Владимир Хотиненко - Зеркало для России

• Название: Зеркало для России
• Автор: Владимир Хотиненко
• Жанр: Кино, театр
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90982-7

Это первая книга знаменитого кинорежиссера Владимира Хотиненко, лауреата многих международных и отечественных кинопремий. Все фильмы, снятые им, посвящены судьбе России в разные периоды ее истории – от далекого Смутного времени XVII века до животрепещущих тем современности.

Никогда не гонясь за конъюнктурой, Владимир Хотиненко в работе над каждой картиной стремится прикоснуться к метафизической природе России, к ее вечной тайне. Картины «Зеркало для героя», «Макаров», «Мусульманин», «72 метра» давно стали классикой. Новые его картины «Гибель империи», «1612», «Поп», «Достоевский», «Бесы» пересматриваются зрителем по многу раз. Каким же был непростой путь режиссера к успеху?

Детство в маленьком алтайском городке, работа на тракторном заводе, учеба в Архитектурном институте Свердловска, служба во внутренних войсках с конвоированием заключенных… и наконец судьбоносная встреча с Никитой Михалковым. Работа декоратором, художником и ассистентом режиссера. Первые трудности и неудачи на режиссерском поприще… Но словно все перипетии жизни готовили режиссера к его главным работам.

Обо всем этом сам Владимир Иванович Хотиненко рассказывает в этой книге.

---

С одноклассниками в Павлодаре (я – первый справа)

Артистическая особенность натуры – стараться быть на виду – снова пригодилась. Да и судьба ко мне благоволила. Не исключено, что совсем иначе она сложилась бы, попади я из крохотного Славгорода сразу в Москву. Возможно, я был бы подавлен громадной и максимально отстраненной по отношению к незваным пришельцам Москвой, мог бы быть в чем-то даже сломлен ее отвесными высотами. А так я как-то поэтапно, по ступенечкам… Из Славгорода в Павлодар, потом в Свердловск – город по сравнению с Павлодаром тоже другого масштаба. И потом уже достаточно спокойно и по-деловому мной была воспринята Москва. Я к ней словно постепенно адаптировался, проходя через необходимые для этого этапы подготовки.

«Гринабель»

Это уже был класс 8-й или 9-й, то есть года полтора-два я уже жил в Павлодаре. Вдруг я узнаю про существование юношеского военно-патриотического объединения «Гринабель». Название было составлено из имен писателя Грина, самого большого романтика XX века, и Абеля, нашего прославленного разведчика.

Организация располагалась в подвале одной пятиэтажки, причем участники «Гринабеля» сами сделали там отличный ремонт. К тому времени, как я туда пришел, в организации была уже сформирована своя особенная субкультура. Постоянно разбирали-собирали автоматы, выезжали на стрельбища. Занимались боксом, самбо. Учились работать с рацией, водить мотоцикл. Каждый выходной – либо поход, либо военная игра. В детское, по сути, общество внедрена была военизированная система управления. У нас имелась своя форма – курточка с нашивками (рубашки сами подбирали), пилотка. А что такое форма для подростка? Это практически все! В моих мечтах чередовались тогда самые разные жизненные планы, но все они имели военный прицел. Одно время я очень хотел быть следователем. Потом начала грезиться карьера дипломата, причем махнуть из следователей в консулы мне казалось почему-то легче легкого. Вообще, я выстраивал очень длинную и увлекательную перспективу различных занятий для себя.

Я – капитан военно-патриотического объединения «Гринабель»

Создал и возглавил «Гринабель» человек с непростой судьбой, за спиной которого угадывалось немало испытаний (поговаривали, что в том числе и отсидка) и затем «естественно» возникших перед ним чиновничьих барьеров, которые он сумел преодолеть, что было очень непросто в советское время. Звали его Виталий Еремин. Он имел замечательную эрудицию, очень хорошо знал английский язык. И человеком был не просто незаурядным, а невероятным каким-то!

Удивительно, как человеку с такой непростой биографией разрешили создать в городе не что-нибудь, а военно-патриотическое объединение, причем совершенно независимое от пионерии и комсомола! Очевидно, Еремину помог дар убеждения, которым он обладал в высшей мере. Несмотря на «боевой опыт», человек он был интеллигентнейший. Очень интересное у него было лицо – худое, вытянутое, с огромной внутренней энергией, этакий Штирлиц. Когда надо, он бывал очень жестким. А как иначе? Пацанов надо было «строить».

Причем одновременно мы должны были втянуть определенное количество других детей в нашу жизнь, ходить по дворам, по школам и убеждать их, приводить и встраивать в ряды нашей организации.

«Гринабель» на марше (я – первый слева, во главе колонны)

На лето мы уезжали в лагеря, к красивейшим озерам природного парка Баянаул, жили там в палатках. Поэтому в армию я пришел абсолютно подготовленным. Автомат и пистолет разбирал с закрытыми глазами. В «Гринабеле» в числе прочих состязаний мы не раз проводили соревнования, кто быстрее с завязанными глазами разберет и соберет автомат Калашникова. И строевая подготовка крепкая у нас была. Даже маршировали на городских парадах. И, как это ни удивительно, девчонок в нашем обществе было хоть отбавляй.

С отцом, Иваном Афанасьевичем Хотиненко

У нас имелись свои знаки отличия, похожие на те, что были в Красной армии до 1943 года, до возвращения погон, когда были в ходу петлички с ромбиками и звездами. В нашей иерархии я дослужился до комиссара – у меня было три звездочки. В «Гринабеле» это была вторая по значению должность после президента. Представляете, в самые махровые застойные времена Виталий Еремин официально назывался президентом! Он для нас был царь и бог. А я был его комиссаром. Этот президент сумел убедить власти выделить ему какое-никакое финансирование, помещение и вообще оказывать всемерную поддержку!

В подвальных помещениях нами были расписаны стены. Всюду алели паруса. Там же мы готовили спектакли. Младший брат Виталия, Вовка Еремин, закончил театральное училище, и мы с ним ставили всевозможные отрывки из пьес или повестей. Я как-то сыграл Гейку в «Тимуре и его команде».

«Гринабель» стал для меня своего рода гвардией. С жесткой дисциплиной, множеством полезных навыков, с незыблемым кодексом чести.

Вообще во всем этом для нас заключался большой жизненный смысл. То есть, когда заканчивалась учеба в школе, в тебе сразу возникал этот смысл. Заканчиваются уроки – и ты ныряешь в «Гринабель». А уж там всегда есть дело: ты либо репетируешь, либо оружием занимаешься, либо расписываешь стены, либо тебя отправляют в какой-то неблагополучный район, там «трудные подростки» (хулиганы в просторечии) – надо с ними побеседовать…

Имя педагога и писателя Антона Макаренко тогда было очень популярно, и Виталию льстило, когда его с ним сравнивали. Причем сравнивали, конечно же, по праву. Да и в методах их было много общего.

Счастливый комиссар «Гринабеля» – с тремя заветными звездами на петлице и автоматом в руках

Возможно, у кого-то наш «Гринабель» вызовет ироничную насмешку – мол, «солдафонство», совок. Кто-то скажет, что подобная милитаризация отнимает у детей детство, а у человека творческого – саму возможность творчества. Я так не думаю. Ведь мы живем в России, в стране, где воинский дух, военное дело изначально близки сначала мальчику, а потом и мужчине. В этой традиции огромный смысл. Без сильного войска нет ни земли, ни культуры нашей. Недаром большинство наших великих писателей либо служили в гвардии, либо прошли через армию. Державин, Баратынский, Лермонтов, Лев Толстой, Фет, Гаршин, Куприн… Пушкин, хоть и не служил, прекрасно разбирался в оружии, имел коллекцию дуэльных пистолетов, часто дрался на дуэлях. А уж в XX веке с его двумя великими войнами кто только не гордился годами своей воинской службы – Гумилев, Блок, Булгаков, Тарковский, Бабель, Зощенко, Шолохов, Гайдар, Симонов, Окуджава, Довлатов… А знаменитая «лейтенантская проза»? А разве интеллигентнейшие люди науки не делали свои величайшие открытия, работая для армии? Хирург Пирогов, ракетчик Королев, ядерщик Курчатов. Воевали знаменитые режиссеры и актеры Чухрай, Тодоровский, Басов, Смоктуновский, Никулин, Этуш, Гердт. Служил во флоте Никита Михалков.

Я без плана никогда не жил. Планы рушились, менялись, ссорились один с другим, но я все-таки старался придерживаться некой стратегии.

«Гринабель» стал для меня своего рода гвардией. С жесткой дисциплиной, множеством полезных навыков, с незыблемым кодексом чести. Потом я со спокойным сердцем пошел в армию. Но речь об этом впереди. «Патологическому отличнику» после школы следовало сначала поступить в институт. А чтобы сделать это, нужно было как минимум этот институт выбрать.

После «Олимпийских игр» в Славгороде секция легкой атлетики в Павлодаре, с настоящим стадионом, стала для меня новым радостным этапом, будто новая взятая высота на прыжковой площадке. Не только прыжки в высоту, но и тройной прыжок, и десятиборье – словом, многие виды легкой атлетики были мной неплохо освоены.

Я собирался достичь высот – не таких, может быть, как мой кумир Брумель, но довольно впечатляющих. Может быть, это было немножко наивно. Дело в том, что у меня и данные не совсем подходящие были для прыгуна, и мышцы совсем не те – не для высоты…

Но я неотвязно думал о большом спорте. Причем я уже не был любителем. На самом деле, спорт – один из лучших способов обучения жизни. Там ты всегда в определенном коллективе, где развиваются свои отношения, порой совсем непростые. И у тебя есть цель. В жизни она не всегда есть, не у каждого, а в спорте она есть всегда. Ты прикладываешь максимум усилий для того, чтобы ее достичь. И в результате честной и ответственной работы ты всегда чего-то достигаешь. Помню, когда у меня случился прорыв. Мы с моим другом Сашей Новичковым пахали как папы Карло. Тренировка заканчивалась, а мы шли в зал и пахали со штангой, приседали. Уж такую утвердили мы себе программу: качаться, приседания, потом прыжки, потом опять со штангой. Я очень хорошо помню этот свой «прорывной период»: полгода мы пахали, и на тебе – вот он результат! Я поднял планку на 10–15 см, то есть сразу вышел на приличный уровень. Для школьника.