Александр Берман - Среди стихий

• Название: Среди стихий
• Автор: Александр Берман
• Жанр: Путешествия и география

---

- Попов! - ведет к концу перекличку Муса.

- День отдыха, - откликается Попов.

Сейчас меня выкрикнет. Интересно, заметит или нет? Заметит или нет? Хорошо бы заметил (вот уж поистине впервые хочу, чтобы кто-то что-то за мной заметил). Ведь у него в журнале записаны дни занятий всех групп, а у нас по графику день отдыха. До чего же нужен мне именно этот день! Еще с вечера мечтал и ночью, просыпаясь, мечтал, как пойдем с ней погулять вверх по речке Азау - там проталины уже. Она сегодня уезжает автобусом "Терскол - Минводы" в час тридцать пять. Сегодня последний полудень пребывания ее в горах, и мой последний полудень, когда она здесь.

- Кто еще остался? - спрашивает Муса. - Ты? Где будешь заниматься?

- "Третий Чегет", - отвечаю без запинки.

И Муса не заметил. Эх, Муса...

Тогда я подал знак Вертолетчику, уже давно поглядывавшему в дверь.

Сейчас планерка кончится. На часах 8.25. Через пять минут инструкторам положено быть у лыжехранилища, и там соберется все лыжное население турбазы. Будет солнце, которое и сейчас бушует за стенами зала. Скорее. Уже невозможно дышать в зашторенном электрическом полумраке. Скорее на свет! Что еще собирается говорить полковник? Мои ребята сейчас уже в ботинках у хранилища, и Шамиль упорствует: "Спокойно, без инструктора не дам". Потом еще надо построиться, доложить выпускающему о выходе в горы. И тогда... вот тогда защелкнутся крепления, и через снежный мост речки Азау, через поляну на дорогу, которая есть продолжение той, "Серенады Солнечной...". Вниз к станциям канатки, а потом вверх, вверх - полет в тишине. Пересадка у кафе "Ай" (луна по-балкарски) и выше, выше по склонам Чегета напротив Эльбруса, до которого не дотянуться, разве что залезть с лыжами за спиной, с ботинками в рюкзаке; уж придется попотеть, да нет, какой там попотеть, все равно зуб на зуб не попадет и в апреле, и в мае, а сейчас март. На Чегет въезжать в креслах - комфорт, щуришься на солнышко и на Донгуз-Орун - стеной набычился с юга, шапкой ледяной блестит; рядом по левую руку его - красавица Накра в пирамидальной юбке; до этой высокой парочки тоже не дотянуться. Когда въезжаешь на "Третий Чегет", там площадка - плечо на гребне и полумульдочка в четверть цирка. На "Третьем" заниматься техникой хорошо, хоть и высоко, но в непогоду - ад. Ниже и к северу - "Цирк", вход на Северную трассу, желанную, но чуть ли не всю зиму загороженную щитами с намалеванными ладонями: "Стой! Лавиноопасно!". Вот там вчера и случилось то, о чем сейчас будет говорить полковник.

- Вчера, - он встал и расхаживает перед первым рядом, - произошла тяжелая травма. При спуске в Северный цирк, превысив скорость, группа инструктора Фролова... Боря Фролов, бородатый, длинный, подтянутый, подъезжает там вчера ко мне и говорит: "Я своих ради предпоследнего дня поведу сейчас на Север или Южными полями". И им: "Ребятки, я хочу вам сделать подарок: куда пожелаете - на Юг или на Север?"

- Север! - в восторге кричат его асы. А мои середняки от зависти хлопают глазами.

- Пошли! - говорит Боря и, толкнувшись палочками, исчезает. Они друг за другом стартуют в цирк, и через несколько секунд нам видно, как, вздымая пылью иней, намерзший за ночь на вчерашнем месте, оледеневшем к вечеру после дневного солнечного разгула, мчатся они далеко вниз.

- Кто разрешил ему спуск в "Цирк"? - при тишине уже вторично спрашивает полковник. Голос из рядов:

- Запрета не было, не закрыта была трасса.

- Была превышена скорость, - продолжает полковник.

- Где предел? - негромко комментирует у меня за спиной Танечка. Спидометр на заду, что ли?

- В результате - падение. Туристка Тамара Тимофеева упала на спину, широко разведенные в полете лыжи в момент приземления воткнулись пятками в снег. Автоматы креплений не сработали. Перелом обеих ног.

Голос из рядов:

- "Маркера" не могли сработать при таком падении.

- Не уверен, - с нажимом говорит полковник, - были проверены "маркера" в этот день?!

Боря Фролов сидит справа от меня, в том же ряду, он молчит.

...Я уже последние наставления давал своим, и стояли мы, выстроившись, над перегибом, когда увидел Борю. Он показался из-за склона в кресле подъемника. "Неужели так быстро объехали полный круг?" - подумал я. Но Боря поднимался один, и наверняка только от кафе; значит, траверсировал склоны и вышел к промежуточным станциям. Да, поднимался он один и сделал мне знак подождать. Через несколько минут он доехал до верха, обогнул поворотный круг, соскользнул к нам на лыжах и сказал:

- Саня, дай твою куртку.

- На, - я стал снимать длинную пуховую куртку, как пальто она у меня (простужен был, оделся потеплее).

- Возьми мой анорак, - сказал Боря. Я взял его ярко-синий красивый анорак, а он, оставшись в рубашке и держа мою куртку под мышкой, стал быстро подниматься обратно, по направлению к станции.

- У нас Тамара сломалась, ты уже знаешь?! - крикнул он.

Но откуда мне было знать.

Тогда мы тоже за ним стали подниматься. Когда подошли к краю цирка, увидели в просторной, круто наклоненной над скалами снежной чаше черное пятнышко. Боря уже туда подъезжал. Несколько лыжников стояли вокруг. В это время у нас за спиной остановилась канатка. С кресла снимали акью дюралевую снежную лодку с четырьмя длинными ручками. Спасатели Джамал и Сафар взялись за рукоятки, с профессиональной лихостью помчались набирая скорость. Они завершили спуск широкой дугой и там, внизу, четко остановились.

- Винтообразные переломы больших и малых берцовых костей на обеих ногах, - говорит полковник. - Пострадавшая помещена в тырныаузскую больницу на скелетное вытяжение. Как была организована транспортировка? Сколько времени лежала на снегу? - спрашивает полковник. - Через какое время подъехали спасатели?

- Через двадцать пять минут... пока оповестили; пострадавшую укутали. Врачи говорят - простуды нет, - дает ответ старший инструктор.

- Рапорт пострадавшая смогла написать?

- У нее к инструктору претензий пет.

- Рапорт от нее получить, когда сможет писать. Организовать регулярное посещение, и после отъезда ее группы тоже. Ездить на рейсовых автобусах. Заранее узнать день загипсовки и выписки, чтобы заблаговременно заказать машину в Минводы, авиабилет, выделить сопровождающих. Зачитайте приказ.

Подполковник, заместитель начальника турбазы, читает приказ:

"Приказ по турбазе от такого-то марта такого-то года... (краткое изложение обстоятельства и причины)... Рассмотрев обстоятельства происшествия, приказываю: инструктора группы Фролова Б. М. отстранить от занятий с группой, уволить с занимаемой должности, возбудить ходатайство о лишении Фролова Б. М. инструкторских прав".

Только вышел с планерки - стою с Наташей в холле - Муса зовет.

- У твоей группы по графику сегодня день отдыха. (Заметил!) Так вот, возьмешь группу Бориса и откатаешься с ними день. (Вот тебе и на!) И смотри - у них последний день. Ты знаешь, что такое последний день на Чегете?! Ты у Фролова был стажером, он тебя учил - тебе и брать его группу. Все понял?

- Все. Кроме одного.

- Что еще?

- Ребята мои... в ботинках уже...

- День отдыха, ничего не знаю.

- Нет, так уже нельзя. Я не погоню их чистыми дураками разуваться.

- Иди к полковнику. Пусть распорядится нарушить график. Только после вчерашнего он тебе "распорядится".

Я пошел через холл к лестнице и крикнул Мусе, что мои ребята не будут сегодня кататься только в том единственном случае, если меня сейчас же уволят. А если уволят завтра, то сегодня они будут кататься.

Тогда он передумал.

- Подожди. Найди Олега. Скажи, что я велел. Олега я поймал в последний момент, когда он выходил из ворот турбазы на шоссе, направляясь к "Итколу".

- Олег, послушай, Олег, откатайся сегодня с моими.

- Да я иду... понимаешь, сегодня человек уезжает.

- Муса послал меня с фроловской группой, а мои меня уговорили, у них сегодня день отдыха, но я уже обещал. Они уже в ботинках!

Он сразу все понял.

- Так сразу бы меня с фроловскими.

- Да Муса не знал, полковник пока не издаст приказ, никаких действий.

- Ты у Фролова стажером был... - вспоминает он мою инструкторскую биографию.

- Ну да.

- Эх! Не первая, не последняя! Надо тебя выручать. Карандаш есть?

- Есть.

- Давай. И притормози того человека, может, он мимо "Иткола" пойдет.

На терскольских дорогах работает "почта прохожих". И поехала записка в один из номеров гостиницы "Иткол".

- Жаль, - говорит Олег, - хорошая девушка, хотел проводить.

Я побежал переодеваться. По дороге крикнул Шамилю, что с моими Зорин, а с фроловскими я, чтобы выдал лыжи им без меня, а я догоню. Пусть едут к подъемнику.

Дорога бежит. Бежит дорога. Бросается под лыжи. И из-под лыж. Прохожие шарахаются по сторонам. И лыжники сторонятся, прижимаются к снежному бордюру. Я разогнался по льду, намерзшему за ночь. Канты как бритвы наточил, недоспал. Сосны бегут подпрыгивая: я вверх, а они вниз, я вниз, а они вверх. Дорога по лесу насквозь проскользнула, прошлась по ослепительной поляне Северного выката. Снег свежий, и в полумраке полосатого леса за каждым деревом солнце.