Виталий Юрьев - Взросление

• Название: Взросление
• Автор: Виталий Юрьев
• Жанр: Русское современное

Цикл из восьми рассказов, написанных в мягкой, реалистической манере и объединенных темой взросления. Трудности первой любви, чувства смятения, недовольства собой и окружающим миром, сложность принятия себя таким, какой ты есть, поиски собственного места в жизни – вот что волнует героев и тревожит, усложняя их внутреннюю жизнь.

---

Начался безудержный клёв. Красный поплавок яростно плясал на воде. Легкие пузырьки пены вскипали вокруг него. Ловля захватила всё внимание мальчика. Одного за другим выхватывал он из воды свеженьких карасиков.

Солнце продолжало своё восхождение по небу и вскоре повисло над головой. Клёв уменьшился, и, наконец, совсем сошёл на нет. Мальчик смотал удочку.

Птицы притихли, деревья застыли как нарисованные. Притаился ветерок. Озёрная гладь не смела даже дрогнуть. Природа неподвижно застыла в раскалённом воздухе. Только маленькие солнца блистали на поверхности озера.

Мальчик разделся, сложил вещи на траве. Вступил в прохладную воду, почёсывая пятку о голень; вошёл по пояс и поплыл. Поверхность озера была тёплой, он нырнул глубже, в холодный, леденящий слой. Немного поплавал и прилёг на отмели, растянувшись на спине. Колыхаясь в освежающей прохладе, разглядывал мечтательно-голубое небо.

На обозримой части неба появилось облако. Ослепительно белое и пушистое, как огромный комок блестящей ваты, оно приближалось, росло. Медленно проплыло над головой – точно небесный тихоход. Тень от облака тянулась следом, по земле. Легонько коснулась мальчика, и побежала дальше. Из высокой травы выперлась вдруг корова, отгоняя коротким хвостом надоедливых слепней и мух, уставилась на мальчика бездумными глазами, пережёвывая свою жвачку; скрылась в чаще.

Ещё разок искупавшись, мальчик собрал вещи и отправился домой. Возвращался тою же тропой. Кончик удочки выглядывал над кустами и по этому маячку его узнавали работавшие на огородах люди. Они разгибали спины. Смотрели на него, приложив ладони козырьками ко лбу. Громко спрашивали:

– Ну что, поймал что-нибудь?

Он поднимал над головой прозрачный пакет. Улов блестел на солнце. И тогда они кричали ему вслед:

– Ого! Молодец!

Вошёл в обсыпанный яблоками-паданцами двор. Под глубинной тенью дряхлой яблони бродили куры, склёвывая с земли мусор. На раскалённом огороде позади дома, среди сухих стеблей картофеля, стоял, облокотившись о черенок лопаты, дедушка. Солнце далеко вытянуло его обездвиженную тень. Бабушка хозяйничала в летней кухне, гремя кастрюлями. Котёнок, разморённый солнцем, лежал на лавке, свесив хвост к земле, и дремал.

Мальчик достал малька из кулёчка и позвал котёнка. Лениво потянувшись, тот спрыгнул на землю и неторопливо подошёл к нему. Осторожно понюхал трепыхающуюся рыбёшку, прибрал её когтями и начал флегматично есть. Мальчик скормил ему не меньше десятка маленьких рыбок, а ненасытный зверёк все никак не наедался. Когда мальчику надоело кормить зверька, он пошёл на кухню. Котёнок ещё немного посидел в ожидании. Несколько раз растерянно обнюхал пустоту вокруг себя. Наконец, осознав, что добавки не будет, запрыгнул обратно на лавку, и принялся умываться.

Мальчик притащил ведёрко воды из колодца, вылил в трёхлитровую банку, запустил туда оставшуюся рыбу. Долго разглядывал её сквозь увеличительное стекло банки.

Самых крупных карасей он бросил на сковородку. Пожарил на подсолнечном масле, немного поел. Вошёл в душную комнату и, скинув одежду, повалился на кровать.

Спал он недолго. Проснулся весь в поту. Духота томила. Ему вдруг вспомнилась зима в деревне, и гаснущее солнце в заиндевелом окне. Вышел на крыльцо, умылся ледяной колодезной водой, смывая тяжёлый полуденный сон. Доел остатки рыбы.

Послеобеденная деревня отдыхала, дремала, на улице никого не было видно.

Мальчик отправился в лес. Путь его пролегал мимо старой фермы, через шоссе и поле. Под ярким солнцем всё вокруг беспорядочно блестело. Свет отбивался от дороги и слепил глаза. Свет был в воздухе, в потрескавшейся земле, в высокой траве и в стогах сена. Отзвуки его слышались и в летней тишине и в нарушавшем её птичьем пении, в лёгком дуновении ветерка, в шелесте придорожных трав, и в шёпоте налитых колосьев. Мальчик брёл по золотому полю, вдыхая аромат обожжённой солнцем пшеницы. Обгоняя его, пробегали по краю неба и исчезали вдали редкие тучи. Лес приближался, возвышаясь над ним.

За полем, на краю леса, дорога огибала небольшое круглое болотце. Стоячая вода затянута ряской, тихо шумел сухой камыш, скрипели скрестившиеся стволы деревьев. Засохшие и белые они были похожи на отполированные ветром кости. И даже птичий ток здесь был сухой, трескучий.

Посреди мёртвой воды, на маленьком островке, сидела черепаха. Он понаблюдал за ней несколько минут. Как всегда, черепаха не двигалась. Удовлетворённый этим наблюдением пошёл дальше, вдоль звенящего в стороне ручейка.

Вскоре дорога спустилась к ручью. Над самым берегом неглубокого прозрачного потока, росли три низенькие дички. Они отбрасывали пышную прохладную тень. Трава под деревьями, недавно скошенная, проросла вновь и была свежей, пахучей. Мальчик прилёг отдохнуть на мягкой траве, под сплетением тенистых ветвей. Земля тут же приняла его в своё лоно. Он мгновенно уснул.

Проснулся с лёгкой головой. Ласково журчал поток в тени трав и цветов. В светлом небе виднелись размытые очертания парящих птиц.

Плеснул водой в лицо. Разулся, подвернул штанины. Пошёл по ледяной воде, ступая осторожно, чтоб не упасть. Дно было устлано скользкими камнями и водяной травой. Обмыл ноги, и вышел на другой стороне ручья.

Углубился в лес, вслушиваясь в перекличку щеглов, разбавляемую редким подкаркиванием ворон. Сочно и звонко, пронзительно, с детальной чёткостью звучали голоса птиц в лесной глуши. Пели пичужки, свистела иволга, ей подсвистывал сычик. Ритм поддерживал глухо долбящий сухое дерево дятел. На фоне птичьего оркестра солировал соловей. Последовав за его голосом, мальчик пошёл тише сквозь ярко-зелёную чащу. Подкрался к дереву, чтобы посмотреть на певца. Но так и не увидел его среди густых переплетений ветвей и листьев.

Побродив по лесу среди тысяч теней, среди деревьев, кустов и цветов, пройдя по множеству едва заметных тропок, когда-то давно протоптанных людьми, выбрался на знакомую дорожку. Внимая шороху сосен по сторонам, ступал по ковру из сухих иголок, веточек и шишек. Направляясь к группке тоскующих берёз, вышел на пёструю поляну, устланную разноцветными бутонами тысяч цветов.

В тени берёзовой рощи стоял маленький шалаш, сплетённый из гибких прутьев, заросший зарослями плюща. Мальчик насобирал веток, разложил костёр, сел перед входом в шалаш, подобрав под себя ноги. Огибая его, протаптывали свою тропку в редкой траве рыжие муравьи. Вертикально вверх поднимался смолистый дымок от сжигаемой бересты, хвои и сосновых шишек. Потрескивали сухие дрова. Огонёк то вспыхивал, то уходил в угольки. Тогда он подбрасывал палки и шишки. Иногда набегал ветерок, и костёр качало, развеивало; ярко-красный гребень хлопал, трепетал, бился из стороны в сторону. Долго-долго глядел мальчик в огонь, и ему казалось, что этот день не кончится никогда.

Вечерело. Затоптав остатки костерка, он покинул ветхий шалаш и пустился в обратный путь: солнце уже клонилось к земле.

Ноги взбивали облачка дорожной пыли. Жёлтая дымка стелилась позади него по земле. Он остановился посреди пшеничного поля. Земля, небо и горячий ветер окружали его. Прощально обернулся: тёмный лес, упираясь в небесную синь, безмолвно стоял в отдалении. Стая птиц шумной тучей сорвалась с деревьев, наплывая на низкое солнце. Мальчик сорвал охапку золотых колосьев, растёр их в руках. Отделив плевела, бросил зерна в рот. Жуя пшеницу, побрёл дальше. Пересёк асфальтовую дорогу, перелез через поломанную изгородь фермы, прошествовал мимо загонов скота, и огородами пробрался к дому.

Подхватил удочку и направился к озеру, но не старой, обходной, тропой, а напрямик, через оградки и огороды, по несжатому полю кукурузы и подсолнухов. В спешке задел, сшиб, перезрелый тяжёлый подсолнух. Тот сломался с хрустом, и упал на землю, разбросав вокруг себя длинные жёлтые лепестки. Очистил подсолнух от жёлтой пыльцы, попробовал семечки. Удовлетворённый их вкусом, взял подсолнух с собой. Среди чащи лободы наткнулся на старое кривое пугало. Стянул с него дырявую соломенную шляпу, надел на голову.

Пришёл на озеро, когда последние лилии уходили под воду. Комариные рои неподвижно висели в воздухе.

Первая же поклёвка принесла улов. Звук трепещущей на крючке рыбы раздался над вечерним озером. Следом покатился лёгкий хохот, – над попавшимся карасём насмехался погоныш. Ему радостно вторили лягушки. Им злорадно подгавкивали камышницы.

В камыше у противоположного берега выплеснулась рыба. По воде пошла мелкая рябь… Вдруг мальчик почувствовал, что рядом с ним кто-то есть. Он повернул голову и посмотрел ей в глаза. Она стояла у ивы, прислонившись к стволу, словно олицетворение души дерева, и глядела на мальчика. Ветерок легко овевал её. Ива осторожно гладила её зелёными волосами. Вечерний свет отражался в её задумчивых глазах. В тени, тонкое лицо было расплывчато-бледным.