А. Ларина - Живое знание. Часть 1. Живая психология Востока

• Название: Живое знание. Часть 1. Живая психология Востока
• Автор: А. Ларина
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98604-229-9

Замысел работы – в том, чтобы построить нормативный прогноз выхода человечества из грядущей эко-катастрофы, приняв за «ячейку» Начало Восхождения от абстрактного (интуитивной психологии) к конкретному (Теории живой психологии творчества жизни) самую гениальную идею К. Маркса – понятие труда вообще как «выражения жизни и утверждения жизни» (/6/). В итоге – Стратегия выхода человека-мира на качественно новый уровень, или «Экософия Живой психологии Творчества». Исторически-эмпирическим ее основанием мы считаем реальную психологию культур Востока, особенно Японии, по отношению к которым современная (западная) психология рассматривается нами как антитезис, подлежащий переосмыслению и переходу на уровень осознанного развития. Который совершается, в данном случае, при особой опоре на творчество С. Л. Рубинштейна и классическую культуру России в целом с ее своеобразной психологичностью.

Не менее значимый смысл работы – в Возрождении подлинного Маркса, ибо его творчество, на наш взгляд, было системно недопонято и вульгаризировано. «Выправление» его открывает перед человечеством такие перспективы, которые совершенно не в состоянии увидеть ныне современные, формальные наука-философия-логика-психология западного генеза. «Изюминка» монографии – в выводе: эко-гармонизация-ревитализация структуры языка и организации психологического знания ведет к аналогичным процессам в системе самоорганизации личности-творчества-общества и в конечном итоге – к снятию угрозы полного эко-коллапса. Работа предлагается для использования в качестве учебного пособия при развитии творческих способностей докторантами-аспирантами-студентами всех специальностей, но прежде всего – художественно-гуманитарных, особенно – востоковедных.

---

1) сохраняющийся процесс общения между человеком и природой, процесс, в котором УЖЕ ЧЕЛОВЕК регулирует эту систему эко-общения; здесь человек сохраняет преемственность со всеобщим своим био-эко-основанием; т. е. это – полезный, экофильный труд (выделено п/ж). Но вопреки этому

2) устанавливается двойное насилие человека над природой и самим собой (выделено курсивом), в котором он а) подчиняет себя враждебной для него цели как силе, каковую представляет для него как рабочего другой человек – хозяин тех, предметных средств труда и производства, подчиняя себя которым, рабочий подчиняет себя тем самым их хозяину; б) а затем он уже как купленный товар (рабочая сила) подчиняет власти другого человека природу, превращенную во внешнюю для них обоих силу.

В целом это – уже отнюдь не изначальная, не первичная, совсем не сущностная, но явно противоестественная форма труда. Принимая ее за изначальную форму труда, за труд вообще, мы совершаем грубейшую подмену, обман-самообман, основанный на всеобщем товарном фетишизме всей цивилизации Запада. Самообман этот – всеобщ: он пронизывает всю философию-логику-образование-науку-психологию, всю систему эко-социальных отношений, преобразованных в системно «перекошенные» социетальные отношения предметной деятельности. Этот чудовищный самообман основан на обмане и привычном насилии над человеком и природой и стал ныне эко-катастрофически более опасным, чем насилие человека над собой: «Все предметы, которые труду остается лишь вырвать из непосредственной связи с землей, суть данные природой предметы труда. Например, рыба, которую ловят, отделяют от ее жизненной стихии, воды, дерево, которое рубят… Средство (орудие) труда есть предмет или комплекс [сочетание] предметов, которые рабочий помещает между собою и предметом труда и которые служат для него в качестве проводника его воздействий на этот предмет. Он пользуется механическими, физическими, химическими свойствами тел для того, чтобы в соответствии со своей целью заставить их как силы действовать на другие тела. Предмет, которым рабочий овладевает непосредственно… есть не предмет труда, а средство труда.» (Там же. Выделено нами. – К. Ш., А. Л.).

Это – общие теоретико-логические основания современной, предметно-деятельностно, субъект-объектно ориентированной, особой психологии со всеми ее пороками-ограничениями, свойственными психике молодого, агрессиво-потребительски ориентированного мужчины (типа Александра Македонского). Рубинштейн чувствует-понимает их, намекает на них, но не имеет достаточных возможностей прямо и открыто говорить о них в силу идеологически всеобщего (для того времени) господства предметно-деятельностной парадигмы, в т. ч. и в психологии.

Естественно, жестко необходимо снятие предметно-расчленяющеформальной психологии, неявно ориентирующей население Земли на тотальное умерщвление биосферы. Необходима ее замена путем совершенствования существующих типов психологии (в обоих ее смыслах: и как науки, и как массового феномена), выявление некоей «промежуточной» – между женской и агрессивно-мужской – формами психологии.

II a. Мужской интеллигентно-творческий потенциал Японо-Руссии

Это не простая, но все же решаемая теоретико-прогнозная задача. Ее решение заключается в следующем: женщина и мужчина составляют некое живое единство взаимодополняемых структур-функций одного гармоничного целого. И если мы выводим качества женщины из Живой Природы в их общении, то ту же, Живую логику можно применить и для выведения интеллигентно-мужской Живой логики как продолжения-развития Женской Живой логики, а также реального опыта софиемудрствования русских-россиян.

Так, Лев Толстой как четырехмерная творческая индивидуальность, обладая одновременно и Женской душой и мужским интеллигентным разумом, дает нам своим творчеством дополнительные художественные эмпирические основания для определения интеллигента-мужчины как творца качественно новой субкультуры Японо-Руссии.

Итак, человек как микро-вселенная является «резюме» – итогом-творением макро-мира в детском возрасте: в онто- и филогенезе, то есть еще и в качестве начала истории (бережно сохраняемого многими народами поныне, в т. ч. и японцами). Взрослые в современном мире – уже не только творения Природы, но и ее сотворцы (но это изменение качества эко-общения не зафиксировано традицией). Причем сотворцы разные: женщина непосредственно участвует в сотворчестве с Жизнью, мужчина (Запада) – творит мир неживой природы, мир предметов (потребления-властвования). Эту предметно-атомизирующую линию творчества гипертрофирует Запад, вынуждая женщин действовать, творить по логике мужчин. Япония в этом отношении развивает более фундаментальное – Женское творческое начало, формируя и мужчин по интуитивно-всеобщему образу и подобию женской творческой личности. Поэтому для японцев особо актуальна задача выделения, или «позитивной поляризации» мужского творческого начала из женского, а для Запада, наоборот, женского – из мужского.

Но обе задачи – сложные и «тонкие». Особенно – японская проблема: ведь глубочайшая экологичность японской художественной культуры как раз и покоилась на превалировании женской экологичной душевности над мужским, предметно-активистским, потенциально экофобным началом, что реализуется Западом в созданной им эко-катастрофе. Поэтому для Японии задача заключается в таком выделении мужского из всеобще-женского, при котором общая экологичность культуры Японии и Японо-Руссии не только сохраняется, но и развивается путем совершенствования агрессивного мужчины в интеллигента, чему поможет Россия. Итак, опыт решения этой проблемы позволяет сформулировать следующие выводы:

1. Мужчина есть и непосредственное, и опосредствованное (предметом по преимуществу) единство био-природного и собственно человеческого, био-социального начал. При этом он, прежде всего, индивид (как био-природное существо), а уж потом – социальное существо. Он творит и общество: интеллигентно-миролюбивое и предметно-агрессивного типа.

2. Мужчина – это творец, который вместе с женщиной творит Жизнь. Правда, в отличие от нее, он творит ее путем создания предметных средств, рационалистично. Для мужчины творчество – самореализация своих потенций, самоутверждение, тогда как для женщины – это самоотдача, и лишь в этом – самореализация.

3. Мужчина в состоянии поддерживать гармонию с Природой именно потому, что он сам – Природа (точнее: результат сотворчества Природы и Женщины, Неба и Земли). Эта уникальность мужчины заложена ему геном природного универсума в качестве программы его жизни и творчества. Он должен, становясь сотворцом Жизни, – следовать этой своей естественной программе, – а не иной, меняя ее с возрастом. Но мужчина более свободен от своих связей с жизнью Природы, – в чем и таится потенция эко-катастрофы, которую отныне необходимо предвидеть и блокировать, – тогда как женщина следует программе Жизни.

4. Активность мужчины направлена вовне и по преимуществу в сферу предметных средств творчества. Это обязывает его, как сотворца Природы, свою предметно-деятельную активность соотносить с самой жизнью, воздерживаясь в своем прагматизме от гипер-активности, ибо она идет во вред жизни Природы, других людей и социума. Существенно то, что японец, «вооруженный» экофильными средствами интеллигента-Творца Жизни, сможет делать это, а рацио-личность Запада – это не делает.

5. Мужчина-творец должен брать на себя ответственность за жизнь других людей, Природу, социум – как умный и мудрый человек. Чтобы стать таким, он должен овладеть особой, мужской Живой логикой творчества, которая включает в себя еще и гармонизированную, метаформальную логику.

6. Мудрость мужчины-творца должна проявляться и в понимании ограниченности прямоты, прямодушия, открытости, которые могут обернуться прямолинейностью, огрубленностью, одномерностью, опасными в общении с Природой, социумом и другими людьми. Что и происходит на Западе.

7. Мужчине-творцу должна быть присуща ориентация на гармонизирующее само-развитие, ибо он, как активный субъект творчества Жизни, динамичен, находится в постоянном становлении, как и Природа. Это неизменное свойство его как творческой индивидуальности. Женщина, наоборот, представляет собою в творческом отношении постоянство в изменчивом мире. Вот почему их общая задача: гармонизировать свои отношения в эко-общение-творчество Жизни, составляя гармоничное единство друг с другом и со всеми иными сотворцами Жизни.