Гореликова - Нереальная коллекция. Сборник рассказов

• Название: Нереальная коллекция. Сборник рассказов
• Автор: Гореликова
• Жанр: Русское современное

В сборнике восемь рассказов. Они разные: есть со счастливым финалом, есть и страшные. Объединяет их то, что в каждом присутствует толика невероятного и щепотка сверхъестественного.

---

Тогда, повинуясь неодолимому желанию добраться до золотого сияния, Маруся начала быстро-быстро раскапывать кокон.

В это время операционную потряс вопль:

– Что там делает кошка?! Прогоните ее! Брысь! Брысь! Отойди от него!

Кричала мамочка. Сверкающая ярко-красная аура, окружавшая ее, потемнела, по полю плясали багровые всполохи.

– Пошла вон!

Маруся плотно прижала уши, оскалилась, зашипела.

Разом закричали все – и Врач Поменьше, и две сестры. Но весь этот гвалт перекрыл низкий рык:

– Молчать! Выкиньте ее из операционной! Вон, я сказал!

Маруся приготовилась сражаться, но оказалось, что Большой Врач кричал не на нее, а на мамочку. Ошалевшая медсестра, ее цвет изменился на фиолетовый, ухватила мамочку под локоть и потянула к двери. Та уперлась и закричала – что-то бессмысленное, но страшное.

Ее аура стала такой яркой, что было больно смотреть. Но и Большой Врач был не хуже – пылал, точно огромный зеленый факел.

– Аня, убери ее, – сквозь зубы приказал он.

Врач Поменьше вцепился в мамочку, которая отбивалась и кричала:

– Пустите! Вы не имеете права! Это мой сын!

Врач и сестра поволокли ее к выходу, и вслед за людьми по воздуху плыли, завихряясь, серые, в красных прожилках следы. Как дым.

Маруся с отчаянием обнаружила, как ленты, которые она только что отмотала от кокона, как живые, свиваются обратно, и золотая искра опять погружается в черноту. Все глубже и глубже.

Маруся взвыла.

Большой Врач, видимо, это тоже видел, потому что сказал:

– Ну же, котэ! Продолжай, продолжай, милая!

На мгновение их взгляды встретились, и Маруся впервые почувствовала: она и большой человек близки и делают одно дело.

Маруся заработала лапами. Отчаянно полосовала кокон на узкие, как бинты, ленты. Те взлетали вверх, на мгновения подвисали в воздухе, а потом плавно опускались – на стол, на пол, на Марусю.

Отделившись от кокона, ленты выцветали, белели, в них только кое-где грозно светились черные прожилки.

Ленты были не опасны для Маруси, но их было слишком много. Вроде бы невесомые, тем не менее, они заваливали кошку, как сугроб.

Больше. Больше. Тяжелее и тяжелее. Холоднее.

Было трудно дышать, но Маруся не могла остановиться – она должна была выкопать золото.

Неожиданно она почувствовала облегчение. Это Большой Врач начал разгребать завалившую ее груду. Огромными ладонями сбрасывал и сбрасывал ленты на пол, освобождая Марусю.

В таком диком темпе они работали на пару. Сколько, Маруся не знала, она вообще не разбиралась во времени.

Маруся остановилась только тогда, когда кокон истончился и наконец лопнул с легким треском. Вскрылся, как перезревший стручок гороха.

От неожиданности Маруся лязгнула зубами. Большой Врач отбросил последнюю ленту.

– Молодец!! Молодец, котэ! – заорал он. – Анька, смотри сюда! Быстро!

Он еще что-то говорил, но Маруся его не слушала. Она с изумлением обнюхивала маленького голого человечка, который неизвестно как оказался на столе, там, где недавно лежал каменный кокон.

– Ай да котэ! – гремел бас Большого Врача. – Но теперь давай отсюда, теперь мы сами.

Огромные руки подхватили Марусю и переложили обратно на тумбочку. От такого стремительного перелета в животе заныло, но она продолжала таращить глаза на непонятные вещи, творящиеся на операционном столе.

Руки Большого Врача и Врача Поменьше летали над головой маленького человека, а череп был вскрыт, и оттуда сочился красноватый туман.

Которого было так много, что вскоре он заполнил всю операционную…

Тяжело. Тяжело… Жарко!

Очнулась Маруся от того, что ее опять подхватили огромные ладони.

– Эй, коте… Котэ! – Большой Врач ощутимо встряхнул Марусю. Но у нее не было сил реагировать, висела белой тряпочкой.

– Умерла? – жалостливо охнула медсестра.

– Цыть, дура! – рявкнул Большой Врач. – Нашатырь дай.

Под носом у Маруси оказалась вата с резким неприятным запахом. Вдох – и кошка отчаянно забилась в мощных руках.

– Во! – раздался торжествующий голос. – А ты «умерла». Да у нашей котэ девять жизней в запасе.

Происходящее Маруся видела, как через грязное стекло. Какие-то пятна, потеки… разводы… Шум в ушах.

– Ну, мы с котэ на отдых, а вы дальше сами. Справитесь?

– Конечно, Павел Валерьевич.

– Ну, и молодцы! Спасибо вам!

Поддерживаемая крепкими ладонями, Маруся поплыла по воздуху. В глазах по-прежнему стоял туман, поэтому она не увидела, а скорее, догадалась, что оказалась в коридоре.

Откуда-то снизу услышала гул голосов и, конечно же, плач. Большой Врач что-то сказал. Воцарилась недолгая тишина. А потом снова плач, смех, гомон.

Маруся продолжила плавание по воздуху. Голова была запрокинута, она видела только потолок и белое плечо Большого Врача. В первый раз прикосновения человека не докучали кошке.

Вскоре Маруся почувствовала знакомый запах ординаторской – табака, кофе, лекарств, духов.

Большой Врач бережно опустил кошку на диван. Когда его руки выпустили Марусю, она почувствовала холод в тех местах, которые мгновение назад согревались человеческим теплом. Маруся вздрогнула всем телом.

Большой врач успокаивающе потрепал кошку по загривку.

– Ну, ну, котэ… Уже все хорошо, уже все кончилось. Отдыхай.

Маруся уткнулась головой в плед, втянула ноздрями запах пыли.

Затем услышала щелчок зажигалки, потянуло дымом. Следом хлопнула дверь.

– Паша, что это было? – раздался голос Врача Поменьше.

– Чудо, Анька, это было чудо. Вот, оказывается, как оно выглядит. Как белая кошка Мария.

Большой Врач рассмеялся и тут же закашлялся.

– Черт, я совершенно вымотался. Как лимон… Кстати, о лимонах. Достань из сейфа коньяк.

Маруся плыла в сизоватом потоке и слышала сквозь дрему: «Бу—бу—бу… Бу—бу—бу…». Это означало, что люди занялись своим любимым делом – разговорами. Ожидаемо зазвенела посуда, запахло кофе и еще спиртом.

– … Но ведь у него не было ни одного шанса!

– Ни малейшего! Я вообще не понял, что произошло. Но это из-за нее.

– Из-за кошки? Нет, это просто на голову не надевается… Ты думаешь, она сделала это сознательно?

– Вряд ли. Все-таки животное – это животное. Отсутствие второй сигнальной системы, неспособность к абстрактному мышлению и все такое. Вспомни Павлова…

А Маруся уже забыла – и про кокон, и про искру. Событие в операционной, как и многие другие в ее жизни, отошло в прошлое. Единственное, что помнила – красный туман. Да и тот – из-за неприятного привкуса во рту.

– .. Но я до сих пор не могу поверить. Она же его спасла!

– Однозначно спасла, только я не пойму как. Плесни-ка мне еще.

Снова щелчок зажигалки, снова табачный дым.

– …Получается, что кошки мыслят. Как человек. Как ты и я.

– Не думаю. Если хочешь сравнивать, то лучше сравни животное с умственно отсталым ребенком. Они просто живут – проживают каждый день, как впервые. Они не задаются вопросами, принимают все как данность и просто созерцают. Иногда только вмешиваются. И как оказалось, весьма успешно. Ну, котэ, за твое здоровье!

Стукнулись чашки, зашуршала оберточная бумага, сильнее запахло человеческой едой. Маруся недовольно дернула носом, ее подташнивало.

– … Ты считаешь, что животное ближе к ребенку-аутисту? Нет, не могу представить! Не могу объяснить.

– И не надо. Было и было. А в протоколе я напишу, как надо. Все согласно диалектическому материализму. Основы не покачнутся.

Смешок. Звон, шуршание.

– … Слухи поползут по всей больнице. Наверное, уже ползут. На нее и раньше мамки молиться были готовы. Только и шушукались: «Кошка сделала то, кошка сделала се…» Я же тебе говорила! А ты не верил! Теперь точно разговоров не оберешься.

– Ну и пусть. Мы-то никому ничего не расскажем. Верно, котэ?

Огромные руки сгребли Марусю, прижали к халату. Даже немного побаюкали.

– Эх, котэ, котэ…

Маруся, как обычно, не сопротивлялась, лежала и ждала, пока ее отпустят.

Но Большой Врач не собирался отпускать.

– Спать! Спать, котэ! Ты, Анька, иди в пятую палату, она свободна. А мы здесь, на диване.

Большой Врач лег и подпихнул кошку себе под бок. Тяжелая ладонь прижала к колючему пледу. Маруся затаилась.

Слушала, как хрипло тикают часы на стене – тонк! Тонк! Как булькает в батарее. Как урчит холодильник в соседней комнате. Как совсем вдалеке, за закрытой дверью, в отделении, кто-то шаркает тапками по линолеуму.

Постепенно рука, державшая Марусю, расслабилась и потяжелела еще больше. Большой Врач заснул.

Маруся выскользнула из-под ладони, осторожно прошла по краешку дивана и подобралась к лицу.

Огромными, бледно-зелеными глазами-блюдцами, не мигая, рассматривала человека.

Почувствовав взгляд, тот шевельнулся, пробормотал:

– Маруся… лежать…

Однако сон опять сковал его, рука безвольно дрогнула.