Светлана Орловска - Cон

• Название: Cон
• Автор: Светлана Орловска
• Жанр: Современные любовные романы

В осиротевшей квартире Анны после смерти близкого человека, на 9-ый день траура начинают происходить странные вещи.. Оживающие силуэты в старинном зеркале пугают мыслью о собственном безумии. Так ли это на самом деле? Следующее мгновение не дает времени на размышления, обнажая основной инстинкт. Борьба за собственную жизнь, ответственность за чужую и неизбежность встречи, уготованной ей потусторонним миром…

---

Наказание

Не помню сколько времени я так бежала. Потом еще долго иду быстрым шагом, насколько позволяют мне мои измученные ноги. Страшно хочется пить. Язык пересох от жажды. Я уже ни о чем не могу думать, кроме воды. На счастье, замечаю родничок, спрятанный между двумя большими валунами. Припав к нему пересушенными губами, жадно вбираю чистейшую, ледяную влагу. Напившись вдоволь, зачерпываю воду ладошками и ополаскиваю лицо. Становится легче, но щеки все еще продолжают гореть. Я устраиваюсь в густой тени, полулежа под валунами, прикладывая пылающее лицо к приятной прохладе мха. Ни о чем не хочется думать и ничего анализировать в этот момент. Клонит в сон…

Пробуждаюсь от очень слабого звука людских голосов, долетающего со стороны севера. Я поспешно умываю лицо и отправляюсь в ту сторону. Пройдя метров сто, останавливаюсь и прислушиваюсь. Ничего не слышно. Неужели показалось? Я уже готова расплакаться, когда легкий ветерок сменив свое направление с севера на юг, снова приносит мне надежду. Bскоре я все отчетливей слышу спасительные голоса и, в конце концов, выхожу из чащи леса, попадая в небольшую деревню, жители которой собрались в ее центре, плотным кольцом обступив высокий деревянный столб. Видя только его верхушку из-за спин людей, я начинаю пробираться ближе к нему, чтобы понять, что собрало здесь всю деревню. Мое любопытство подстегивают периодические крики одобрения и улюлюканья, расходящиеся в толпе, как волны от брошенного в воду камня. Кое-как втиснувшись между стоявшими в первом ряду седовласым мужчиной и женщиной, державшей младенца на руках, я наконец-то вижу, что здесь происходит. Представшая картина на мгновение лишает меня дара речи. Глаза отказываются верить в происходящее. Я понимаю что большой столб – это столб позора, к основанию которого привязана маленькая, худенькая, босая девочка, лет восьми – максимум десяти. На ней легкое платьице неопределенного цвета, сильно испачканное, с болтающимся на ветру куском оторванного, почти кукольного рукавчика. В первый момент я пытаюсь объяснить себе, что это просто элемент какого-то праздничного ритуала. Что это все не всерьез. Поворачиваюсь к толпе, пытаясь в лицах найти тому подтверждение. И наталкиваюсь на то, что ужасает, что не укладывается в голове. Я как будто попала в толпу, где вместо лиц – маски на честь хэллоуина. Искаженные ненавистью, злобой, они изрыгивают слова проклятий, оскорблений, требуя все большего и большего наказания для их маленькой жертвы. Только изредка гримаса злобы сменяется чувством удовлетворения на их лицах. После того, как очередной ребенок – доброволец из толпы, громко подстрекаемый взрослыми, плюет в девочку или отвешивает ей пощечину. Oна покорно принимает наказание. Белокурая головка с длинными, спутанными волосами низко опущена. Я не вижу ее лица. Вижу только как беззащитное, хрупкое тельце бьет сильный озноб. Меня тоже пробирает дрожь. Я все еще надеюсь встретить в толпе хоть одно человеческое лицо. Не может быть, чтобы не было никого, кто испытывал бы сострадание к ребенку. Смотрю на лицо рядом стоящей женщины, которая держит младенца. Периодически она опускает глаза на малыша. На лице появляется нежность к этому своему, родному комочку. Полюбовавшись на свое чадо, она снова смотрит на девочку. Мне трудно в это поверить, но я вижу, что для нее это всего лишь зрелище и, чем сильней она прижимает к груди своего ребенка, тем хладнокровней готова линчевать чужого.

Как?! Как такое может быть? А этот пожилой мужчина? Ведь девочка у столба могла быть его внучкой. Неужели нет ни капли жалости, ни нормального мужского желания защитить? Нет. Я вижу только равнодушие с примесью праздного интереса. Oт боли и злости на этих нелюдей у меня закипает мозг. Я начинаю продумывать как короче и быстрей могу добраться к девочке. Смотрю вправо, где толпа кажется реже и встречаюсь взглядом с двумя парами уже знакомых, леденящих душу, горящих глаз, которые я намедни наивно приняла за светлячков. Два кровожадных стражника с двух сторон от маленькой жертвы, которых я в шоке сразу не увидела, сосредоточенная на девочке. Страх парализует. У меня не получается даже отвести глаза от этих наполненных кровью и, кажется, насмехающихся над моим малодушием, горящих точек. Это похоже на гипноз. Кажется вечность проходит, прежде чем я слышу звонкую пощечину и тихий стон боли маленькой страдалицы. Этот стон рекошетом бьет под дых и выводит из оцепенения. Hе помня себя от ярости, в бешенстве кидаюсь на ее защиту. Несколькими скачками добираюсь до нее, отшвыривая маленького, толстого обидчика. Ломая ногти, развязываю крепкие веревки, помогая себе зубами. Канаты поддаются не сразу. Еще немного. Последний рывок и малышка, обмякая, падает мне на руки. Я изо всех сил прижимаю к себе это маленькое, дрожащее, настрадавшееся тельце. Что- то шепчу, пытаясь успокоить ее. Адреналин зашкаливает. К моей недавней бескомпромиссной смелости примешивается страх. Я сильно стараюсь, чтобы девочка этого не заметила. Тяну время, продолжая говорить с ней, и одновременно прислушиваясь к тому, что происходит у меня за спиной. Камни пока не летят, да и рева толпы я почему- то не слышу. Какие-то странные звуки, напоминающие те, что уже раз слышала, убегая с поляны. А потом наступает тишина. Я медленно оборачиваюсь. Все исчезло. Толпа, гиены. Единственным свидетельством того, что недавно происходило, остается измученный ребенок в моих руках.

– Пойдем, – обращаюсь я к ней. – Здесь неподалеку есть родник. Тебе нужно умыться и отдохнуть. Она покорно направляется со мной в сторону леса, позволяя поддерживать за худенькие, дрожащие плечи.

Мудрый Тим

Я без труда нашла обратную дорогу к роднику. Mне показалось, что девочка тоже знает его месторасположение. Mы как- то не сговариваясь шли синхронно в одном направлении, неторопливым, но и не слишком медленным шагом. Разговор не получался. Я подбирала слова в голове, думала с чего лучше начать, но нужные слова не приходили. Tак, в тишине, мы и добрели до нашего привала. Девочка остановилась, продолжая стоять, глядя в землю. Я первая наклонилась к роднику. Сделав пару глотков, умыла лицо, шею и обернулась к ней. Исподлобья на меня смотрели два настороженных детских глаза, окаймленных длинными и, что удивительно для блондинки, – темными, почти черными ресницами. Они припомнили мне, что я тоже была блондинкой в детстве, а после пяти лет, по рассказам бабушки, постепенно стала превращаться в шатенку, почти брюнетку.

Оставаясь на том же месте, я взглядом приглашаю малышку присоединиться. Видно, что она колеблется, но все же подходит неуверенными шагами. Потом устраивается возле родника и тщательно умывает личико, руки, захватывая плечи. Распущенные волосы падают вперед. Я мягко собираю их в свою руку. Девочка вздрагивает и на время застывает без движения.

– Я только помочь тебе хочу. Волосы ведь мешают, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденней. -Давай я заплету тебе косу? Так будет удобней.

Она отвечает только легким кивком головы. Я быстро заплетаю ей волосы, и она еще какое-то время плещется в воде.

Да, воды нам хватает, а вот что с едой делать. Мой желудок громко и настойчиво напоминает о себе. Да и ребенка нужно накормить. В деревню возвращаться опасно… Пока я пытаюсь придумать в каком направлении нам отправиться на поиски еды, девочка бродит между деревьями, забираясь периодически в кусты. Ее фигурка, то появляется, то исчезает в зарослях. Я сначала пристально наблюдаю за ней, но потом, видя, что далеко она не отходит, успокаиваюсь и погружаюсь в размышления, сидя, прислонившись спиной к дереву.

Отвлекает от мыслей близкое присутствие девочки. Не слышала как она подошла. Подвернув подол платья фартуком, она удерживает в нем что-то объемное. Аккуратно присаживается рядом со мной и разворачивает подол. Я неподдельно открываю рот. Каких только ягод в ее самодельном фартушке нет! И как быстро она их насобирала!

– Боже, мой! Где ты их нашла? Вернее, как ты их вообще рассмотрела?! Почему я ничего не видела!

Девчушка кажется довольна произведенным эффектом. Она кладет несколько сразу в рот и жует, не сводя с меня глаз. Я присоединяюсь к ней. Проглотив сразу горсть, вдруг спохватываюсь.

– A они не ядовитые?! Ты знаешь эти ягоды?

Она смотрит на меня сначала с удивлением, а потом со смешком в глазах. Опять берет сразу несколько и отправляет в рот.

Я немного смущаюсь своей реакции. Что она обо мне подумает? Но потом мы уже вместе молча уплетаем всю эту витаминную поляну.

Несмотря на то, что едим мы только ягоды, насыщение приходит быстро. И я уже неспешно наслаждаюсь их вкусом, лениво раздавливая каждую ягодку языком о небо. Спелая мякоть с легким треском вырывается из шкурки, наполняя рот сладким нектаром лесных даров. Подобное удовольствие я всегда получала, смакуя наше домашнее варенье. Hеожиданно для самой себя я произнесла это вслух: