Максим Владимирович - Последний кабальеро

• Название: Последний кабальеро
• Автор: Максим Владимирович
• Жанр: Альтернативная история

История каждого дома и каждой семьи особенная. Каждый мнит себя героем. Все хотят стать мерилом чести и совести. Но много ли есть таких, кто сможет ответить на вопрос, человек ли он, утвердительно? Страна старых легенд забытого народа, развалин недавнего прошлого, ещё мнящего себя силой, и новых, агрессивных идей и жажды наживы. И вечных как сама Земля историй, которые никогда не кончаются…

---

– Но я то, я зачем вам нужен? – Коррадо опять испугался, не меньше своего коня, услышавшего очередную серенаду серых хищников. Он уже догадался, для чего этим людям он нужен.

– Ты будешь нашими ушами и глазами в логове врага императора! Это твой долг, сержант! И другого пути у тебя теперь нет! Или с нами, или Себастьян сохранит нашу тайну от всевидящего ока прислужников подлеца Кавальера!

Сержант Мигель Коррадо тоскливо подумал, что надо было напасть на «котов». Быстрая смерть. Лёгкая смерть.

Глава третья

Большая часть людей слишком ленива для того, чтобы докапываться до истины; они довольствуются первым же попавшимся им авторитетным мнением. Фукидид.

Беспредельность этого мира, будь то мир шаманов или обычных людей, настолько очевидна, что только заблуждение не позволяет нам этого заметить. Карлос Кастанеда.

Тропинка вилась, обходя старые почти мёртвые деревья, покрытые налётом смолы, окаменевшей от времени и жары. По камням бегали мелкие ящерицы, в кустах и на ветках старых деревьев шуршали птицы, потихоньку перекликаясь, напуганные визитом человека. Человек был тут редким гостем. Даже охотники не рисковали соваться во владения «Большой Тава», легендарного седого медведя, неимоверно большого и хитрого. Местные считали, что он живёт тут с момента создания мира. Это конечно было враньём, услышав такое объяснение, заявил майор. И теперь он, сержант Хуан Эчеварра в одиночку, осторожно, таясь от каждого шороха, пробирается сквозь заросли, полные опасностей и ядовитых змей, к старому форту времён колонизации, построенному на вершине горы Кастакаваль, священной горы предков местных всех племён.

До того, как «белые демоны» пришли на плато, названным впоследствии Секуаруедас, это место было свободным от распрей и ссор. Враждующие племена посылали своих парламентёров к старцам, живущим на горе Кастакаваль, чтобы примирить свои народы. Жертвенник всегда был завален цветами и плодами, как знак признания мудрости богов и памяти предков. Священный огонь постоянно коптил на вершине горы, заправляемый чёрной кровью земли, вытекающей из болот, раскинувшихся за рекой Херисад. Были там и каменные изваяния предков, украшенные камнями, добытыми в земле и подобранными на речных отмелях. Жёлтые, красные, голубые, зелёные, с чёрным отливом, и бесцветные, их осторожно гранили лучшие мастера, и затем после обряда вставляли в истуканы. Которые запечатлели разные этапы жизни бога-Птицы, всего семь. Последний, седьмой идол, был сделан из золота, чистого, весом почти тонну. Стояли там и жертвенники местным богам, божкам и духам предков, украшенные уже беднее, но тоже имевшие ювелирные украшения и золотые подносы для пожертвований. Именно легенды, сильно приукрасившие сокровища древних богов, и привели туда авантюристов из отряда Руиса Гусмана. Сорок шесть человек, вооружённые мушкетами и тремя пушками, быстро отогнали местных защитников от священной горы. Устроившись на вершине, Гусман не стал почивать на славе победителя, а принялся тут же, с привлечением пленных, строить форт. За три недели, прошедшие в постоянных нападениях туземцев, бессмысленных и яростных, форт был построен. Подошли ещё два отряда, из разбитого воинства горемыки Охедо, усилившие гарнизон ещё тремя орудиями и двадцатью шестью аркебузирами. Но племена не сдавались, хотя в битвах счёт потерь туземцев шёл на тысячи, новые хозяева не могли заставить местных подчиниться. Они не могли даже отправить золото и драгоценности, награбленные в храмах, в Картакуена, тогда единственный укреплённый порт на берегу, в ста сорока милях от Кастакаваль. Много крови пролилось, пока адмирал Хуан Сиерра, отправившийся в поход до другого берега, не был вынужден спасаться бегством от разъярённого войска Тишакталь, последнего вождя свободных племён, кто посмел бросить вызов пришельцам. Адмирал Сиерра просто не заманил несколько разрозненных отрядов племенного союза Акаура, и следовавших за ним войско Тишакталь, вооружённых примитивным оружием, в основном каменными топорами и стрелами с костяными наконечниками, в расщелину под Кастакаваль. Заложенные ранее бочки с порохом подорвали, когда почти десять тысяч воинов вошли в узкий проход. Камни завалили проходы, и похоронили заживо всех воинов Тишакталь. Ещё несколько дней слышали в форте стоны умирающих под завалами из трупов и камней, не могущих выбраться туземцев. Победа принесла адмиралу Сиерре почёт и уважение, он был назначен первым губернатором Акаура. Гибель большого числа молодых и сильных мужчин сломило сопротивление туземцев. Гора, и без того считавшаяся священной, стала теперь запретной для людей Акаура, или их потомков. Только шаманы и отверженные уходили сюда. А так же искатели золота.

Проклятое золото! Эчеварра скрипел зубами, выплёвывая постоянно какое-то настырное ползучее насекомое, усиленно лезшее ему прямо в рот. Может быть, это каждый раз была другая тварь, но легче от такой мысли не становилось. Вода у него кончилась, а есть он от усталости не мог. Да и не когда было есть. Он постоянно прислушивался, опасаясь различить в шуме деревьев звуки стрельбы. Хернандес остался внизу, а Борреас ускакал за подмогой. Остальные мертвы.

Откуда взялись эти черти, охотники за головами?! Никто вроде не заказывал никого в городе последние лет пять. А у селян денег не было, чтобы нанять сразу четырёх головорезов. Нет, не головорезы. Они профессиональные солдаты. Эчеварра понял это сразу, когда убили Раминаса. Его убили выстрелом в голову, а лошадь не тронули. Причём не нагнись Борреас к шее коня, чтобы ветка кипариса по морде не хлестанула, пуля, пробив голову Раминаса снесла бы и его череп. И сразу их атаковали с трёх сторон. Трое раненых в первую минуту атаки и один труп. Эчеварра был профессиональным военным, в армии был с пятнадцатилетнего возраста, со времён революции. Те, кто напали, были хорошими стрелками, аккуратными. Ни одной животины не пострадало. Пули получали только люди. Сначала он даже подумал, что это мерзкие охотники из местных, обозлившихся на белых, или выследивших «котов». Но когда Борреас выстрелом сумел убить одного, убившего в тот же миг Наскаро, и упавший молча скатился к ним, стало ясно, что атакуют их не дикари со старыми однозарядными пугачами. Каким-то чудом они ускакали из-под обстрела, помогло, конечно, и знание местности, и вероятно, смерть одного из нападавших.

Охотники за головами. Когда-то Эчеварра и сам подумывал, не пойти ли из армии именно туда. Но перспектива встретиться с заказчиками, которые могли заказать именно его самого, несколько охладило его пыл. Да и со временем доходы сержанта сильно превысили все возможные прибыли охотника. Кроме того, никто не заставлял его гнаться неделями за какой-то тупой скотиной, умудрившейся оставить множество следов и живых свидетелей своих «шалостей». Теперь его мнение резко изменилось. Даже если они не убьют Борреаса, когда ещё прибудет эта подмога. Они потеряли троих, Карлос умер от потери крови, всего час спустя. Погоня не отступала, но и не приближалась сильно близко. Раны у Хернандаса оказались не столь плачевными, как у Карлоса, но вряд ли он смог бы одолеть путь к форту. Эчеварра тоже был ранен, пуля пробила руку, но к счастью, не задела кость. Они перевязались на привале, после чего сначала ушёл Борреас, а спустя полчаса, после неудачной атаки охотников, ушёл в гору и сержант.

Надо было не трогать этих дураков, злобно сопел про себя Эчеварра. Если бы он знал тогда, в что выльется эта засада! Потом ещё этот старик им попался на дороге, и стал нападать и грозить всеми ужасами преисподней. Карлос всегда был нервным, вот и не выдержал, убил старика из поместья «Гранд террано донасьон», владения дона Хуан дель Васко-и-Дингадо, старого ненормального деда этого подонка Фиделя. Не надо было убивать старика, не надо. Он должен был удержать Карлоса от этого поступка. Но встреча с толстяком Коррадо, очень некстати увидевшего расправу над людьми де Соуза, а потом пропажа в том же поганом месте подарка самого дона Игнасио, выбили Эчеварра из колеи. Эти выстрелы и привлекли охотников к ним, а пока Карлос обыскивал стариковские пожитки, пока они, столпившись, как тупые ослы, изучали старую карту, с письмом местных жителей, иероглифами, охотники и подкрались к ним совершенно незамеченные. Вот теперь и думай, что делать, Хуан, думай сержант, пока есть в черепе содержимое, пока не выклевали птицы твои глаза, пока не сгнило тело твоё в этих никому ненужных отрогах, поросших лесом, где и ранее сложили свои буйные головы сотни искателей сокровищ великого прошлого Акаура. Нет, и не было никаких причин не верит в легенды, которые предостерегали любопытных и жадных от поисков этого неприкосновенного сокровища. Таков был и Эчеварра, почитавший, что добывать с револьвером и ножом себе будущее благополучие как-то спокойнее, чем рыться в пещерах, заполненных черепами неугодных золотому идолу. Однако как не уберегал он себя от опасностей, как не старался обойти стороной проклятую гору, она сама притянула его, словно иголку большие ножницы. Иголка, его жизнь сейчас стоит ещё дешевле. Вернее ничего она уже не стоит, ничего, даже того, чтобы он мог увидеть новый рассвет. Лечь, лечь на камень, покрытый старыми надписями, иссечённый ударами кремневых серповидных ножей, отсекавших, словно серп в руке земледельца колос от самой Земли.