Руслан Плиев - Звезда империи

• Название: Звезда империи
• Автор: Руслан Плиев
• Жанр: Русское современное

История из жизни простого рыбака, один день которой изменил его судьбу и судьбу империи. Внутри каждой книги таится свой мир, в который автор может перенести всех желающих. Сегодня я хочу приоткрыть завесу одного из миров. Дорогой читатель, следуй за мной.

---

Стоило мне закрыть глаза, как я услышал красивое птичье пение, которое слышалось очень близко от меня. Открыв глаза, я обнаружил, что уже светло и наступило утро, а поёт рядом со мной та самая беспокойная птичка, которая вчера вечером кружила около своего гнезда. «Неужели ночь прошла так быстро?» – удивился я, потянувшись спросонья. В теле почти не ощущалось даже следов сонливости, как будто ночь закончилась, едва начавшись, пролетев в один миг. Меч с мешком висели рядом со мной, немного покачиваясь на ветру, как будто зовя меня с собой в дорогу. Схватив их одной рукой и перекинув через плечо, я спустился с дерева на землю.

После ночи земля дышала свежестью, а на траве виднелась роса, сверкающая подобно драгоценным камням. Новый день приветствовал меня солнечным светом и запахом просыпающейся земли, всё вокруг своим видом звало вперёд, побуждало продолжать свой путь. Преисполненные бодростью ноги сами понесли меня в сторону дороги, а я лишь смотрел на запад, поправляя за спиной висящий мешок и вдыхая свежий утренний воздух. А воздух был такой вкусный, что от него немного кружилась голова, и от этого хотелось его вдыхать ещё и ещё, пока я не насыщусь им, но насыщение всё не приходило и не приходило.

Небо почти полностью было закрыто белыми лёгкими тучами, и поэтому не было ясно, будет ли сегодня дождь, или нет. Погода у нас зачастую бывает очень переменчива. Иногда с утра дождь льёт как из ведра, а в полдень все изнывают от жары. Эти белые тучки показались мне не такими уж серьёзными, и я решил, что, скорее всего, будет жарко. В это время года дожди бывают редко и длятся очень недолго, в основном дует сухой ветер с юга. Он-то и угоняет тучи далеко на север, подальше от наших краёв. А там, на севере, из-за этого идёт дождь или снег, в зависимости от того, насколько холодный воздух. Хотя, так это или нет, я точно знать не могу, ведь я не бывал в северных землях, и не знаю, какая там бывает погода в это время года. Интересно было бы побывать там, где никто ещё не бывал, куда никто не заходил, боясь сильного холода. Хотя, скорее всего, там не окажется ничего кроме заснеженных полей и ледяного ветра, который заморозит насмерть любого путешественника, отважившегося покорить эти северные земли. Разве что в Месяце ветров или в Месяце урожая можно решиться на такое опасное путешествие в надежде, что в это время года там будет не так холодно. Самое печальное – это то, что в тех краях нет людей, там никто не живёт, и путешественникам будет негде остановиться, придётся ночевать на промёрзшей земле, а это мало кому может понравиться.

Тяга к путешествиям, открытию новых земель присутствует у каждого мальчишки, только вот у остальных с возрастом эта детская черта исчезла бесследно, а у меня сохранилась и глубоко укоренилась во мне. Теперь она стала неотъемлемой частью меня самого и уже не могла никаким образом покинуть меня или хотя бы измениться. Помню, как в детстве мальчишки из нашего поселения собрались в поход, набрали с собой кучу ненужных вещей, половину из которых пришлось оставить, и пошли в сторону моей любимой рощи. Я среди них был самый младший, но шёл уверенней всех и держался бодрее, несмотря на то, что моя поклажа была заметно тяжелее, чем у остальных. Через какое-то время, когда мы зашли, по мнению большинства мальчишек, слишком далеко, решено было поворачивать назад. Остальных это решение обрадовало, а я ещё долго озирался назад, печально думая, что я никогда не узнаю, что находится там, за теми оврагами и полянами, которые мы так и не прошли. Из этого похода все вернулись довольными, все кроме меня. Я потом ещё долго мечтал, что когда-нибудь я один соберусь и пойду так далеко, как ещё никто не заходил, и буду идти, пока хватит сил или пока я не дойду до края земли. Тогда я ещё не знал, что эта роща не такая уж и большая, и её можно запросто пройти. У меня была эта мечта, её я хранил глубоко в себе, холил и лелеял. Оставаясь наедине с собой, доставал её из самых глубоких уголков своей души и рассматривал с разных сторон, фантазировал и снова рассматривал, сравнивая новую фантазию со старой, находя в них преимущества и недостатки друг перед другом.

В моём воображении всегда существовал выдуманный мир, отличный от реального, лишённый, на мой взгляд, каких-либо недостатков. В нём я жил, когда у меня была возможность отвлечься от неидеального мира, жил и строил планы, реализовывал их и обдумывал новые. Но ни разу из моего красивого мирка ни одна из идей не просочилась в мир жестоких реалий. Действительность всегда была не готова принять мои идеи, и потому приходилось их прятать подальше.

Теперь, как ни странно, мне была безразлична неготовность мира принять меня настоящего, вывернутого своим нутром наружу и не боящегося его показывать. Конечно же, я понимал, что кто-то будет сопротивляться моему своеволию, но я твёрдо решил для себя, что если кто-то будет навязывать мне своё мнение или пытаться сломить волю, то ему придётся поцеловать подошву моих пыльных башмаков. Даже странно, как подобные мысли могли прийти в голову такому спокойному и миролюбивому человеку как я? Видимо, что-то во мне бесповоротно перевернулось, поставив всё с ног на голову, или наоборот, расставив всё на свои места. В любом случае это положение вещей меня устраивало, и теперь с ним придётся мириться каждому, кто окажется рядом со мной. И выбора ни у кого не будет, ведь я уже всё решил, моё решение окончательное и изменению не подлежит.

Рассуждая подобным образом, я что есть силы сжал свой кулак и взглянул на него. Мне казалось, что в этот момент в нём сосредоточена вся моя сила воли, несокрушимость характера и уверенность в успехе. И я сжал его ещё сильней, так сильно, что почувствовал боль. Но это была приятная боль, от которой немела вся рука, в этот момент я чувствовал, как сжимаю рукой горло своим слабостям и душу недостатки. Всегда приятно чувствовать себя сильней кого-то, даже если этот кто-то ты сам. Чувство превосходства укрепляет волю человека, даёт новые силы на большие дела.

Тем временем мой путь на запад продолжался, и теперь я уже не гнался за солнцем, а пытался догнать свою собственную тень. По её длине можно было рассчитать время до полудня, сейчас она была уже не такая большая, как утром, но всё ещё достаточно длинная. Короткая трава на полях сменилась на более высокую, в которой росло бесчисленное множество маленьких бело-голубых цветов, застилавших собой всё вокруг. Появились редкие деревья, которые были беспорядочно разбросаны по полям. Окружающий мир менялся, и меня это радовало, теперь я мог своими глазами видеть, что достиг новых земель, сбывалась моя детская мечта. Я шёл и улыбался, улыбался просто так, улыбался новым полям и деревьям, пыльной дороге и самому себе.

По моим примерным подсчётам я должен был находиться на полпути к Мараллу, значит примерно через день в полдень я должен был добраться до города. «До сих пор я ещё не решил, чем займусь по прибытии, возможно, буду работать помощником какого-нибудь торговца или мастера, хотя мне больше нравилась идея стать городским стражником. Теперь у меня и меч свой есть, надеюсь, что такому большому городу всегда нужны стражники, и я окажусь нужным», – размышлял я.

В этот день у меня голод проснулся сравнительно рано, и я решил сделать небольшой привал. Удобно расположился на старом поваленном дереве, открыл мешок, достал еду и приступил к трапезе. После сухих лепёшек и солёной рыбы очень хочется пить, поэтому после обеда запасы моей воды уменьшились втрое и были почти на исходе. «Придётся либо меньше пить, либо быстрей идти, чтобы скорей добраться до города, – решил я. – В любом случае в конце пути придётся терпеть жажду, если по дороге не набреду на какой-нибудь ручеёк с чистой водой».

Солнце сильно пригрело мне голову, отчего я совсем разморился и присел на траву. Было уже очень жарко, хотя полдень, судя по тени, ещё не наступил. «Лучше такую жару переждать под деревом, а после полудня отправиться дальше», – подумал я. Примостившись рядом с деревом, я стал вглядываться в зелёные дали и прислушиваться к разным звукам. Где-то рядом со мной в траве стрекотали кузнечики, а в воздухе жужжали редко пролетающие жуки и пчёлы. Все звуки сливались воедино, усиливая действие жары и вгоняя меня в состояние полусна, от которого мне мерещились то журчание воды, то топот копыт. Я не придавал этим посторонним звукам никакого значения, понимая, что всё это мне только кажется, и даже топот копыт, который на удивление стал мне казаться ещё более явственным. Через пару мгновений он стал ещё громче, как будто ко мне по дороге действительно скачет всадник.

«Неужели от жары у меня помутился рассудок?» – только успел подумать я, как увидел скачущего по дороге в моём направлении конного всадника, одетого в блистающие на солнце доспехи. От конских копыт поднималась сильная пыль, расстилающаяся длинным серым шлейфом позади коня, отчего вид у этого воина был ещё более впечатляющий. Но, судя по его взгляду, он больше удивился, увидев меня, чем я, увидев его. Приостановив коня, он встал в нескольких шагах от меня, пристально разглядывая с головы до ног. Вид у него был восхитительный: высокие сапоги, стальная кольчуга, блестящий нагрудник, надетый поверх кольчуги, красивый шлем с кисточкой красных волос сверху и резвый конь, нетерпеливо переставляющий копыта. Но что-то казалось необычным, каким-то неестественным, и это касалось абсолютно всего в нём. Было нечто странное в его манере держать поводья, позе, изгибах тела и длинных вьющихся волосах цвета заходящего солнца, свободно ниспадающих с плеч. В таком виде он был больше похож на переодетую девушку, чем на мужчину. И действительно, на вид ему было лет двадцать, но ни бороды, ни даже щетины у него не было видно. Стройный прямой нос был среднего размера, рот небольшой с розовыми пухлыми губами, глаза большие и тёмные.