Наталья Попова - День святого Валентина. Время не лечит, оно учит жить с болью

• Название: День святого Валентина. Время не лечит, оно учит жить с болью
• Автор: Наталья Попова
• Жанр: Русское современное

Это только в сказках всегда бывает хеппи енд. К сожалению, реальная жизнь разная, иногда даже жестокая. Герои этой повести живут своей жизнью. Они радуются и печалятся, любят и ненавидят. Но однажды судьба сводит их вместе. Кем станут они друг для друга, как эта встреча изменит их жизнь? Об этом вы узнаете, прочитав повесть «День святого Валентина». С уважением к вам, мои читатели, ваша Наталья Попова.

---

И начался вселенский ужас, именуемый семейной жизнью. В принципе, Славик был неплохим, покладистым парнем. К тому же воспитан был матерью в строгости, и ни к каким глупостям, табаку или водочке, пристрастия не имел. И Томочка готова была колдовать над своим семейным счастьем каждую минуту. Всеми возможными способами она добивалась расположения мужа, стремилась создать их собственный мирок на двоих. И все бы могло получиться, сложиться, склеиться. Но…. Евдокия Петровна не дремала. Казалось, она поставила целью своей жизни разлучить их, развести и выжить ненавистную невестку, сделав ее виноватой во всех смертных грехах.

– Неумеха, неряха, лентяйка, засоня, руки не оттуда растут, на чужое добро зарится, грубиянка зубатая! – Вот далеко не полный перечень «лестных» слов, которые каждый день слышал сын от матери в адрес молодой жены.

– А у меня давление, сердце, ноги и руки больные, спина не разгибается, – скорбно выговаривала каждый раз мамаша, когда сын возвращался с работы. – Давеча с боем заставила ее постирать тебе, так все самой перестирывать пришлось. Навозила кое-как, а ты ведь у меня аккуратист. Какой с нее спрос? Детдомовская! Им в прачке стирали, вот и не умеет. А главное, не хочет учиться, стараться ради мужа. Может, не любит?

– Заставила обед готовить, так все свиньям пришлось вылить, есть нельзя. Только продукты переводит. Пришлось самой обед стряпать. Конечно, детдомовская, кто же ее учил готовить, – тяжко вздыхала свекровь, уплетая за обе щеки плов, приготовленный перед рабочей сменой Томочкой. – Нас с батькой не почитает. Что начну подсказывать, огрызается, матом посылает. Говорит, что взашей нас с отцом скоро отсюда попрет, – жаловалась сынку мамаша, поджимая губы куриной гузкой и собирая горькие слезы в мокрый платочек. – Только ты, сынок, ей не говори ничего, что я тебе жалилась. Она грозилась, что еще хуже будет, если тебе пожалюсь, – добавляла масла в огонь Евдокия Петровна, а сама пытливо наблюдала, какое действие возымели на сына ее слова.

И Славик, в первые дни совместной жизни с Тамарой такой счастливый и радостный, как все молодожены, постепенно становился мрачным и молчаливым. Через некоторое время родители и Тамара с удивлением обнаружили, что их Славик вдруг закурил, а еще без особого повода, ведь раньше только по праздникам, стал прикладываться к спиртному. Томочка пушистой кошкой ластилась к мужу, а он не видел в этом ничего, кроме желания охмурить его, подкрасться поближе и цапнуть побольнее. Мудрая мамаша подсказала, что женщины так делают только для того, чтобы добиться своего. А Томочка, между тем, стараясь не замечать проявлений тайной войны, объявленной ей свекровью, изо всех сил стремилась создать то, что называется таким заманчивым словом семья. Шустрая и умелая, она все успевала. И убраться в доме, и перестирать-перегладить себе, мужу и свекрови со свекром. Варила-жарила, стряпала-пекла. И каждый раз, когда семья садилась за стол, она молчаливо ждала, что хоть кто-нибудь похвалит ее за мастерски приготовленную еду. Но свекор, видимо, был вообще глухонемым, или онемел в процессе жизни с этой Бабой Ягой. За все время совместного проживания Тома едва ли слышала от него и пару слов. Свекровь можно было пытать каленым железом, она все равно ни за что не сказала бы добрых слов невестке. А муж, каждый раз вставая из-за стола, неизменно говорил: «Спасибо, мама. Вкусно», – и укоризненно смотрел в сторону жены.

Сразу после свадьбы он был нежным и пылким. Что и говорить, молодой мужчина. И Томочка была удивлена тем, что, оказывается, это приятно, когда он, жаркий и страстный, искал любую возможность, чтобы остаться с ней наедине. Но костер любви оказался недолговечным. Не потому ли, что свекровь, едва разгоравшееся пламя, успевала полить холодной водой? После первого месяца совместной жизни свекровь сначала начала намекать, а потом и в открытую говорить о внуках. Она бесцеремонно заявляла, что семья без детей, это вовсе не семья, что жена, которая не может родить, как яловая корова, годится только на мясо. Что, если женщина не беременеет, значит, она бракованная. Томочка ужасно смущалась и чувствовала себя виноватой. А Славик мрачнел, как туча, и все больше уходил в себя. Сначала он так спешил домой, чтобы скорей увидеть свою Томку, а если она работает во вторую смену, то и встретить ее успеть.

– Нечего ее поважать. Не барыня, сама доберется. Украдут что ли? Кому она нужна? А ты устал после работы, лучше отдохни, – настраивала мать.

Вскоре, благой порыв встречать жену с работы тихо сошел на нет.

С первых дней семейной жизни Славик все заработанные деньги стал отдавать жене, как и в его семье заведено было. Но это никак не устраивало мать. Контроль над деньгами – контроль над всей семьей

– Сынок, она деньги, твоим тяжким трудом заработанные, транжирит. Покупает себе всякую дребедень. Глянь в ее комод. Там помады, румяны, да духи разные. Нешто пристало замужней женщине румяниться да помадиться? Может, есть у нее кто? – травила сына Евдокия.

Славик с такой силой дернул ящик комода, что он выпал из пазов, и все содержимое вывалилось на пол. Действительно, на полу лежали рассыпавшаяся коробочка сухих румян, два потертых тюбика помады и, чудом не разбившийся, флакон духов «Красная Москва». Кровь бросилась ему в лицо. И не осталось в голове ничего, кроме слепой ярости. Даже не удосужился взглянуть, что все это столетней давности. Видимо, осталось с тех времен, когда мать сама в девках была.

– Если гуляет, убью суку! – побелевшими губами выдавил из себя Славик.

Как, оказывается, просто разбудить в мужчине ревность! Достаточно, даже вскользь, бросить, что-де твоя жена тебе изменяет, и все. Готово дело! Брошенная искра обязательно, если не сразу, то со временем, разгорится в бушующее пламя, которое унять потом почти невозможно. Да еще, если это скажет человек, которому он безгранично верит! И мамаша мысленно потерла руки. Если такими темпами будет дело продвигаться, недолго ей еще терпеть в своем доме ненавистную невестку.

Тамара возвращалась после вечерей смены. В последнее время она все чаще размышляла над тем, что в ее семейной жизни все не ладится. Томочка прожила в детском доме все детство и юность. А там, как известно, свои порядки. Это только в книжках пишут да в кино показывают, что педагоги там, как родные мамы, а воспитанники все дружны, как братья и сестры. Ничего подобного. Там, как на зоне, есть жесткое правило и принцип жизни: «Не верь! Не бойся! Не проси!» Там каждый сам за себя. Поэтому и не было у Томочки привычки, обсуждать свои дела, неважно, хорошие или плохие, с кем-либо посторонним, да еще и совета просить. Ведь надеяться в этой жизни можно только на себя. Когда прошла первая эйфория от того, что попала в дом и в семью, неглупая от природы Томочка все-таки вынуждена была признать, что не все так радужно, как ей представлялось. Свекровь оказалась, чего уж там скрывать, змеей ядовитой, свекор – пень немой, а сынок – телок на веревочке. Только веревочка так и осталась в руках его мамаши. И прибрать эту веревочку к своим рукам пока не представлялось возможным. Любила ли она его?! Она над этим даже не задумывалась. Просто, ей так хотелось свою семью. Вот и вышла замуж. Он показался ей таким покладистым и добродушным! Грешным делом, Томочка подумала тогда, что при умелом руководстве мужем, она сможет быть с ним счастлива. И даже, как будто, получалось в первое время. Но Гюрза, как окрестила Тома свою свекровь, только прикинулась мертвой, вдруг ожила, и начала жалить со всех сторон. Тамара понимала, что обсуждать это с мужем бессмысленно, что только настроит его против себя, жалуясь на несправедливость свекрови. Они – мать и сын, а она – посторонняя женщина, которая все пытается перестроить на свой лад. Пришлось заставить себя не обращать внимания на происки Гюрзы и молчать, молчать. Она еще не теряла надежды, что сможет обратить мужа в свою веру. Недаром говорят, что ночная кукушка дневную все равно перекукует. Только куковать в последнее время ей все чаще приходилось одной. Муж практически перестал искать с ней близости, был мрачен и задумчив.

Повернув в переулок, Тамара вдруг заметила огонек возле дома свекрови. И трепыхнулось сердце: неужто, Славик вышел встретить?! Может, одумался и снова все будет хорошо? Она прибавила шагу и оставшиеся пятьдесят метров не прошла, нет, пролетела как на крыльях.

– Славик, родной! Ты меня вышел встретить? – волнуясь, спросила Тома, и приблизилась, чтобы припасть к груди мужа.

– Тебя, – хрипло ответил муж, и коротко ткнул ее кулаком в лицо.

Такого фейерверка Томочке видеть еще не приходилось. В глазах мелькали цветные брызги, а левая половина лица наливалась болью и свинцовой тяжестью.

– Что это? За что? – в растерянности и недоумении прошептала Томочка.