Лия Колотовкина - Летел над землею всадник (сборник)

• Название: Летел над землею всадник (сборник)
• Автор: Лия Колотовкина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00071-635-9

«Летел над землею всадник» – это цикл рассказов – очерков, повествующих о военном детстве маленькой девочки. Повествование ведется от первого лица, что делает эти воспоминания особенно личностными, правдивыми и эмоциональными. В центре внимания образ главной героини очерков – шести – десятилетней девочки, на долю которой, вместо радостей детства, выпали тяжелые испытания, а также образы ее друзей-ровесников, ее братьев и сестер. Из разрозненных рассказов – воспоминаний возникает целостный образ ребенка тех лет с его радостями и печалями, с его заботами, потерями и маленькими победами. Но также вместе с описанием жизни девочки перед читателем возникает широкая панорама жизни села военных лет. В жизнь главной героини врывается война, врывается внезапно, во время светлого радостного праздника – сенокоса, когда все село на лугу, когда люди работают сообща, весело и дружно. Образ войны возникает вместе с образом всадника, летящего над землей, этот всадник перевернул всю жизнь сельчан. Несомненно, детям по эту линию фронта не пришлось испытать того, что испытали дети на территориях, оккупированных фашистами. Они не видели ужасов концлагерей, над ними не измывались гитлеровцы, но даже то, что испытали эти дети, потрясает до глубины души.

---

О сенокосе хочется еще сказать следующее. У меня было три старших брата. Самый старший, Александр, уже воевал. Дома остались Геннадий и Виссарион. В начале войны Геннадию было пятнадцать лет. Забыть об учебе пришлось сразу. На плечи таких подростков, как он, свалилась вся непосильно тяжелая деревенская работа.

Когда начался сенокос, его и других подростков нарядили ставить приметки. Приметок – это огромный стог сена, высотой едва ли не с двухэтажный дом. Поднимать сено на такую высоту вилами – задача трудная даже для взрослых мужчин.

А для полуголодных подростков и вовсе не выполнимая. Кроме того, сено нужно укладывать ровно, стараясь сделать приметок стройным, обтекаемым, нельзя допустить огрехов. Пойдет дождь – промочит приметок – пропадет сено.

Брат приходил домой измотанным, иногда у него не было сил даже умыться и поесть, он уходил в амбар, валился на постель, не в силах даже разговаривать.

Руководил ими старый дед. Брат рассказывал, что не однажды этот дед подходил к уже сметанному приметку, пробовал сено, осматривал приметок и требовал его разбрасывать и складывать заново. Как я сердилась на этого деда, как я его ненавидела! Тогда я, конечно, не понимала, что этот старик, как и многие другие взрослые, вынуждены были так поступать, чтобы научить нас работать: кроме нас, детей и подростков, подобную работу выполнять было просто некому. Матери и так надрывались на поле и дома. Работали все, кто только держался на ногах.

Отошел сенокос – поспела работа в огородах. Домашние огороды были полностью на плечах таких вот детей, как мы. А огороды у нас были огромные, потому что большие крестьянские семьи во время войны кормились только овощами из огородов. Урожай пшеницы практически весь уходил на фронт, в колхозе оставляли только зерно на семена и совсем немного на еду. С утра и до вечера мы пропадали на огородах: поливали грядки, пололи сорняки. Но только своим огородом дело не ограничивалось. За околицей был огромный колхозный огород, его пропалывали и поливали тоже дети.

Зато, когда поспевали первые овощи, голод отступал. Можно было вдоволь наесться сладкой сочной брюквы. Наверное, сейчас никто из детей и не знает, что это за овощ, а тогда желтая хрустящая брюква казалась нам вкуснее всяких деликатесов. Благодаря нашему огороду и трудолюбию матери и всей нашей семьи, мы переживали одну за другой долгие военные зимы.

Картошка

Хотя огороды были огромные и трудились мы не разгибая спины, все-таки даже двух больших ям с картошкой на зиму нашей довольно большой семье не хватало. Хлеба практически не было, ели мы одну картошку: утром, днем и вечером. Картошку вареную, картофельные лепешки, картошку печеную. Особенно мы любили печеную. Брат Геннадий, пока еще не ушел на фронт, в истопленную печку, в золу, бросал, нечищеную картошку. Потом мы все ждали, когда она поспеет. Садились вокруг печки, он открывал заслонку, вытаскивал картошку по одной и по очереди давал нам. Какой она казалась нам необыкновенно вкусной! С прилипшими к бокам угольками, с хрустящей кожурой! Наша большая семья съедала за день два ведра картошки. К весне картошка закончилась.

Как только стаял снег, мы с младшей сестрой Фаиной, которая младше меня на три года, пошли на колхозное поле. С осени там, в земле, осталась картошка. Мы перекапывали поле, искали эту мороженую картошку. Мама из нее пекла лепешки. Когда уже мороженую картошку невозможно было найти, все было перекопано: кроме нас, почти вся деревня ходила на поле, мы с сестрой придумали новый способ. Забродили в лужу, что осталась после стаявшего снега и топтались в холодной воде. Земля была мягкая, и картошка, если она там была, всплывала наверх, а мы ее собирали.

Но в этой талой воде я сильно простудила ноги. Я не только не смогла ходить, но даже стоять на ногах. Пришлось лежать, думала, что вообще ходить не смогу. Это было в 44 году, мне только исполнилось девять лет. Больницы в деревне не было, а в районном центре был один врач на весь район. Тогда мама сказала, чтобы я лежала на русской печке, на голых кирпичах и грела ноги. Пролежала я на печи, как Илья Муромец, два, а может быть, три месяца, сейчас уже не помню. Было горько и больно от того, что все ребята ходят в школу, бегают, а я лежу и не знаю, смогу ли ходить. Но в это время, чтобы мне не было грустно, отец приносил мне много книг, я их читала. С тех пор и появилась у меня тяга к чтению.

В начале лета случилось чудо – я встала на ноги и пошла.

До сих пор я благодарна русской печке. Она не только нас кормила, но и лечила.

Еще о русской печке. Это было вскоре после войны. У одного из моих братьев приближалась свадьба. Электричества в деревнях еще не было. Были керосиновые лампы, на которые надевали стекло. Лампы послабее назывались семилинейные, а те, что посильнее – десятилинейные. Мама отправила меня к соседке за десятилинейной лампой. Когда я зашла к ней домой и поздоровалась, она ответила мне. Я не поняла, откуда же она мне отвечает. Я объяснила, зачем пришла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.