Холодный воздух окутал Мишу, и он глубоко вздохнул с облегчением. Миша до сих пор не мог разжать руку с револьвером, поэтому просто засунул руки в карманы и даже не стал поправлять шапку, а просто, полу бегом, кинулся домой.

Сегодня, Миша дал себе клятву, больше никогда не употреблять алкоголь. Он долго смотрел на себя и не мог поверить. Как виски могли сделать его таким, каким он есть сейчас. Он долго смотрел на себя. Все, что он видел в отражении, было лишь монстр. Монстр, которому не было места среди людей.

Мише удалось разжать руку с пистолетом, и он упрятал его далеко под матрас. После Миша запер дверь на все замки и зашторил окна. Он чувствовал: что то опасное приближается. Что то, что заставит всех задуматься о жизни и показать истинного себя. Может даже изменить себя. Сделать лучше, а может быть и хуже…

Ночной Бостон понемногу вымирал от рук страшного вируса, реанимирующего мертвых. Вирус разлетался с большой скоростью. Все быстрее и быстрее.

А некий человек-невидимка, Миша Колинс, сегодня сделал первый шаг к изменению себя в лучшую сторону. Он спал спокойно. Хоть и уснул под утро. Мухи больше не кричали. Призраки прошлого больше не приходили. Он понял, что все эти годы, долгие годы, алкоголь не спасал его, а губил. Это был алкоголь. Он был во всем причастен. Во всем был виноват этот тяжелый алкоголь…

10

Когда все началось, где находился Тим, он точно сказать не мог. Он чувствовал себя в состоянии некой эйфории и даже нирваны. Он был словно под кайфом. Все было в тумане. Плыло, шаталось. Он пару раз просыпался. Первый раз, когда он проснулся, он был в пути. Его трясло от, как он понял, от кривой дороги. Тим сразу понял, что находится в машине, а по гулу мотора, он понял, что находится в грузовике. Было столь темно и мыльно в глазах, что Тима опять ввело в транс. Разум был настолько затуманен, что Тим вновь отключился. Второй раз Тим проснулся, вися у кого-то на плече. Разум все окутывал туман и Тим ничего вокруг себя не видел. Он был просто куском мяса с глазами. Кто-то дернул его, отчего Тим резко открыл закрывающиеся глаза. Он не видел лица, было все сказано. Одни силуэты.

«Накачали…» – Тим еле шевелил языком.

Слюна капала у него изо рта, будто он даун.

«Наркотой… накачали…» – Тим плел языком, но никто его не слушал.

Все что он мог слышать, вися у кого-то на плече, так это звук, больше напоминающий падение снаряда. Кто-то что-то сбрасывал рядом. Тим продолжал плести какую-то чушь, но даже он сам не мог ее разобрать. Вдали ревел мотор грузовика. Того же, как Тим заметил. Даже находясь под кайфом, Тим мог рассуждать, но очень туманно. Это и делало его особенным. Его холодный ум, который оставался с ним всегда и при любом раскладе.

«Ты закончил, Эрни?» – cпросил кто-то.

Голос был настолько близок к уху Тима, что тот понял: говорил тот, кто его держит. Кто-то рядом, запыханный, возмутился:

«Какого хрена ты называешь мое имя?! Он может запомнить!»

На что державший Тима ответил смехом, похлопывая Тима по спине:

«Я его здорово накачал. Он, наверное, и себя уже забыл».

Оба рассмеялись смехом орангутангов.

«А что делать с его игрушкой?» – cпросил голос Эрни.

Тим словил себя на мысли, что где то слышал его имя раньше.

«Высунь запись, и кинем вместе с ним, – cкомандовал держатель. – Он же у нас журналист».

Послышался смех. Некий Эрни добавил:

«C камерой родился, с камерой и сдохнет!»

Опять смех орангутангов. Затем держатель Тима сделал два шага вперед. Он приподнял Тима с плеча и, как показалось Тиму, плюнул ему в лицо.

«Не хрен лезть, куда не просят!» – прорычал держатель и швырнул Тима в темную бездну.

Тим ощутил чувство полета и боли. Он шмякнулся о влажную почву и тихонько заскулил от боли и головокружения. Он вновь стал уплывать, и последнее, что он увидел, это два силуэта на верху, и один из низ бросает вниз какую то вещь. Веки Тима опустились сами, и его поглотил глубокий сон.

Когда Тим открыл глаза, он увидел сплошную тьму. Сонный разум Тима плохо соображал, и Тим подумал, что не открыл глаза. Убедившись в обратном, Тим стал судорожно оглядываться. Одна лишь тьма. Тьма, которая поглощала, завораживала, кружила голову. Он не мог даже увидеть собственные руки. Тим был бодр, будто проспал пару дней. Он вспомнил все, но не сразу. После пары минут размышления, Тим поднялся. Его слегка качнуло, но он удержался. Тьма давила ему на мозги и его хватала жуть. Паника волной окатила его. Но темнота была не единственным признаком паники Тима. Он слышал что-то ещё. Какие то звуки. Они были настолько странные,, что Тим даже не мог объяснить их. Какое-то тихое аханье, или шаканье. И движение. Тим точно чувствовал вокруг себя движение. Его затрясло. Единственное, что пришло ему в голову, это найти стену и опереться о нее. Тим сглотнул и стал идти боком, как краб. Шел он очень аккуратно и боязливо. Тиму казалось, что идет он уже целую вечность. Тьма заставляла его думать о том, что он просто идет в бесконечном пространстве. Он шел и слышал эти звуки, это движение. Сейчас он больше всего на свете боялся, чтобы что то, не схватило его из этой тьмы и не унесло туда же. Тим продолжал идти. Он не знал молитв и почти не верил в Бога, но сейчас он просто произносил имя Господа. Тим считал, что и это сойдет за молитву. Новая волна страха окатила его. Мурашки побежали по телу. Этот звук, шуршание. Что-то двигалось вокруг. Он это знал. Чавкая туфлями по влажной почве, Тим проговаривал неоднократное «Господи». Тиму казалось, что он идет уже вечность, хотя он прошел всего то полтора метра.

Наконец Тим добрался до стены. Он прилип к ней. Горячая, вспотевшая щека соприкоснулась с влажной грязью и даже глиной. Тим сразу определил, что находится в яме. Он все вспомнил. Как некий человек выкинул его в яму. Некий Эрни кидал что то, и это падало, как снаряды. И ещё Эрни говорил об игрушке.

Тим начал смотреть по сторонам. Камера. Где то здесь должна была лежать камера. Со временем, глаза Тима стали привыкать к темноте. Он уже мог разглядеть немного свои руки и то, что под ногами. Тим прищурился. Он стал глядеть по сторонам. Очертание ямы стали более явными. Тим вытянул шею в поисках камеры. Он стал глядеть по углам и пускал глаза по периметру, этим самым сделав себе некую систему поиска. Глаза Тима ещё немного стали ясными, и он видел немного больше. Тим вытянул шею ещё немного, теперь он стал похож на гуся. Неожиданно перед глазами Тима прошел мешковатый силуэт. Тим настолько испугался, что резко отпрыгнул к стенке и больно ударился спиной. Крик зародился в горле Тима и тот заткнул рукой рот. Дыхание участилось. В висках забила кровь. Глаза стали бегать в разные стороны. Только сейчас Тим стал замечать, что бродящих силуэтов много. Их было около двадцати. Они бездумно бродили, шипели. Сгорбленные, они бродили туда-сюда. Тим охрип. Он стал сглатывать слюну, которой было мало, чтобы увлажнить полость рта. Но страх давал свое. В горле ужасно пересохло. Пот тек по лицу, а кровь в висках била и пульсировала. От страха в глазах темнело. Его страх, страх темноты вновь поглощал его, и его кошмары, его ужасы с детства воплощались вживую. Тим прилип спиной к стене и пальцами стал скрести почву. Он не видел точно, кто или что его окружало. У Тима сбилось дыхание. Теперь Тим прилип к стенке и головой, все так же тяжело дыша, а порой даже посапывая. Воздух со свистом вырывался из пересохшего горла. Тим водил, выпученными от страха, глазами по сторонам. Он старался понять, что происходит. На минуту Тим обрадовался, подумав, что он все ещё под действием наркотика. Но волна страха просто смыла эту мысль. Все было реальностью. Глаза Тима продолжали приспосабливаться к темноте. Тим стал разглядывать уже и обвисшие руки бродящих вокруг. Сомнений не было: бродят люди. Но почему Тим так боялся даже пошевелиться? Ответ в голову не влетал.