Томас Лоуренс Аравийский - Семь столпов мудрости

• Название: Семь столпов мудрости
• Автор: Томас Лоуренс Аравийский
• Жанр: Публицистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10100-5

Томас Эдвард Лоуренс, более известный как Лоуренс Аравийский, – знаменитый английский разведчик, партизан, политик, писатель, переводчик. Его яркий и необычный автобиографический роман «Семь столпов мудрости» до сих пор является одной из самых издаваемых и читаемых книг в мире. (По его мотивам был снят легендарный фильм «Лоуренс Аравийский», являющийся одним из шедевров мирового кинематографа.) В этой книге причудливо сочетаются средневековый, экзотический мир арабов, которые почитали Лоуренса чуть ли не как Мессию, и реалии западного мира, бесцеремонно вторгшегося в начале прошлого века на Ближний Восток. Но самое главное в «Семи столпах мудрости» – душа Аравии, которую Лоуренс прочувствовал и описал так, как это не удавалось ни одному из европейцев. В настоящем издании представлен полный перевод этой замечательной книги.

---

Во второй половине дня приехал Ибн Зааль с десятком других последователей вождя Ауды. Он поцеловал Фейсалу руку один раз от имени Ауды, другой – от себя лично и, располагаясь на ковре, заявил, что пришел от Ауды, чтобы приветствовать Фейсала и просить его приказаний. Якобы дипломатично сдерживая радость, Фейсал с серьезным видом представил Ибн Зааля его кровным врагам – племени джази ховейтат. Ибн Зааль сдержанно дал понять, что они знакомы. Позже мы долго разговаривали с ним в приватном порядке и отпустили его с богатыми дарами, еще более богатыми обещаниями и с личным посланием Фейсала к Ауде о том, что разногласия могут быть устранены только при личной встрече с ним в Ведже. Ауда пользовался громкой воинской славой, но большинству из нас не был известен, а в таком жизненно важном деле, как Акаба, мы не имели права на ошибку. Он должен явиться лично, чтобы мы могли все взвесить и наметить планы на будущее в его присутствии и с его помощью.

За этим исключением события дня развивались благополучно, и он не слишком отличался от любого дня Фейсала. Мой дневник распух от новых заметок. Дороги в Ведж были забиты многочисленными посланцами и добровольческими отрядами, а также видными шейхами, приезжавшими присягнуть на верность Фейсалу. Фейсал с Кораном в руках торжественно приводил к присяге новых сторонников, обязавшихся «ждать, когда он ждет, идти, когда он идет, не покоряться турку, доброжелательно относиться ко всем, говорящим по-арабски, будь то багдадцы, жители Алеппо, сирийцы или чистокровные арабы, и ставить независимость превыше своей жизни, семьи и имущества».

Он также сразу принялся сталкивать лбами враждующие племена в своем присутствии и тут же улаживать споры между ними. Доводя до сознания сторон баланс выгод и потерь, Фейсал посредничал, находил компромиссы, а часто и оплачивал разницу, вкладывая личные средства для достижения согласия. Фейсал занимался этим повседневно в течение двух лет, устанавливая естественный порядок бесчисленного множества мелочей, из которых строилось арабское общество, и придавая им собственную конфигурацию – войны против турок. Ни в одной из областей, через которые он проходил, не оставалось ни одного случая активной кровной вражды, и всюду он олицетворял собою апелляционный суд, чьи приговоры для Западной Аравии не подлежали обжалованию.

При этом он выказывал полную справедливость. Он никогда не принимал ни пристрастных решений, ни таких, которые в силу их практической невыполнимости приводили бы лишь к большему беспорядку. Ни один араб ни разу не опротестовал его решения и не поставил под сомнение его мудрость или компетентность в делах племен. Терпеливо отсеивая правду от лжи, проявляя такт и демонстрируя превосходную память, он заслужил авторитет у кочевников от Медины до Дамаска и во всей округе. Так Фейсал получил всеобщее признание как сила, становящаяся превыше уровня племен, отвергающая кровавых вождей, возвышающаяся над завистью. Арабское движение становилось национальным в лучшем смысле этого слова, поскольку все в нем были заодно, сознавали вторичность личных интересов и то, что место лидера по справедливости и по праву принадлежит человеку, с которым ему довелось пережить несколько недель триумфа и долгие месяцы разочарования после освобождения Дамаска.

Глава 31

Срочные послания Клейтона прервали эту радостную работу приказом ждать в Ведже египетский патрульный корабль «Нур-эль‑Бахр», прибывавший через два дня с информацией. Мне нездоровилось, и я повиновался не без удовольствия. Корабль пришел в назначенный день и высадил на берег Макрери, вручившего мне копию длинных телеграфных инструкций от Джемаля-паши находившемуся в Медине Фахри. В этих инструкциях, исходивших от Энвера и германского штаба в Константинополе, содержался приказ о немедленной эвакуации войск из Медины в пешем строю: сначала в Хедию, затем в Эль-Улу, далее в Тебук и, наконец, в Маан, где должны быть оборудованы новый железнодорожный терминал и система траншей.

Этот план мог вполне устроить арабов, но наша армия в Египте была обескуражена перспективой внезапной переброски на беэр-шебский фронт двадцати пяти тысяч солдат анатолийской армии, с гораздо более многочисленной, чем обычно, корпусной артиллерией. Клейтон в своем письме ко мне писал, что к этому развертыванию следует отнестись самым внимательным образом и принять все меры к взятию Медины или к уничтожению гарнизона при выходе из города. Ньюкомб был на линии железной дороги, где занимался подготовкой грандиозных разрушений, и поэтому в данный момент вся ответственность ложилась на меня. Я опасался, что слишком мало можно будет сделать вовремя, так как письмо задержалось на несколько дней и эвакуация должна была вот-вот начаться.

Мы откровенно изложили положение Фейсалу и сказали, что в данном случае союзные интересы требуют жертв или по меньшей мере отсрочки непосредственной выгоды. Щепетильный в вопросах чести, он немедленно согласился сделать все от него зависящее. Мы подсчитали наши возможные ресурсы и решили переправить их к железной дороге. Шериф Мастур, честный, спокойный старик, и Расим, со своими бедуинами, пехотой на мулах и орудием, должны были выйти прямо в Фагейр – первую надежную базу с водой к северу от Вади-Аиса, чтобы занять первый участок железной дороги к северу от зоны Абдуллы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Известно, что Лоуренс делал попытки взять себе псевдоним, в частности фамилию Шоу. (Примеч. пер.)

2

Эта метафора – «качание от одной асимптоты к другой» – родилась в разговоре с другом, рассказавшим, что он по ошибке применил термин «асимптота» к ветвям гиперболы. (Примеч. авт.)

3

Бесцветный, бесформенный, бестелесный (греч.).

4

Буквально: «Новый Туран»; более точным переводом было бы «Туркестан для тюрков».

5

Уилкс Джон (1727–1797) – английский публицист, общественный деятель и политик. Вначале примыкал к радикалам, а затем, на посту лорд-мэра Лондона, подавлял выступления бедноты.

6

Пронеси, Господь (лат.).

7

Перевод Г. Юзефович, из «Песни римского центуриона». Имя Лалаге (греч. «болтушка») заимствовано из XXII оды 1‑й книги Горация. (Примеч. пер.)