Марс Вронский - Женщина-смерть. Книга первая. ХХХ 33+

• Название: Женщина-смерть. Книга первая. ХХХ 33+
• Автор: Марс Вронский
• Жанр: Русское современное

Авантюрный роман о великой любви, физической и духовной. Печаль о невозвратной молодости, мечта о возвращении её вместе с великой любовью. А древний Восток знал секреты вечной любви и вечной молодости! Попробуем разобраться, друзья!

---

– Не послушалась, небось! И гандона не припасли! Теперь простыню или застирывай, а до утра х… высохнет, или новую стели! Хоть в п…е ищи!

– Дай лучше закурить! – неожиданно прорезался голос Ксении.

Алла сходила к своей койке, принесла сигарету, дала Ксении прикурить от своей дымящейся.

Да нет, всё у нас случилось как надо. И разделись, и поскрипели, и простыню испачкали, но… Но уже без особого восторга, как бы напоказ, для кого-то. Ксения мне потом говорила, что за нами следили четыре пары ушей, никак не меньше. И ещё, что была девочкой до того случая. И я признался ей, что лишился невинности. Впрочем, она не поверила этому: «Кому ты мозги пудришь? Чтоб такой парень и ни разу! Расскажи это моей бабушке!»

Нет, не было у нас с Ксенией шекспировских страстей, мы оба шли по наклонной, по траектории наименьшего сопротивления. Мы снова и снова стали повторять случившееся в первый день знакомства и уже не искали иных путей. Вот таков был наш общий путь к несчастью. Я почему-то позабыл, как это бывает, когда ты влюблён. И умудрился разделить секс и влюблённость, а это и есть кратчайший путь к несчастью.

Перелистав альбомы, я выбрал приемлемые фото Инессы и сразу же стал набрасывать. Рука должна привыкнуть к чертам лица и телосложению. И тут меня ждало новое открытие – она была красива. Да-да, красива! Но не броской, крестьянской красотой Долговых со щеками-яблоками, выдающимися грудями и ягодицами, крутыми бёдрами и синими коровьими глазищами. Нигде на снимках «татарка» не хохотала, да и не помнилось, чтоб она выражала эмоции бурно, по Долговки, везде она была сдержанна, иронично сдержанна или задумчива. Или удивительно нежна, когда держала в руках котёнка и рядом со щенком. Лишь на одной фотке она была грустна и ещё на одной, на берегу озера, мечтательно печальна. И везде, везде она была царственно величава. Может поэтому рука моя поначалу сбивалась на известный ахматовский «греческий» профиль. Однако сходство тут было лишь отдалённое, Инесса имела выражено монголоидные глаза и скулы, пронзительный, прожигающий чёрным огнём взгляд и большой чувственный рот в отличие от великой поэтессы.

Когда я наконец, уловил оригинальность её лица, то принялся за длинные, удивительно тонкие пальцы и всю гордую, прямую фигуру с откинутой головой, её острые коленки из-под средней юбки и развитые, как у спортсменки, икры. В этих набросках я перебрал все выражения её чувств или намёков на них, запечатлённых на фотографиях.

И был, как громом поражён скрежетом ключа в замке. Взглянув на часы, я обомлел – шёл уже шестой час! Ксения с работы! Блокноты с карандашами моментально оказались под седалищными подушками. Оставив фотоальбомы на столе, я поспешил открыть. Жена даже и не удивилась:

– Ну вот, я же говорила, что заболел! Ходил в поликлинику?

– Нет, завтра пойду.

– А чего это альбомы тут?

– Тоска о юности.

3

ПАРВАТИ – буквально «Горная», имя-эпитет супруги Шивы, дочери Хималая; совершенство красоты и страсти. Постоянно ссорилась и примирялась с упругом; их объятия были столь сильны, что при одном из них супруги обратились в единое существо, совмещавшее в себе мужское и женское начала, Ардханаришвару, считающееся ипостасью самого Шивы. В другом случае они исчезли сами, слившись в лингайони (Линга – мужской половой член, Йони – женский половой орган), символизируемое горящим светильником. Её ваханой является лев. В изображениях вместе с Шивой у неё две руки, в самостоятельных – четыре.

У меня вдруг возникло ощущение полёта, или нет, невесомости. Словно бы я плаваю в большом цветном аквариуме с густой, как мёд, жидкостью. Все движения немного замедленны, мне не хотелось ни есть, ни спать, рутинные домашние обязанности вроде уборки, выноса мусора, похода в магазин и т.д., – выполнялись легко, без напряжения (невесомость!). И в то же время я как-то отстранился от всего на свете, совершенно перестал понимать показываемое на экране и написанное в газете или книге, всё это мне стало совершенно не интересно. Ксения же заметила мне вслух, что я в один миг поглупел и всё время улыбаюсь, стала пристально присматриваться ко мне. Мной овладело предощущение счастья, я ничуть не обиделся на эти выпады. Я плавал в этом оранжевом сиропе радости, с восторгом вглядываясь в удивительно уютный, как будто вогнутый, мир вокруг, на симпатичных его обитателей. Я даже не сразу понял, что всё переменилось, моя жизнь перевернулась. Я совершенно забыл и не хотел вспоминать о вчерашних ещё депрессиях и суицидальных настроениях, мне захотелось петь и смеяться. И, разумеется, рисовать.

Еле-еле дождался я, когда Ксения уснёт. Пару раз возвращался в постель, потому что она поднимала голову. Почему так опасался, даже и не знаю. С трясущимися руками и бухающим в ночи сердцем я прокрался и принёс из туалета принадлежности. Мной овладела могучая, просто необоримая страсть. Тут уже ничто не могло меня остановить, меня, что называется, понесло. Вновь и вновь я изображал странный, волшебный лик «горбоносой татарки», но теперь уже в различных ипостасях. Вот она правительница Древнего Египта в высокой короне с коброй и на богато украшенном троне; вот она – бегущая сквозь дивный сад Диана в распахивающейся тунике; вот Василиса Премудрая из русских сказок, а вот библейская Магдалена. К утру купленный накануне блокнот был заполнен, и я понял, что надо доставать краски. Но время вышло.

Довольный собой, я прокрался назад на супружеское ложе и свалился совершенно без сил. Вялая, горячая рука Ксении устроилась у меня в паху, но я сделал вид, что сплю. И вправду провалился в забытье без сновидений. Почти сразу же, впрочем, разбуженный будильником.

– Регистратура в Поликлинике с восьми! – скрипучим голосом сообщила жена.

И в это короткое мгновение мне привиделся угловатый подросток в хорошо сшитом на заказ костюме-тройке с галстуком-селёдкой. Он был свекольно красен лицом и смотрел на обнажённую Инессу, лежащую на диване. Одна рука её была закинута за голову, ни в подмышке, ни на лобке волос не было. А я стоял почему-то в позе просителя со склонённой головой. Может я увидел бы и побольше, если б не грубый толчок в плечо:

– Давай вставай! Регистратура с восьми! А там ещё очередь! Это тебе не на работу!

* * *

Большинство людей склонно не заморачиваться на действительности, бежать от неё, отворачиваясь от правды о себе и окружающем. Они читают книги, ходят в театры и смотрят кино, воображая себя кем-то, непременно хорошим. Всё время стараются занять себя чем-то таким, что отвлекло бы и развлекло. И я до того прозрения именно этим и занимался. У меня не хватало мужества повернуться к действительности лицом, я уходил либо в рисование, либо в пьянку или чтение. Суровый окружающий мир был бесплатным, тягостным приложением к моим удовольствиям.

Да я и сейчас, по прошествии многих лет обманываю себя, говоря, что теперь моё ремесло стало инструментом познания действительности. На самом деле я продолжаю замазывать красками себе глаза. Я давно уже живу только прошлым. Иной раз думаю, что надо было наложить руки на себя. Я и наложил бы, на такой трусливый ход я вполне способен. Помешала неизвестность.

Всякий раз, начиная новую работу, я целиком и полностью погружаюсь в неё, а между просто картинами или когда тема не желает вырисовываться, я продолжаю писать её портрет.

Первые лет пять я её искал. Даже когда уже правоохранители умыли руки и когда угомонился Олег. Сначала мы искали среди мёртвых, объездили все окрестные морги вплоть до Новгорода, Боровичей и Вышнего Волочка. Мне тогда уже начали сниться замороженные тела женщин тридцати с лишним лет, опознанные и не опознанные, изувеченные кем-то и просто умершие. Потом я стал искать среди живых, среди ветеринаров, зоотехников и вообще всех, кто работает с животными. И кто обладает особым даром целительства и прозорливости.

И теперь, когда уже минула целая эпоха не только моя, но и страны, и всего мира, – раздался этот звонок. Он поймал меня в один из получасовых перерывов, когда я пью чай, включаю, если не забуду, телефон и размышляю о том, о сём.

Звонил Олег. Он тоже осуществил свою мечту, стал чемпионом Советского Союза, хотя и не сделал карьеры в милиции. Спорт, оказывается, отнимает все силы, а профессиональный ещё и здоровье. Он давно уже инвалид, и чтоб не помереть с голоду, работает охранником на автостоянке. И шабашит нелегальным частным сыском.

– Привет, Марсон! – голос был простужено хриплым. – Я тебе не помешал?

– Ну, что ты, Олежек! Рад тебя слышать!

– Тут такое дело. Короче, я послал тебе ММС, фото одной листовки. В городе Бологое (ты помнишь такой?) кто-то повёл компанию дискредитации одного священнослужителя в глазах местного населения. Он обратился в Органы естественно…