Александр Стрельников - Стихотворения. Лучшее

• Название: Стихотворения. Лучшее
• Автор: Александр Стрельников
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Поэзия

Стихотворения с самого начала творчества. Жанры различны: от любовной лирики до философии и мистики. Автор выражает надежду, что каждый найдёт для себя что-то своё.

---

Над пропастью рассвета

Молчали звезды,
неслышно плы́ли к солнцу.
Скучали грозы,
не слышали ответа.
И яркий отблеск о нас уже не вспомнил —
Мы были вместе над пропастью рассвета.

Мы жгли в тумане
свечу последней веры.
Мы знали сами,
что нет уже ответа,
Что яркий отблеск закрыл родные двери,
И мы остались над пропастью рассвета.

Кричали звезды,
искали эхо в камне.
Гремели грозы,
сверкали ярким цветом.
А яркий отблеск взорвался расстояньем —
Он нас оставил над пропастью рассвета.

А мы мечтали
о том, что мы вернемся,
Во снах печали
найдем свои ответы.
Но яркий отблеск закрыл дорогу к солнцу
И мы разбились над пропастью рассвета.

2000 г.

«Сухие строки забытых песен…»

Сухие строки забытых песен
Молчат о людях, молчат о детях —
В них лишь ответы на расстоянья
И злые годы непокаянья.

Сухие строки забытых песен
Поют об эхе цветочных ве́сен
И нет в них ветра, земных ладоней
И тихой скорби чужих агоний.

Сухие строки забытых песен
Покрыла ядом и тленом плесень.
А в чистом поле звенит, сгорая,
Иная песня о счастье рая.

2000 г.

Мой дождь

1. В ранах плещется яд – это новая кровь.
Отпускаю себя – может, мне повезет
И найдется мой путь на дороге тепла,
Но стекает по льду ветрового стекла
Запоздалая жизнь и пьянящая ложь,
А в сиянии лжи воскресает мой дождь.

Пр. Это мой дождь – он это сон
Прошлых сердец тех, кто спасен,
Тех, кто ушел не на закат.
Это мой дождь – я им распят.
Это мой яд.

2. В слезах близится день – золотая игла,
Порожденная тень на дороге тепла.
Ветровое стекло снова плачет со мной,
Превращается в лед не рожденный герой
И теряется в лжи эта темная ночь,
Но вонзает ножи в мое тело мой дождь.

Пр. Это мой дождь – он это сон
Прошлых сердец тех, кто спасен,
Тех, кто ушел не на закат.
Это мой дождь – я им распят.
Это мой ад.

2000 г.

Разгорался костер…

Разгорался костер. Ветер песню сложил,
Но допеть не успел и навеки ушел,
А гитарные струны остры, как ножи,
И вонзаются в грудь.
Разгорался костер.

Надо мной и тобой зажигалась заря,
Продолжала она с ночью грозною спор,
А звезда убегала от солнца и дня
И скучала струна.
Разгорался костер.

Белой дымкой рассвет укрывался от нас,
Поднималась роса и звенел перебор
На траве, на струне – и лишь в омуте глаз
Возрождалась любовь.
Разгорался костер.

2000 г.

«Сто путей и на каждом свои времена…»

Сто путей и на каждом свои времена…
Вдаль ведущая жизнь забывает ответ
И все тянется нить, но зовут не меня
Золотые века, изумрудный рассвет.

Сто дорог и на каждой свои имена…
Если стоит идти – значит, стоит и жить,
Если стоит любить – значит, стоит и ждать,
Но зовет не меня вдаль ведущая нить.

2000 г.

«Упавшие зерна в земные ладони…»

Упавшие зерна в земные ладони
И стертые строки на стенах церквей
Напомнят о том, что звенят колокольни,
В путь провожая своих сыновей.
Уходят сыны и швыряют на ветер
Слова сожалений и жесты разлук.
Звенят колокольни по брошенным детям
И дети печально о чем-то поют.

Остывшие зерна в пыли придорожной
И стертые строки на стенах церквей
Напомнят о том, что звенели тревожно
Опять колокольни под плач матерей —
Их дети вернулись из долгой дороги.
Встречали их жены с детьми на руках,
А матери пели в неслышной тревоге
О тех, не вернувшихся, павших в боях…

2000 г.

Телефонные дни

Телефонные дни, сигаретные сны —
Это время мое пробудилось опять.
И большие дома снова шумом полны —
Просыпается день, чтобы нас убивать.
Я иду не спеша по проспектам чужим —
Этот город готов мою душу стереть
И кровавым пятном на асфальте разлить
Мою прошлую жизнь, мою прошлую смерть.

Сигаретные дни сном ломают меня
И желают мне вновь никогда не желать,
Не любить, не страдать, забывать имена,
Но рассветная даль дарит мне благодать.

Ощущаю века этих старых домов,
Но слова моих строк говорят не о них
И летят строки вдаль в лабиринте из снов,
В мешанине из дней, из проспектов чужих.
Телефонные дни, сигаретные сны…
Мое время – мой век, что последним не стал
И остался со мной не глотком тишины,
А кривым отраженьем витрин и зеркал.

2000 г.

«Вновь копыта сомнут придорожный ковыль…»

Вновь копыта сомнут придорожный ковыль
И разбудят они в колыбели рассвет —
Это снова сердца упадут в эту пыль,
Словно россыпью слез застилающих свет.
Промелькнут в тишине тени черных коней,
Стуком легким копыт обещая зарю.
Ночь простится с землей чередою смертей,
И обнимет поля солнце, веря огню.
Но упавших сердец никому не поднять,
Никогда не вернуть, не вдохнуть жизни в них.
И копыта коней снова будут топтать
Эти души-сердца, превращая их в пыль…

2000 г.

Сотни лет

1. Ты улетала вдаль у ветра за спиной,
А я бежал за ним, чтоб встретиться с тобой,
А я летел стрелой навстречу облакам,
Чтоб навсегда с тобой остаться где-то там.

Пр. Сотни лет готов тебя я ждать
На этом берегу.
Сотни лет готов не забывать
Я глаз твоих и губ.
Но при встрече, что тебе сказать —
Слов я не найду.
Сотни лет прошло с тех пор,
Но я тебя всё жду.

2. Ты уходила прочь, забыв свои слова —
Я оставался здесь и ждал опять себя,
Но ветер разметал всю прошлую любовь,
А я бежал за ним, чтоб встретиться с тобой.

3. Ты не клялась в любви, но верила в неё
И улетала вдаль у ветра за спиной.
Я оставался вновь на этом берегу
И всё не мог забыть я глаз твоих и губ.

2000 г.

Сергею Есенину

Расплетаясь узором травы в серебре,
Просто тихо стоял на остывшей земле,
Просто тихо смотрел на поля и леса
И задумчиво лег головой в небеса.

Одиночество трав он ценил, как любовь,
Свою веру черпал из раскрытых цветов
И не думал о том, что закончится мир —
Просто тихо лежал, слушал шепот светил.

А в тумане зари он увидел себя,
Он увидел себя и ушел навсегда
В одиночество трав или в шепот светил,
Но не думал о том, что закончится мир.

2000 г.

Мое откровение

Мое откровение таяло на нераскрытых губах —
Я видел, что жизнь обрывается и возвращается страх,
Но думал, что верил в минувшее и в сказочный сон на заре…
Мое откровение таяло на этой холодной земле.

Я чувствовал время, наверное, но верить в него я не мог,
И знал, что ложится знамением печаль на ответ моих строк,
Пытался уйти от желания забыться и верить судьбе…
Мое откровение таяло на этой холодной земле.

Все прошлое сгинуло в повести почивших навеки творцов
И тонкие ноты мелодии не дарят былую любовь,
А в строках нетленного времени остались война, боль и страх…
Мое откровение таяло на нераскрытых губах.

2000 г.

С. Есенину

На пустых перекрестках лишь серая пыль,
На граните могил лишь песок или тлен —
Снова вырвана жизнь. Прорастает ковыль
Сквозь асфальт и бетон – он ломает свой плен.

И цветы вдоль дорог расцветают зарей,
И поля колосятся в осколках росы —
Только нет уж того, кто пройдет полосой
Опустевшей дороги, заросшей тропы…

2000 г.

«Жги огнем свои прошлые жизни…»

Жги огнем свои прошлые жизни.
День прошел и исчез в никуда —
Он остался лишь в проблесках мысли,
Он остался в иллюзиях сна.

Жги огнем, забывай о минувшем —
Настоящее время в цене.
И над городом, ненависть льющим,
Поднимается завтрашний день.

Жги огнем свою память о прошлом —
Нет ее в узелках новых лет.
Про́жит день. Он забыт и заброшен —
Больше шансов прожить его нет.

2000 г.

«Я знаю гибель измерений…»

Я знаю гибель измерений,
Когда пространство рвется в миг
И разбиваются на звенья
И твердый шаг, и громкий крик.

Я знаю гибель едких капель,
Когда они вкушают яд
И душу режут, словно скальпель,
И в ней они огнем горят.

Я знаю гибель инкарнаций,
Когда рожденье – это смерть.
И, словно кровь, текут по пальцам
Мгновенья слов, знаменья бед.

2000 г.

Сны