Геннадий Пименов - Дело пернатых. Пессимистическая комедия

• Название: Дело пернатых. Пессимистическая комедия
• Автор: Геннадий Пименов
• Жанр: Прочий юмор

Сюжет разворачивается в столичной школе, где пишут сочинения о литераторах начала XX века. Рукопись ставит на повестку актуальный вопрос: а что, собственно, дает для духовного совершенствования литература?.. В результате читатель приближается к тайне: отчего «высокое» искусство, вопреки всем ожиданиям, не облагораживает человека. Может, все дело в том, что сам литератор, художник или артист обычно не живет по высоким законам: он лжет, лицемерит, злобствует и предает…

---

Вместе с тем Герцен вплотную подступил к созданию Вольной русской типографии и, обращаясь к «братьям на Руси», публикует свой манифест: «…Открытая, вольная речь – великое дело; без вольной речи – нет вольного человека. Недаром за нее люди дают жизнь, оставляют отечество, бросают достояние…». Однако затевая на чужбине без надежных людей новое дело, Герцен оказывается в «гнетущем одиночестве» наедине с печатным станком. Друзья не одобряли его новой деятельности, обращенной, прежде всего, к передовым представителям русского дворянства, которое по расчетам Герцена, должно было освободить из неволи крестьян. К тому времени общественная атмосфера существенно изменилась – на авансцену политики выступали новые люди, отношение к возможности мирной крестьянской реформы, на которую надеялся Герцен, стало иным.

Здесь самое время сказать о заблуждениях нашего демократа, не исключающего в критическом случае обращения к «топору», как последнему аргументу, и преувеличивающего роль дворянства, которое в целом и не помышляло идти против царя или добровольно расставаться с нажитым. Достаточно сказать, что самые ярчайшие его представители – сам Герцен, а также Тургенев и тысячи других, покинувших в ту пору и позже страну – поскупились отдать землю своим крепостным и наделить их свободой, хотя первый лелеял надежду на то, что дворянство должно стать застрельщиком освобождения подневольных… Другое слабое место герценовской публицистики – надежды на русскую артель, в которой он видел колыбель социализма. Друзья в России недоумевали и советовали оставить затею: «…везде должно быть человеком, не истощаясь в бесполезных остротах…», – писал, например, М. С. Щепкин. Но любовь к Отечеству уживается в Герцене с убеждением, что самодержавие – главная причина всех бед на Руси. И против этой исторической власти он решает соорудить в «туманном Альбионе» редут, зная, что «перья стреляют дальше нарезных пушек»…

Вместе с тем в Англии начинается расхождение во взглядах Герцена с другими русскими эмигрантами, использующими для достижения политических целей самые крайние средства, вплоть до содействия антирусским силам Европы. Мало того, понемногу «правеющий» Герцен не скрывал своего убеждения в будущем прогрессе демократического панславизма, он расходился в этом с Марксом и Энгельсом, в результате чего первый писал: «…я не хочу никогда и нигде фигурировать рядом с Герценом, так как не придерживаюсь мнения, будто старая Европа, должна быть обновлена русской кровью»…

Тем не менее, Герцен становился своего рода полпредом русского народа в Европе. На митинге, посвященном годовщине февральской революции 1948 года, он сказал знаменательные слова: «В России сверх царя – есть народ, сверх люда казенного, притесняющего – есть люди страждущие, несчастные; кроме России Зимнего дворца – есть Русь крепостная, Русь рудников. Во имя этой-то Руси должен здесь быть услышан русский голос».

Разумеется, наш герой с восторгом встречает весть о смерти Николая I: ему казалось тогда, что большая часть бед в России идет от него. Впечатлениям нету предела: «Не помня себя, бросился я с „Таймсом“ в руке в столовую; искал детей, домашних, чтобы сообщить им великую новость, и со слезами истинной радости на глазах подал им газету». Восторгам, радости и шампанскому не было края, конца… Настоящий масштаб, значение Николая I для России его фанатичный враг, просвещенный Герцен, видимо, слишком хорошо сознавал. Теперь, полагал Герцен и его сотоварищи, все будет иначе, и «Полярная звезда», ведущая свое начало от декабристского издания Пестеля, должна была стать рупором свободного слова страны. По подобию Блаженного Августина наш герой возвестил миру новость «Я – разум», и начал спешно собирать свою литературную рать.

Первый выпуск издания, с эпиграфом из стихотворения Рылеева, обращенного к великому князю, ставшему ныне новым царем, и письмом Герцена (с программными положениями) к самому императору свидетельствовал о серьезности начинаний. В первом номере сразу выдвинулись три вопроса: «освобождение крестьян, требование свободы слова и освобождение податного сословия от побоев», к обсуждению которых приглашались самые разные силы – от западников до славянофилов, от либералов до демократов.

Однако затея не всем пришлась по душе: многие опасались вступать с автором в открытый контакт. Основания были: например, после появления в России одной из герценовских брошюр под подозрением оказались многие друзья из круга Белинского, которому Герцен отвел в публикации немалое место. Шеф жандармов А. Орлов сказал о брошюре примечательные слова: «Многих она выдала лучше всякого шпиона»… Целый ряд знакомцев критически отзывались о герценовских публикациях в «Полярной звезде». «Для издания таких мелочей не стоило заводить типографии… У меня чешутся руки отвечать ему печатно в том же издании», – написал Кавелину бывший друг эмигранта Грановский.

Но Александр Герцен совершенно иначе воспринимает вести, идущие из России: «Новости из России превосходны. Дело движется, движется, а правительство оказывается втянутым в перестройки (выд. Г. П.), которые когда-нибудь его доконают», – такова его реакция на слова Александра II, сказанные на встрече с представителями московского дворянства, где царь призвал дворян обдумать, как «уничтожать крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться снизу…»

Взбодренный этой оброненной императором фразой писатель затевает издание специальных сборников «Голоса из России», в которых печатаются либералы Чичерин, Кавелин и Мельгунов, выразившие между тем несогласие с радикальных духом герценовской пропаганды. Особенно досталось от них «Колоколу», который также начал издаваться вскоре после приезда в Англию Огарева. Признаем, что в целом «Колокол» был горячо принят в России: им зачитывались все – от гимназистов до министров, он даже доходил до царя. Все новости, о которых не говорилось вслух при посторонних, обсуждались на страницах нового журнала, подписанного псевдонимом Герцена «Искандер». Но был при том еще один важный вопрос, на котором многие с Герценом расходились – средства и методы освобождения крестьян от помещиков, то есть вопрос, который из Лондона решался проще, решительней, смелей и скорей… Причем против призывов к немедленному освобождению, проповеди грядущего переворота выступали даже друзья (упомянутые выше Кавелин, Чичерин), письма которых Герцен (тем не менее) без комментариев публиковал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.