Коллектив авторов - История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века

• Название: История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Культурология
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91674-240-4

Предлагаемое издание является первой коллективной историей Испании с древнейших времен до наших дней в российской историографии.

Первый том охватывает период до конца XVII в. Сочетание хронологического, проблемного и регионального подходов позволило авторам проследить наиболее важные проблемы испанской истории в их динамике и в то же время продемонстрировать многообразие региональных вариантов развития. Особое место в книге занимает тема взаимодействия и взаимовлияния в истории Испании цивилизаций Запада и Востока. Рассматриваются вопросы о роли Испании в истории Америки.

Жанрово книга объединяет черты академического обобщающего труда и учебного пособия, в то же время «История Испании» может представлять интерес для широкого круга читателей.

Издание содержит множество цветных и черно-белых иллюстраций, карты, библиографию и указатели.

Для историков, филологов, искусствоведов, а также всех, кто интересуется историей и культурой Испании.

---

Глава 2. Социальные практики ислама на Пиренейском полуострове

[6]

С приходом мусульман на Пиренейский полуостров радикальным изменениям подверглось социальное устройство и резко изменился облик общества. Прежде всего, оно стало гораздо разнообразней в этническом отношении. Теперь к испано-римскому и вестготскому элементам, которые сами в свою очередь накладывались на кельтский, прибавились арабы и берберы, делившиеся на роды и племена очень разного происхождения.

Гетерогенность андалусского общества усугублялась и появлением новой доминирующей религии – ислама, покориться которому пришлось и христианам, и иудеям.

Социально-этнический портрет

Первая волна арабов, достигшая полуострова с Тариком и Мусой бен Нусайром, слилась с джундидами – конной дружиной Бальджа бен Бишра, которая комплектовалась из сирийской и восточной знати. Джунд с Иордана обосновался в районе Рельо, джунд палестинский – в Сидонии, из Эмесы – в Ньебле и Севилье, а в Хаэне расположился джунд из Киннасрина. Египтяне, бывшие наиболее многочисленными, осели в Беже, Осконобе, Алгарве и Мурсии. Дамасский джунд обосновался в Эльвире и немного позже впитал в себя клиентелу (мауали) Абд ар-Рахмана I. Трудно сказать точно, сколько арабских воинов пришло в VIII в., но скорее всего их было немного. Средневековые арабские авторы говорят о 18 тыс. человек, набранных в войско Мусой, и о 10 тыс. – 12 тыс., пришедших с Бальджем. Установление власти Марванидов в Аль-Андалусе повлекло за собой новую волну переселений сирийских арабов, долгое время сохранявших древние обычаи. В эпоху халифата выходцы из самых разных регионов Востока – из Хиджаза, Ирака, Йемена, Сирии, Египта, Ливии, Ифрикии, Магриба – селились в наиболее важных городах, занимали высокие должности в государственном и городском управлении, вели торговлю или возделывали землю. Они вступали в смешанные браки и союзы, их потомки нередко тоже причислялись к арабам, отчего еще сложнее определить долю этнических арабов в Аль-Андалусе.

В последующих переселениях наибольшую роль играл берберский элемент. Выходцы из Северной Африки заселили центральные земли Аль-Андалуса и его горные районы на востоке. Все указывает на то, что они быстро арабизировались и даже забывали свой язык. В конце X в. в испанские земли перебралось большое количество североафриканцев: сначала Омейяды, а затем и Амириды активно набирали их в войско. Берберы доминировали и в Гранаде (столица берберской династии Зиридов после 1012 г.). Особенно много их стало здесь во времена альморавидов и альмохадов: собственно название столицы «Гарната», или «Агарната», скорее всего происходит от берберского топонима «Керната».

Еще одним достаточно значительным элементом мусульманского общества были негры, как правило, рабы из Судана. Личная гвардия халифов формировалась именно из них, во времена аль-Хакама II и аль-Мансура ни один поход не проходил без активного участия суданского подразделения. В городах даже больше, чем рабов-мужчин, было чернокожих рабынь, поскольку они очень ценились и в хозяйстве и в качестве наложниц.

В Кордовском халифате дворцовые рабы, в том числе евнухи, были практически исключительно европейского происхождения. Их называли сакалиба, т. е. славяне. В действительности этим термином обычно обозначали пленных из континентальной Европы, от Германии до славянских стран, которые затем продавались в мусульманские земли и в Византию. По свидетельству Ибн Хаукаля, восточного путешественника середины X в., рабы в Кордове происходили не только с берегов Черного моря, но и из Калабрии, Ломбардии, франкской Септимании и Галисии. Среди них встречались люди выдающихся политических и военных талантов, делавшие блестящую карьеру при дворе эмиров и халифов, активно вмешивавшиеся в политические дела. Нередко рабы становились вольноотпущенниками, богатыми и имевшими собственных рабов. Видимо, они не очень смешивались с остальной частью андалусского населения, что объясняет тот факт, что после падения халифата они решили образовать на востоке Аль-Андалуса свое государство.

Среди пленных, которых приводили из Гаскони, Лангедока, Испанской марки и страны Басков, были и женщины, блондинки со светлой кожей, из числа которых эмиры и халифы выбирали наложниц, а знатные сановники и богатые купцы покупали себе рабынь.

Местное испано-римское и вестготское население разделилось на две группы. Первая добровольно покорилась завоевателям, арабизировалась, принимала веру, язык и культуру мусульман, смешиваясь с ними. Муваладун, или мусалима, как их называли (они же ренегадос в испанской христианской традиции) с конца VIII в. интегрировались в мусульманское общество. Омейяды продолжали умелую политику первых эмиров по привлечению местного населения, для которого мусульманский режим по сравнению с готским имел ряд несомненных преимуществ.

Мусалима

Мусалима почти всегда сохраняли свое родовое имя на романсе, иногда переводя его на арабский. Андалусские биографические сборники упоминают такие родовитые фамилии, как Бану Саварико и Бану Анхелино из Севильи, Бану Карломан, Бану Мартин и Бану Гарсия. Ибн Хазм из Кордовы (XI в.), тоже из семьи мусалима, в своем генеалогическом трактате среди прочего реконструировал историю могущественного рода Бану Каси. Касио был графом во времена вестготов, но с приходом арабов принял ислам и сохранил власть над обширными территориями Борхи – Туделы – Тарасоны. Некоторые из муваладун подчеркивали свои готские корни, как, например, историк Ибн аль-Кутийа, что значит по-арабски «сын готки», считавший себя потомком принцессы Сары, внучки Витицы. Следуя примеру арабских и берберских семей, некоторые фамилии из мусалима, выбрав арабское имя или прозвание в качестве родового, прибавляли к нему увеличительный суффикс из романсе «ūn» (ón): отсюда произошли имена Хафсун (Хафс), Гальбун (Галиб), Абдун (Абд Аллах).

Среди потомков вестготов и испано-римлян немало было и тех, кто предпочел сохранить религию предков и собственную идентичность. Они расселялись более или менее компактными общинами, которые были встроены в мусульманскую общественную и государственную систему, обладая широкими правами автономии. Христиане, жившие под властью мусульман, вскоре были прозваны мосарабами, т. е. арабизированными, поскольку они никогда не жили изолированно: они владели арабским, восхищались культурой мусульман, переняли восточный и арабоязычный порядок составления документов и нотариальных актов. Мусульмане в свою очередь знали и использовали романсе. Вообще, следует отметить, что они не создали в Испании замкнутой военно-политической касты. Центральная власть активно привлекала к сотрудничеству старую испано-готскую верхушку и проводила политику, ориентированную на привлечение широких слоев населения к сотрудничеству. В целом политика кордовских правителей опиралась на положение ислама об ахль Китаб – людях Книги, или как мы сказали бы – Писания, к которым причислялись иудеи и христиане. Традиционно, по примеру порядков, принятых в метрополии, им предоставлялась автономия в решении внутренних дел, право на исповедание своей религии, обладание своим судом и правом, своими культовыми сооружениями. В тайфах вопросы вероисповедания вообще отошли на задний план: толерантность предыдущей эпохи сменилась абсолютным безразличием, как нередко отмечалось в хронистике того времени, к конфессиональной принадлежности.

Конечно, появившиеся на полуострове альморавиды и, особенно, следовавшие за ними альмохады принесли с собой совсем другое религиозное чувство – раскаленное пустынным солнцем и горящее в сердце вчерашнего кочевника. Однако сильно изменился к тому времени и сам Аль-Андалус, населенный уже не завоевателями, арабами и берберами, и покорившимися испано-готами, а андалусцами, по-разному определявшими свое происхождение и предпочитавшими дома говорить на разных языках, но принадлежавшими к единому социальному организму.

Мосарабы практически исчезли как элемент социальной жизни в Гранадском эмирате: в большинстве своем они ушли под власть королей-единоверцев. Нам известно лишь о временно и в очень ограниченном числе живших здесь членах посольств, пленных и искавших убежища мятежниках, а также о торговых представительствах христиан в Гранаде и Малаге.

Квартал Альбайсин в Гранаде

В отличие от них иудеи, так же как и мосарабы на протяжении всей истории Аль-Андалуса жившие бок о бок с мусульманами и обладавшие автономными правами, по-прежнему фигурировали в общественной картине последнего исламского государства. Они были изгнаны или обращены в христианство после его покорения Католическими королями.