Талина Март - День накануне Ивана Купалы. Книга первая

• Название: День накануне Ивана Купалы. Книга первая
• Автор: Талина Март
• Жанр: Русское современное

Роман-сказка «День накануне Ивана Купалы» предназначен для домашнего чтения. Главные герои книги – два мальчика десяти-одиннадцати лет – Стасик, Дима и восьмилетняя девочка – Диночка. Случилось так, что у отца Стаса – офицера-подводника – изменился график отпусков. У мамы отпуск этим летом даже не планировался. И родители, озадаченные летним отдыхом сына, вынуждены были послать его на каникулы к знакомой хозяйке Валентине Николаевне.

---

– Смотри, что я нашёл! Я знал, что должно быть. В холодильнике стояло. Масло облепиховое. Оно знаешь – от чего? Оно – от всего!

Стас уже вспотел от вытирания, потому что профессор всё трепал ему голову, всё запихивал в уши полотенце. Он хотел попросить Казимира Степановича остановиться, но рядом объявилась Дина. Оттирая братца плечиком, она сказала сердито:

– Стась, скажи, чтоб я тебя лечила. Я могу, я бабушку мазала.

В ту же секунду Димка закричал вверх:

– Казимир Степанович, меня не надо, я ещё не мылся.

– Да что ж это вы? Как вы сюда?.. – забубнил Казимир Степанович, и полузадохнувшийся Стас увидел его удивлённое лицо.

– Спасибо большое, – выдавил мальчик, – я бы и так высох, жарко же.

– Нет-нет, голову нужно вытирать. Голова – это главное, – изрёк профессор, промокая свой лоб.

Тут Диночка, требуя внимания, дёрнула Стаськину руку:

– Можно, я тебя помажу, я умею. Руки помою и помажу.

Стасик поморшился, а Дима аж ногами затопал:

– Лечильщица! Вцепилась, как пиявка! Человеку и так больно! Иди, убери на кухне. Да подумай, что бабушке скажешь.

– А то и скажу, что ты Марьку не поил, а на море ушёл. Что котлеты ел и всё бросил, – ответила девочка и забрала у перекосившегося Дмитрия бутылочку.

– Не ссорьтесь, ребята! – вмешался профессор, – сейчас главное – обработать раны. Пойдёмте ко мне. У меня прохладно. И места много. А потом, у меня есть перекись.

Стаська смотрел на Казимира Степановича во все глаза, надеясь, что тот добавит, как жжётся эта перекись. Сильнее йода или меньше? Но профессор об этом промолчал. Он отправил Димку под душ, а Диночку и Стаса – в «бункер».

Глава X

В «бункере» всё было иначе, чем в тот раз, когда здесь жил Стас с родителями. Осталась только одна кровать да стол со стулом. Зато слева от входа на полу лежали застеленные покрывалом два матраца, куда Диночка плюхнулась на колени, а Стасик присел с краешку. Казимир Степанович покопался в коробке с медикаментами, достал белый пузырёк и начал объяснять Дине, как надо обрабатывать раны. Рассказал, показал и сделал всё сам. Потому что девочка больше ойкала да ползала вокруг Стаса. Подбираясь то с одного, то с другого бока, она заглядывала ему в лицо и выпытывала жалостливо:

– Тебе очень больно, Стасик? Очень?

Где-то в середине процедуры в «бункер» явился довольный собой Димка. Он старательно потопал ногами за порогом, а в дверь вкатился спиной вперёд. Руки его были заняты большой, запотевшей до ручек, кастрюлей. Победно оглядевшись и громыхнув крышкой, Дима приземлил кастрюлю на пол:

– Вот! Компот!

И засмеялся. Волосы на голове его стояли дыбом. И было видно, что мылся он второпях: за ушами вода проложила только мокрые дорожки. Но это Стас заметил потом, а сейчас он обрадовался другу, как маленькой передышке. Потому что всё время боролся с желанием схватить руку профессора и придержать её немного.

Но Казимир Степанович, не отрываясь от дела, посмотрел через плечо:

– Опять будем дохлые витамины пить.

– Опять! – бесшабашно кивнул Димка и «козликом» выскочил за чашками.

Кроме чашек он принёс редиски и лука – свеженьких, прямо с грядки – и несколько сваренных вкрутую яиц. Да ещё мисочку со щедро политыми сметаной и мёдом варениками.

Профессор, занятый Стаськой, объяснил Диме, где в холодильнике лежит его колбаса, и спустя минуту с облегчением вздохнул:

– Ну, всё, орёл, – готов!

Невозможно передать, как благодарен был ему Стас, что обошлось без зелёнки и йода. Как благодарен!

Димка вернулся счастливый, словно охотник с большой добычей. Кроме колбасы и хлеба он принёс ещё банку шпрот:

– Это из бабушкиных запасов.

– А она не заругает? – спросил, как ребёнок, Казимир Степанович.

– Не-а. Она ж говорит, что для хороших людей ей ничё не жалко. А мы чё, плохие?

– Если бабушка будет ругаться, ты мне скажи, мы ей вернём.

– Да не будет она! – вмешалась Дина, хрумкая редиской. – Открывайте! Она вчера глянула буфет и бурчала, что покупает еду про запас – места уж нет. Привычка у неё дурацкая.

– Это привычка не дурацкая – это привычка людей, переживших войну и голод. Они потом долго, иногда всю жизнь, не могут привыкнуть, что всё можно купить. Вот и запасаются, – объяснял профессор, нарезая ровными ломтями колбасу и хлеб.

Стасик тут же вспомнил свою бабушку. Та все цены – что на одежду, что на билеты в самолёт – переводила на какие-то старые деньги и прикидывала, сколько можно купить на них продуктов.

А Казимир Степанович соорудил первый бутерброд и протянул его Стасу со словами:

– Ты вёл себя как мужчина.

Стаське стало жарко от похвалы, и он спросил первое, что пришло в голову:

– А вы, правда – профессор?

– Самый взаправдашний, как Дед Мороз.

– Медицинский?

– Казимир Степанович расшифровывает мумии, – чуть ли не по буквам сказала Диночка, за неимением вилки вылавливая вареник из медово-сметанной массы надкусанной редиской.

– Как это? – не понял Стас.

Профессор, потянувшись кружкой к кастрюле с компотом, не ответил, лишь улыбнулся, глядя на Диночкины мучения.

– Нет, правда, – как это?

– Я египтолог, понимаешь? Я изучаю старинные надписи, те, что были написаны при фараонах, в Египте. Или ты ещё не проходил Историю древнего мира?

– Проходил, – не веря совпадению, протянул Стас, – в этом году. И мама мне всякое такое читала.

– Какое – такое?

– Ну, про пирамиды. Что кошки там в мумии превращаются, а бритвы затачиваются.

– Это тебе мама всё верно читала. Я вот думаю предложить Валентине Николаевне сделать во дворе пирамиду-беседку из реек – в ней очень полезно отдыхать. Только строителей надо найти. Вот вы подрастайте, через год и займёмся.

– А что? – восхитился планами Димка, неутомимая душа которого требовала движения.

Он и сейчас, не переставая жевать, подпрыгивал сидя на пятках.

– Давай, Стас! – и, не останавливаясь, спросил профессора. – А может, в этом? А то ведь целый год?

– Нет, в этом не получится: у бабушки разрешение надо получить. Материалом запастись, рассчитать, как положено. Это – не раз-два – кружева, это – пи-ра-ми-да.

– А как вы профессором стали? – не унимался Стасик, – Зубрили-учили и стали?

Казимир Степанович улыбнулся виновато:

– Ты прав, конечно, но не совсем. Я когда вспоминаю, как всё сложилось, то нахожу три причины. Три, – весомо повторил он, потрясая поднятыми указательным, средним и безымянным пальцами левой руки.

Ребята молчали выжидая.

– А если назвать их по порядку, то первая причина простая, житейская, так сказать. Отец мой был человек малограмотный, работал в колхозе шорником. Слышали о такой профессии?

Стасик, Димка и Диночка дружно замотали головами из стороны в сторону.

– Шорник – это человек, который шьёт лошадям сбрую. Вернее, отец в молодости был конюхом. Потом началась война; он и на войне был, как говорят, при конях. Но раздробило ему осколком обе ноги, пришлось их отрезать, ампутировать. Вот он и нашёл себе сидячую работу – сбрую шить. Но сам мне всю жизнь твердил: «Учись – человеком станешь». Всё хотел меня видеть большим учёным. Даже имя мне такое дал, для солидности. Хоть сам был Степаном, а отец его Василием. Вот какая первая причина.

Ребята молчали, а профессор, глядя поверх их голов, продолжал:

– Вторая причина почти фантастическая. Потому что получился необъяснимый фокус: ведь кроме меня в нашей деревне, ну, теперь это посёлок, кроме меня ещё девять докторов наук, а кандидатов – и вовсе не сочтёшь. Больше пятнадцати человек. И деревня-то обычная, небольшая, но в каждом дворе свой учёный, а в одном – даже два. В соседних деревнях тоже есть такое, но у нас больше всех, как эпицентр, понимаете, как особое место. Феноменальный случай. Про наш посёлок даже фильм есть, это когда Зина Утина, через два двора от отца живёт, шестой из наших докторскую защитила. И в газете о нашей деревне писали, даже смешно сказать – приезжали брать пробы воды, воздуха. Искали – может, есть в наших местах микроб какой, что тягой к знаниям заражает. Но ничего, конечно, не нашли. Я и сам не знаю – это совпадение, курьёз, шутка природы или так везде должно быть? Ведь каждый человек рождается со своим талантом; главное, чтоб он этот талант мог проявить. Причём, не обязательно быть артистом или учёным. Можно быть талантливым экскаваторщиком или бухгалтером. Главное, чтоб работа тебе нравилась, и тогда твои способности покажутся во всей красе.

Профессор помолчал.

– Ну, а третья причина, самая что ни на есть банальная. Было б смешно, если б не было так грустно, – Казимир Степанович помялся и сказал смущённо. – Понимаете, в чём дело – плоскостопие у меня.

Такое слово Стасик где-то слышал, но что оно означает, сейчас вспомнить не мог.