Роман Чёрный - У меня нет брата

• Название: У меня нет брата
• Автор: Роман Чёрный
• Жанр: Русское современное

«У меня нет брата» – сборник тревожащих и жутких историй из тех, что время от времени всплывают в самых разных уголках сети. Рассказы людей о том, что было… или только могло бы быть. Это правда? Или просто ужастики на ночь? Решайте сами. Бывает ли вам страшно так же, как и мне?

---

III

Я не придал событию какого-то особенного значения. Но через пару дней картина повторилась полностью. На этот раз я уже стоял на балконе с сигаретой и банкой недорогого пива, когда в каждом из освещенных окон появилось по фигуре. От неожиданности я выронил наполовину выкуренную сигарету и слегка обжег пальцы. На часах было 00:34, и люди простояли у окон примерно 50 секунд.

На следующий вечер в полночь я стоял на балконе, переводя взгляд от окон на циферблат и обратно. В руках я держал телефон, желая сфотографировать аномалию. Это произошло в пятнадцать минут первого. В точности как и в предыдущие разы, люди одновременно подошли к своим окнам. Я успел сделать несколько снимков, но это оказалось по большому счету бесполезно: у меня купленная отцом исключительно для дела «звонилка», и ее камера снимает в темноте… да почти никак. И все же у меня в руках оказалось какое-никакое документальное подтверждение творящейся в моем доме непонятной херни. Что с моими соседями? Что это вообще должно означать, какой-то безумный ритуал? Перекачивая фото на ноутбук, я вспомнил, что обыкновенный для картонных панелек гам, раздающийся за стенами, вроде бы почти затих на те секунды, когда в окнах появились фигуры. Хотя с балкона судить было сложно.

На следующую ночь я подтвердил свою теорию. В многоквартирных домах всегда, кроме глубокой ночи, шумят за стенами. Телевизор, ссора, топот сверху, справа кто-то брякает осточертевшие мне однообразные гаммы на пианино – хотя уже поздновато для этого. В какой-то момент после полуночи – всегда в разное время в промежутке от 00:10 и до 01:00 – все, кроме телевизора и приглушенной российской попсы, словно отрезает. В окнах появляются фигуры. Стоят. Исчезают. И фоновый шум жизни большого дома возобновляется, как ни в чем не бывало.

Это значит, что и мои соседи по этажу, а также мои соседи сверху, каждую ночь принимают участие в шизоидной пантомиме: бросая все дела, подходят к окнам и смотрят во двор. Просто с моего балкона этого не видно. Когда я понял это, мне стало очень неуютно в моей новой квартире.

IV

Вытаскивая мусор, я познакомился со своей соседкой. Это самая обычная тетка. С дочерью и мужем живут через стенку, сами не так давно сюда переехали. Мы посмеялись над какой-то шуткой, я клятвенно пообещал не устраивать концерты и дебоши. Обычный треп ни о чем. И что, вот она тоже каждую ночь подрывается смотреть в окно, стоя перед ним как истукан?

У меня был план. Я стал в полночь выходить во внутренний двор здания. Мне хотелось понять, что привлекает там внимание всех этих странных людей, но во дворе не было абсолютно ничего. Днем там играли на площадке дети, на лавочке за сколоченным из досок столом балагурили престарелые мужички, а в хоккейной коробке ребята постарше изредка гоняли мяч. Ночью же весь район вокруг дома вымирал – и, в общем, как раз это не было особенно странным. Просто все сидели по домам: зажигались и гасли окна, во многих были видны цветные зарницы от экранов телевизоров.

Первый этаж дома полностью занят магазинами, аптеками и парикмахерскими, а на втором мне никак не удавалось как следует разглядеть стоящего там в «момент Х» человека. Я выходил во двор несколько раз, до тех пор, пока однажды, патрулируя и вглядываясь в окна, в темном проеме на уровне второго этажа, лишенном всяких занавесок, не разглядел наконец вполне ясно стоящих женщину средних лет и маленькую девочку, чья голова едва торчала над краем рамы. Они стояли, неподвижные, вплотную к стеклу, неотрывно глядя прямо на меня, а губы их совершенно синхронно шевелились. Они произносили какие-то слова. Их больной взгляд в упор совершенно лишил меня самообладания, и я сбежал.

Следующей же ночью я вышел к освещенной редкими фонарями дороге, на другую сторону дома, закурил и стал выжидать. Дом вставал надо мной, как утес, растеряв всю уютную привычность, присущую панелькам. В воздухе этого места словно что-то изменилось. Да, в этот раз люди подошли к окнам на эту, внешнюю, сторону, чего раньше не случалось. Во всех до единого окнах – в темных тоже, а не только там, где горел свет, теперь-то я это понял – стояли люди, сотни людей, и смотрели они не куда-то во двор, как я почему-то сначала решил. Все это время все они смотрели прямо на меня. Стояли и смотрели, не отрывая глаз. И, наверное, синхронно что-то говорили. А спустя пол минуты отступили вглубь квартир, оставив покачиваться множество штор и занавесок. Полная тишина, и самые страшные тридцать секунд моей жизни.

V

Мне стали сниться кошмары. На балкон я больше не выходил, задернул плотные шторы и скрепил их найденными в ящике шкафа булавками. По подъезду утром и вечером буквально крался, и не чувствовал себя в безопасности, пока не отъезжал на метро на пару станций от своей. Я больше ни на грош не доверял вполне обыденным звукам за стеной: фортепиано, перфоратор, утренний кашель соседа на площадке, звук работы лифтов, отвратительная попса и топот детских ног – мне казалось фальшивкой буквально всё. Кто-то пытается меня обмануть, я упускаю что-то ужасно важное. Будучи достаточно замкнутым человеком, я еще не обзавелся в Москве приятелями настолько близкими, чтобы рассказать им о происходящем и попросить о помощи. Что вообще я мог рассказать, что мой дом целиком заселен сумасшедшими, что против меня действует заговор соседей? Вывод, очевидно, был бы обратный: псих тут только один, и это я. Но я не чувствовал и не чувствую себя психом. Только лишь человеком, наткнувшимся по своему невезению на какой-то ужас, скрывающийся под маской повседневности.

На свое «довольствие» я не мог переехать даже в хостел. В деканате мне объяснили, что раз я написал отказ от общежития, то больше претендовать на него не могу, все места распределены. Я собирался запостить рассказ обо всем этом в интернет, но мне нужно было больше данных. И, конечно, я ни на минуту не забывал про своего отца. Не пропускал ни единой пары и занимался достаточно прилежно, стараясь вдобавок меньше времени проводить в квартире. Поэтому я следил за жильцами дома только в выходные.

Они все оказались ненастоящими. Они не жили, а симулировали жизнь. Это стало мне очевидно достаточно скоро. Для проверки я пытался понаблюдать за жителями соседних домов, но это быстро наскучило: люди вели себя нормально и ничего не замечали. Чего нельзя сказать о существах, населяющих улей, замаскированный под дом. Улей, в котором я теперь жил.

Они выходили из дома и целеустремленно шли по своим важным делам. Садились в разнообразный общественный транспорт… и просто наматывали круги, глядя в окно. Ездили по кольцевой, совершали бессмысленные пересадки и возвращались. Заходили в магазины и выходили, ничего не купив. Ехали в центр, шли куда-то, затем просто разворачивались и ехали тем же маршрутом домой. Изображали оживленные разговоры по выключенным мобильникам – это я видел дважды. Насколько я мог судить, никто из них не работал, и к ним не приходили гости «извне». Дети! Дети с веселыми криками бегали друг за другом по площадке и лепили куличи в песочнице. Лепили и ломали раз за разом один и тот же куличик, с определенной периодичностью бегали по одной и той же траектории. Никто никого не салил. Не детская игра – имитация. Дом как замкнутая система, чьи жители осуществляют массу активностей – совершенно бессмысленных, но оставляющих впечатление обычной жизни у стороннего наблюдателя. Только я уже не был сторонним, и смотрел очень внимательно. Я стал подозревать, что от этого зависит моя жизнь, что мне просто необходимо понять, что тут происходит.

В природе есть небольшие жучки, называемые ломехузами. Попадая в здоровый муравейник, они откладывают там свои яйца. Жучок выделяет некое вещество-эйфоретик, подпав под воздействие которого муравьи теряют способность действовать и соображать. Они теряют интерес и к жуку, и ко всему вообще, прекращают работать и искать еду, бродят кругами без дела. Яйца ломехуз неотличимы от муравьиных, а когда из них появляются личинки, одурманенные муравьи продолжают кормить их, как своих. С виду пораженный муравейник выглядит совершенно как обычный, но стоит лишь внимательно приглядеться, как становится очевидно, насколько неправильно пошли здесь дела.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.