Алексей Дубровин - Бурные дни Кавказа. Изменение ментальности российских офицеров, участвовавших в Кавказской войне

• Название: Бурные дни Кавказа. Изменение ментальности российских офицеров, участвовавших в Кавказской войне
• Автор: Алексей Дубровин
• Жанр: История

Кавказская война занимает особое место в военной истории. Ее уникальные особенности оказали столь сильное влияние на российских офицеров, что у них произошло радикальное изменение ментальных установок, связанных с восприятием как сущности боевого противоборства, так и «мирной» жизни. Книга кандидата исторических наук А. В. Дубровина раскрывает многие малоизвестные факты и нетрадиционные стороны самой продолжительной войны России, позволяет взглянуть на прошлое глазами участников событий.

---

Особой сложностью для российской стороны было то, что кавказские народы представляли собой конгломерат более чем полусотни обособленных друг от друга общностей, покорение каждого из которых требовало отдельной кампании. Кроме того у горских народов не существовало и крупных политических и экономических центров, взятие которых делало невозможным продолжение сопротивления. Российская армия на Кавказе столкнулась с поголовно «вооруженными народами», ведь у горцев воинами считалось все мужское население, способное носить оружие139. В результате российская армия не имела на Кавказе точки приложения сил, что фактически растворяло ее подавляющее военно-техническое превосходство. Осознание данного факта угнетало офицеров, деморализуя их боевой дух.

Штурм аула Китури. Литорафия с рисунка Т. Горшельта

Уникальные для российских военных условия Кавказской войны делали ее сравнение с привычной европейской одной из главных тем рассуждения в воспоминаниях офицеров. Так, Н. В. Симановский по окончании экспедиции на Кавказе делает типичное для современников сравнение: «В европейской кампании больше удовольствий, больше жизни, я вижу своего врага, здесь же не видишь, откуда летят пули, лоскутник [А.Д. – горец, скрывающийся в зарослях] избирает такое место, откуда его и видеть, и выбить трудно, жизнь каждую минуту в опасности, тогда как в европейской кампании – только при виде неприятеля. В европейской кампании я сражаюсь по роду моей службы, здесь я, кавалерист, ползаю с пехотой по горам; там встречаете деревни, видите людей, здесь – ни того, ни другого…»140. Все это было в противодействии с европейской войной, «где климат, места, люди и все уменьшает неприятности оной, <…> где случится в Воскресенье быть на сражении, в Понедельник на бале, а во Вторник в театре…»141.

Российские офицеры сталкивались на Кавказе с совершенно иной социокультурной средой. Горцы являлись носителями отличных ценностных идеалов. Многие нормы горской морали и права по российским представлениям являлись противоправными. Во главу угла на Кавказе ставились такие постулаты как независимость, самопожертвованное покровительство гостю и побратиму, личное удальство, которое можно было заслужить только в набегах. Горские народы имели весьма разнообразные социально-политические структуры от военных демократий до тиранической монархии. А их общество имело совершенно иную иерархическую структуру. Непохожесть культур значительно усложняла взаимопонимание между противоборствующими сторонами.

Лишь у части кавказских народов (дагестанцев, кабардинцев, грузин, азербайджанцев и др.) были иерархически организованные формы устройства общества. У наиболее многочисленных северокавказских народов (черкесов и чеченцев) несмотря на существование рабства, все свободное население было преимущественно равноправно и независимо, иерархия складывалась исходя из личных качеств и родовитости конкретного человека.

Определенное влияние на Кавказскую войну оказывал религиозный фактор. Активное распространение ислама среди северокавказских народов, не говоря уже о Турции и Персии, придавало войне на Кавказе контекст извечного исламо-христианского противоборства. Защита единоверных грузин являлась одной из причин (или поводом) вмешательства России в дела региона142. В российской ментальности была закреплена мысль о миссионерской роли российского государства как единственного защитника православной веры143. В соответствии с ним стремление восстановить христианство в регионе, которое здесь распространялось еще византийскими и грузинскими проповедниками еще в VI – XIV вв., играло важное идеологическое значение для российского общества144.

Особым ментальнообразующим фактором являлась перманентность боевых действий. В отличие от большинства европейских кампаний, обычно длившихся несколько лет, боевые действия на Кавказе непрерывно велись на протяжении целого столетия. Гарнизоны многих крепостей десятилетиями находились на осадном положении, а многочисленные экспедиции имели лишь «частный» успех. В период с 1830 по 1856 гг. несмотря на значительную интенсификацию боевых действий, российская армия практически не продвинулась вглубь региона.

Существует множество вариаций хронологических рамок Кавказской войны. Несмотря на многочисленные походы, совершаемые еще в глубоком средневековье, бесповоротное покорение Кавказа началось лишь в середине XVIII в. со строительством ряда укрепленных линий, направленных на постепенный захват территорий в Центральном Кавказе. Завершение крупномасштабных боевых действий произошло с покорением Северо-Западного Кавказа в 1864 г.

Но самое главное – при постоянном разрастании боевых действий на Кавказе не существовало четкой линии фронта. Занятие территории и признание подданства в отличие от классических европейских войн не являлись актами, завершающими войну. Она лишь переходила в скрытую форму, являясь постоянным источником угрозы. Паузы и перемирия, предпринимаемые российской стороной, способствовали эскалации конфликта, горцы воспринимали это как слабость, активизировались и сразу совершали нападения145.

Сложность характера подчинения кавказских народов привело к формированию в российской терминологии особой системы дифференциации их покорности. Кавказские народы делились на «мирных», «иногда мирных», «вполне покорных», «полупокорных» и «непокорных» («враждебных»)146. Разница между ними, по мнению авторитетного историографа и участника войны генерала Р. А. Фадеева, состояла «только в неприступности заселённых ими мест <…>. Мирная деревня, только что пройдённая русскою колонною, через час иногда обращалась в неприятельскую позицию»147. Из-за тучи тревожных сведений в головах начальников бушевала «война нервов», офицеры морально изматывались148.

Существенное влияние на ход и характер войны оказывала историческая память противоборствующих сторон, их гордость недавними заслугами. Так, российские офицеры пришли на Кавказ после оглушительных побед в Европе. Особым достижением считался разгром Великой армии Наполеона, после которого российская армия стала считаться сильнейшей в Европе. По сравнению со столь знаменательным врагом разрозненные и неорганизованные кавказские горцы казались весьма слабым противником, а их покорение не должно было потребовать особых хлопот.

В свою очередь кавказские народы гордились своей военной историей. Среди них жили предания о победах над могущественными завоевателями, например, дагестанцы особо гордились разгромом в середине XVIII в. великого персидского завоевателя Надир-шаха149. Воодушевлению горцев способствовала непререкаемая вера в неприступность гор150.

Кроме того, кавказские народы имели весьма недооцененный образ силы России. Во многом это было обусловлено активной пропагандой турецких, персидских и английских эмиссаров, внушавших горцам, что она является самой слабой европейской державой. На протяжении всей войны горцы презирали русских солдат, называя их «неуклюжими крестьянами», а российскую тактику ведения боя и дисциплину проявлением трусости. Неудивительно, что бахвальство российских офицеров о своих победах над «Великим Наполеоном» на Кавказе вызывали лишь иронию. Победы России считались далекими, незначительными и случайными151.

В данной связи следует заметить, что преодоление предвзятого отношения обеих сторон к противнику в конце войны являлось одним из факторов побед российских войск. После широкомасштабных восстаний начала 1840-гг. и неудачи Даргинской экспедиции 1845 г. офицеры стали уважать ранее презираемого противника. Наступательные действия стали более продуманными. С другой стороны, возможность России успешно противостоять ведущим мировым державам во время Крымской войны 1853—1856 гг. воспринялась горцами как ее непобедимость. Взятие в 1855 г. турецкой твердыни – крепости Карс на Кавказе звучало намного громче, чем падение «какого-то» далекого Севастополя. О первом на Востоке знали многие, о втором – «едва слыхали».

Одним из определяющих факторов Кавказской войны является резко контрастирующие с основной частью Российской империи природно-климатические и ландшафтно-географические условия. Прямым следствием стала высокая заболеваемость в войсках152. Различные болезни (чума, холера, лихорадка, малярия, обморожения, чахотка и т.п.) являлись причиной более чем 70% всех потерь российских войск на Кавказе153. К такой большой смертности приводили и субъективные факторы, прежде всего нежелание отказываться от северных привычек жизнедеятельности154. Кроме того болезни возникали из-за плохих условий проживания, нехватки теплой одежды, недостатков медицинского обеспечения и гигиены.