Наталья Тимофеева - Простые числа времён. Стихи, пародии

• Название: Простые числа времён. Стихи, пародии
• Автор: Наталья Тимофеева
• Жанр: Поэзия

Вы держите в руках восьмую книгу стихов Натальи Тимофеевой. Она написана в Болгарии. На обложке фото дома автора, живущего среди гор, виноградников и тишины.

---

«Время кончилось, всюду отбросы…»

Время кончилось, всюду отбросы.
Чёрт – старьевщик грозится перстом.
У вселенной остались вопросы,
Знали ль люди, что будет потом.
Что возникнет из дури и спеси,
Если жить по неправедной лжи,
Отравляя прекрасные веси,
Громоздя к небесам этажи?
Знали ль, что за несчастьем несчастье
Их в безверии пагубном ждёт?
Каковы они, тако же власти
Их берут в воровской оборот.
И с улыбками добрых горгулий
Свой, бандитский, мостыря уют,
Всех готовят под бомбы и пули,
Что на деньги народные льют.
Не монахиня я, не весталка,
Не пророчица будущих лет.
Наш народ не разбудишь и палкой,
Панацеи от глупости нет.
Предки кости покоят глубоко,
Душам их хорошо и светло…
Смотрит вечность на нас волооко
Сквозь непрочное неба стекло.

«Мой новый день, как первый день творенья…»

Мой новый день, как первый день творенья,
Наполнен узнаванием красот.
Вот снова солнца луч воюет с тенью,
А вот букашка по листу ползёт.
Вот ветер тронул каплю дождевую,
Она упала прямо на ладонь,
И я держала слёзку огневую,
Пока в ней не померк её огонь.
Вот белый аист пролетел над крышей,
И крылья спели музыку вершин,
В которой был простора голос слышен,
Что в наших душах таинства вершит.
И каждый раз, по-новому понятен,
Являет мир роскошества свои…
В моей судьбе так много чёрных пятен,
Но всё давно отпели соловьи!

«И что бы я была без Бога, —…»

И что бы я была без Бога, —
Пустой сосуд, кимвал звенящий,
Ведь своего, увы, немного, —
Я ноль без веры настоящей.
Песчинка, дух овеществлённый,
Но, как и все, неблагодарный,
В свои достоинства влюблённый,
В свой облик смертный, Богом данный.
Чертог воздвиг Он нерушимый,
И силы тьмы не одолеют
Его врата. Но как смешны мы,
Когда пытаемся смелее
Быть тех, кто, стоя на молитве,
За всё создание радеет
И на незримой тяжкой битве
Одно достоинство имеет
Быть рядом, одесную с Богом,
Жалея наше поголовье.
Но мы в бреду своём убогом
Не заразились их любовью.
«Отравлен хлеб и воздух выпит»,
И запоздало врачеванье,
Мы сами ринулись в Египет
Безумным стадом на закланье.
И поздно нам молить о чуде,
Все сроки вышли, нет сомненья.
Лишь бездна вечности остудит
Бег в никуда. Своё отмщенье
Получат каждая и каждый,
Дожив до мига озаренья,
Когда душа листком бумажным
Порхнёт в последний день творенья.

«Над головою – полог тишины…»

Над головою – полог тишины,
И тёплый ливень – сердцу во спасенье…
Чему шаги протяжные равны
Июньских суток и равно цветенье
Духмяных лип и ароматных роз,
Как если не души моей признаньям,
Что стало всё, что было, не всерьёз,
И продолженье есть за препинаньем,
И рано ставить точку на судьбе,
Пока дышу, надеюсь и мечтаю,
Не поддаваясь смертной ворожбе
Всех тех, о ком в молитвах поминаю.
А мир прекрасен – руку протяни,
Такой свободы город не дарует.
Дороже нет и преданней родни,
Что целый день над крышами волхвует:
Вот аист крылья в небе распростёр,
Хлопочет желтогрудый хор синичий,
И выдался в бездонье абрис гор,
Далёк от человечьего безличья.
Не очертить невидимых границ,
Где чувства тонут в сумраке забвенья,
Растушевав многоголосье лиц
И растворив их в водах провиденья.
Пусть замолчат, они чужие здесь,
Зачем они приходят, словно тати,
Во сны мои, их всех не перечесть,
Не уместить в объятиях кровати.
Как много драгоценнейших минут
Пустила я на это поголовье!
Они своею жизнью не живут,
Они моей питаются любовью…
Но полно, хватит, дальше – тишина
И этот ливень, чистый и поспешный.
В глуши, где злоба больше не страшна,
Мне не бывать отныне безутешной.
Не плакать мне, вдруг вспомнив о былом,
Не мучить сердце приступами боли.
Рядить не им, – пред Божеским судом
Я встану за чертой земной юдоли!

«Как птицы улетают зимовать…»

Как птицы улетают зимовать,
Так наши души покидают тело.
Горит на каждой Каина печать,
Что бы она о святости не пела.
Мы на земле – одной ногой в аду,
Никто не знает, что нас ждёт на небе.
Живём безбожно, словно бы в бреду,
Заботясь только о насущном хлебе.
Нам испытанья посылает Бог
Соизмеримо с нашей силой духа,
Но испытанья нам идут не впрок,
Ведь сердце человеческое глухо.
Оно стучит со страстью в унисон
И тихую молитву не приемлет.
Всех созывает колокола звон,
Да благодать не всякого объемлет.
Так много званых, избранных – чуть-чуть,
А кто-то скажет: «Бог в душе таится!»
И свой мостит без исповеди путь,
И кровь принять Христову не стремится.
«Харизма», «гений» – модные слова,
Соборность стала чужда и убога…
А в преисподней пилятся дрова
Для тех, кто предал и отринул Бога.
Как страшно в этом мире умирать!
Стал человек земной подобен зверю.
Христа иным так сладко распинать,
Что в разум я уже почти не верю.
Апостасии мерзкие следы
На всём видны, давно ничто не свято.
Не хватит мир омыть святой воды, —
Библейский Каин вновь зарезал брата…

«Созвучно тишине на землю сыпал снег…»

Созвучно тишине на землю сыпал снег,
Он проникал везде, слегка солоноватый,
Облепливал дома, сады и пойму рек,
Ложась на берега пушистой белой ватой.
И вместе с тишиной он царствовал во мне,
Завесой белизны выравнивая чувства…
А где-то в вышине, в таинственном вовне
Смыкались облака, крахмаленны до хруста.
Они гасили свет непрожитого дня,
Пластали верх и низ в белёсой мешанине…
И лишь шиповник, ал, как брызгами огня,
Смотрел сквозь белый снег созвездьями живыми.
Бунтарь и сумасброд, колючий, словно ёж,
Он противостоял февральскому наскоку
И кровью побеждал химеры сонной ложь,
Бредя навстречь ветрам и снежному потоку.
Он будто говорил: «Не верь ни тишине,
Ни мертвенным шагам земного хлада!
Мы выживем с тобой и станем по весне
Встречать вишнёвый рой цветенья сада.
И будут лепестки кружиться, будто снег,
И бабочки проснутся из неволи….
Мы победили смерть, – пусть наш недолог век, —
Мы вырвались из сумрачной юдоли!»

«А голый король, приодевшись, стал попросту душка…»

А голый король, приодевшись, стал попросту душка,
И с ним королева – затейница и хохотушка…

Ах, как им живётся на облаке, облаке белом,
Ведь столько забот, но мало королевское тело!

А сколько гигантских задумок, а сколько пробелов,
Но жизнь коротка, как рубашка, вот в том-то и дело.

Стихии подвластны не все королевской особе,
Ей не доводилось в рабочей выхаживать робе.

Зато в полководцы король заступил от рожденья,
На это ему ни ума не занять, ни уменья.

Он сабелькой машет, хоть в голом, хоть в нынешнем виде,
В могилах лежат все, кто был на особу в обиде.

Пусть стонут от счастья величие видеть народы,
В коронах прекрасны безмерно любые уроды.

«Хоть волком вой, скучаю. Ты не слышишь…»

Хоть волком вой, скучаю. Ты не слышишь.
У нас то дождь, то дикие ветра.
Течёт тоска слезами с красной крыши
Под гул печи, растопленной с утра.
Вчера луна сквозь облако глядела
Безумным оком, плавая в пыли
Далёких звёзд, ночная птица пела
Над чёрным солнцем, умершим вдали.
И я умру. Сегодня или завтра
Последний вздох мой примет тишина.
Как хочется, чтоб в синем небе марта
Была мне птица вечности слышна!
*
Предательство, измена и подлоги, —
Как, беззаконный, новый страшен век!
У лжи вселенской стали долги ноги,
И бесхребетен – смертный человек.
Молчанием предать возможно тоже,
А нормой стала преданность врагам.
От истины давно воротим рожи,
Покорно ходим в осквернённый храм.
Волхвует идол в царском облаченье,
Гремит словами, путая сердца,
Низвергнув их на вечное мученье,
На гнев великий нашего Отца.
*
Из средоточий есть одно – святое.
Забыли люди, Кем сотворены.
Души расположение благое
Не слышно тем, кто мыслить не вольны.
Им жвачку мира в головы влагают,
На внешнее настраивают ум,
И души постепенно умирают,
Улавливая только внешний шум.
Экуменизма расцветать заразе
В реторте, заменяющей потир,
И содомиту в набожном экстазе
Благословлять безвольный падший мир?
*
Мы предаём духовное начало,
Так заточенью предан Патриарх,
Ведь стадо ничего не промычало, —
Из праха вышло и отыдет в прах.
Мы веселимся, празднуем, хохочем,
Нам до молитвы ль дело, – вот беда!
Но видят всё земное Божьи очи,
Чтобы не дать нам кануть навсегда.
Они глядят задумчиво и строго,
И ждут от нас смиренья и борьбы.
Мы предаём своим молчаньем Бога
Во обретенье адовой судьбы…
*
Хоть волком вой, скучаю. Ты не слышишь.
У нас то дождь, то дикие ветра.
Течёт тоска слезами с красной крыши
Под гул печи, растопленной с утра.
Вчера луна сквозь облако глядела
Безумным оком, плавая в пыли
Далёких звёзд, ночная птица пела
Над чёрным солнцем, умершим вдали.
И я умру. Сегодня или завтра
Последний вздох мой примет тишина.
Как хочется, чтоб в синем небе марта
Мне стала птица вечности слышна!

Нечаянная радость