Борис Пастухов - Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

• Название: Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания
• Автор: Борис Пастухов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-227-06603-9

Борис Николаевич Пастухов – государственный и общественный деятель, чья биография неразрывно связана с историей нашей страны. Его послужной список весьма обширен – первый секретарь Центрального комитета ВЛКСМ, председатель Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, чрезвычайный и полномочный посол в Дании и Афганистане, первый заместитель министра иностранных дел, министр Правительства РФ по делам СНГ, старший вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ.

Воспоминания Б. Н. Пастухова привлекают внимание именами многих выдающихся личностей, среди которых Юрий Гагарин, Александра Пахмутова, митрополит Питирим, Наталия Сац, Михаил Ботвинник, Евгений Примаков. В очерках о тех, кто были его наставниками, товарищами и друзьями, автор дает новые штрихи к портретам этих незаурядных людей и делится своими взглядами о путях развития России.

---

Недавно нашел групповые фотографии двух наших десятых классов. Какие все-таки у ребят хорошие лица! Помню, что учились мы все неплохо, хотя и не в полную силу, постоянно затевали интересные дела, ходили в походы, организовали драмкружок, соревновались, безобразничали. Но когда стало понятно, что пришло время школу оканчивать и желательно получить хорошие оценки, все собрались. На это время был заброшен драмкружок и даже спорт. Поднажали очень серьезно. В итоге у нас получилось. Я вообще-то шел на золотую медаль, но учитель по математике, на геометрии (устной), зная, что я хулиганистый малый, поставил четверку, и никто не смог убедить его, что ни к чему лишать парня золотой медали.

Окончили школу. Пришло время готовиться к поступлению в институты, и вдруг директор объявляет нам свое решение. Вместо трех классов, которые расположены на первом этаже здания, надо вырыть котлован и построить спортзал. И вот мы – два десятых класса, когда нас со школой связывали только добрые чувства, как на работу ходили туда. Ребята молодые, спортивные, сильные, мы быстро вырыли этот котлован. Так был построен спортивный зал в нашей старенькой школе.

После этого была традиционная эстафета учащихся по Большой Калужской улице. Мы решили напоследок тряхнуть стариной. Потренировались и вышли на старт. Первое место не выиграли, но бежали хорошо и боролись достойно. Так что за нас никому не было стыдно.

Наш класс вообще был очень спортивный. Он дал одного чемпиона страны, рекордсмена Юру Говорова (на тяжелейших беговых дистанциях 800 и 1500 метров), нескольких мастеров спорта по гребле. А мы, остальные, перепробовали все – и стрельбу, и бокс, и много еще чего. Но моя душа навсегда была отдана первой любви – легкой атлетике. Сначала средние дистанции, потом длинный спринт – 400 метров и, наконец, метание копья. Так что нет ничего удивительного в том, что я решил поступать в институт физкультуры.

Тут решительно воспротивилась моя мама. Она сказала: сначала настоящая специальность, потом все что хочешь. Это значило, что мне придется поступать в какой-то серьезный институт.

Когда нам выдали аттестаты зрелости, группа наших ребят поехала на Бауманскую, и я поехал с ними. Сначала зашли в строительный институт. Тут нам как-то не понравилось. До энергетического (он тоже неподалеку) надо было ехать на трамвае, а до Бауманского училища можно пешком по переулочкам – совсем недалеко. Пришли в МВТУ[2]. Там душевная обстановка, кругом внимание, любезность. У кого что ни спросишь, все объяснят, расскажут и покажут. Я решил дальше никуда не ходить. А что касается специальности, то записался на первый факультет и на первую специальность. Чего выбирать, раз первая – значит, самая лучшая. Так как у меня была серебряная медаль, то мне предстояло только пройти собеседование.

Хотя и про собеседование тоже ходило множество легенд. Говорили, что могут, например, запросто спросить: сколько колонн у Большого театра? Или сколько коней в квадриге (вообще-то раз квадрига, значит – четыре). Все ходили бледные и спрашивали друг у друга: сколько на самом деле этих колонн и коней? Никто не мог ответить уверенно.

Вызвали меня. Зашел в кабинет. Спросили:

– Борис Николаевич Пастухов – это вы?

– Да, я.

– Хотите учиться в МВТУ?

– Хочу.

– Вы зачислены. Желаем успеха! До свидания.

Это был механико-технологический факультет. Вот я и стал там учиться…

Но сперва (до начала занятий) отправился в свой любимый «Балабановский «Артек», теперь уже пионервожатым.

Надо сказать, что из нашей школы в институты поступили все, кто подал документы. Такое, думаю, не часто бывает. Это говорит о прекрасном уровне подготовки, которую дали наши учителя. Один парень поступил в Московское высшее общевойсковое командное военное училище имени Верховного Совета – фамилия его Байдаков. Юра Байдаков. Дослужился до полковника. Жив и постоянно бывает на наших встречах.

А вот этот Кузьмин, в полувоенном френче и блестящих сапогах, которого я круто, по своей методе, воспитывал, он как был изгоем, так и остался. Поступил в Историко-архивный институт (архивный! Да разве это институт?! Срамота! – так мы все в те романтические времена думали) и окончил его. И кем он стал, как вы думаете? О! Вы удивитесь, когда я расскажу…

Прошло много-много лет, и вот однажды вызывают меня на совещание к самому Брежневу… и вот в приемной генерального секретаря я вижу за столом референта… глазам своим не верю – Кузьмин!

Мы обнялись с превеликой радостью. Все время до начала совещания говорили с ним про нашу молодость, про родную любимую школу. Выяснилось, что он нисколько не в обиде на меня за суровые меры воспитательного воздействия. Он даже подарил мне на память несколько книг своего шефа. Причем не простых, а с автографом Леонида Ильича. Где-то они и сейчас у меня дома хранятся на книжных полках.

Карьера у Володи Кузьмина была простая и в то же время удивительная. После окончания института он работал скромнейшим архивариусом в Госархиве. Работал, видимо, хорошо, потому что его со временем взяли в аппарат ЦК КПСС. Там он тоже как-то постепенно выдвинулся и в конце концов стал одним из секретарей Леонида Ильича! Правда, была у него известная и неодолимая русская беда – слишком любил выпить. Все обходилось до тех пор, пока он не перебрал на работе… и упал. С высокого поста его тут же убрали. Что с ним сталось потом, не знаю. На встречи выпускников он не приходит, а телефона и адреса его ни у кого из наших нет.

Но это исключительная судьба. В основном же наши одноклассники-мальчишки выучились на инженеров, инженеров-механиков, конструкторов, и все долго и хорошо работали, а некоторые работают и сейчас.

Глава 2. Бауманка – это характер!

Новая студенческая жизнь увлекла, закрутила. С другой стороны, жесточайший режим, настоящие тиски учебного процесса – все это требовало от студента полной отдачи.

Тогдашний ректор, а ныне президент университета, замечательный человек, академик Игорь Борисович Федоров, любил повторять: «Что вы, друзья, в МВТУ учиться легко, если вовремя выполнять все задания».

Ха-ха! – вовремя выполнять! А возможно ли это?

Гонор московский из меня выбить было непросто. Но когда на первом семестре я понял, что ведь и выгнать могут, я забросил спорт и все прочие увлечения и серьезно принялся за учебу.

К сожалению, не могу вспомнить фамилию преподавателя, который вел у нас семинар по математике. У него не было одной руки. Всегда – зимой и летом – он ходил в каком-то легком плащике. Несмотря на то что одной руки у него не было, он был мастером спорта по туризму. Был он настоящим экстремалом (говоря по-нынешнему), за спиной у него были походы высшей категории сложности. Никаких значков он не носил, кроме значка выпускника Московского университета.

Он знал, что я спортсмен, общественник, и вообще хорошо ко мне относился, но спуску, как и всем, не давал. Так вот, я приходил к нему среди других сдавать зачет по математике раз пять или шесть.

Он принимал зачет так: свободно разгуливал по аудитории, на ходу придумывал уравнения и раздавал примеры, а мы должны были тут же их решать. На пятый раз мы все сидели, наверное, часов до двенадцати. Метро закрывалось в половине первого ночи. Ребята начали гудеть: давайте, мол, заканчивать, на метро опоздаем. Он не стал спорить и занятия завершил. Мы все вместе вышли из МВТУ. Проходная уже была закрыта. Пришлось перелезать через забор. Причем он, однорукий, сделал это ловчее многих из нас. Когда перелезли, он мне говорит: «Ну что, побежали?»

О проходных МВТУ следует сказать особо. Бытовал афоризм: «Через проходную училища можно вынести все… кроме его славы».

«Разыгрывает, что ли? – подумал я. – Знает ведь, наверное, что я легкой атлетикой занимаюсь». Я тогда на институтских соревнованиях длинный спринт и средние дистанции бегал.

Мы побежали. Он сразу взял приличный темп, стараясь, видимо, сбить мне дыхание. Все ребята быстро от нас отстали. Но я-то был тогда в форме, бежал легко и никаких трудностей не испытывал.

Он бежал хорошо, это надо признать. Только возле метро я услышал, что он стал трудно дышать.

– А вы, молодой человек, оказывается, и правда бегать умеете! – заметил он с одобрением, когда мы уже спускались вниз на эскалаторе.

И вот на следующий (шестой!) раз, после ответа на несколько его вопросов, он поставил мне зачет. На экзамене я получил пятерку. Там принимали другие люди, но это именно он всех нас подготовил к экзамену как надо, и дело не только в математике, просто он на практике реализовал принцип и девиз МВТУ: «Знания знаниями, но нужен и характер!» Есть – да! Нет – пошел вон!

И некоторые тогда ушли. Не то чтобы много, но с нашего курса человека три-четыре. Не выдержали. Помню, ушел один солдатик. И девушка, которая пришла в МВТУ, скорее всего, за женихами. Ну, эти оба оказались здесь не у дел. А вот несколько человек тоже должны были уйти, но удержались буквально на зубах. Знаний у них не хватало, особенно поначалу, зато характера в избытке. Это были настоящие бауманцы. Еще долго было нам трудно и приходилось проявлять характер. Примерно курса до третьего. Зато потом… потом учеба превратилась в удовольствие.