Элеонора Мандалян - Там, под небом чужим

• Название: Там, под небом чужим
• Автор: Элеонора Мандалян
• Жанр: Приключения

Это история одной семьи, эмигрировавшей после развала Советского Союза в США. Семья как бы олицетворяет собой сразу несколько поколений. Каждый видит мир по-своему, у каждого своя судьба, свой путь, свои взгляды на жизнь, свое восприятие действительности. Но это и их общая судьба. Трудности первых лет эмиграции они переносят все вместе. Хотя роман целиком, так сказать, эмигрантский, он сдобрен некими сверхординарными свойствами отдельных героев, заставляющими их идти по жизни своим, отличным от остальных, путем. Человек несет в себе целый мир. Но у каждого свой «потолок» и свой мир, непохожий ни на чей другой.

---

Давид умолк. Отец уперся свинцовым взглядом в пол, ощущая странное окаменение во всем теле.

– Что было потом? – наконец, выдавил он из себя.

– Не спрашивай. Не люблю плакаться. Худо было. Хуже, наверное, не бывает. Думал, пропаду совсем. Спасибо Пегги. Она меня приютила. Отхаживала и приводила в чувство месяца два. Я дал объявление в русскую газету, благо это стоит там копейки. Недели через две получил первый заказ и потихоньку начал работать самостоятельно. Я благодарен Юре за преподанный урок и за навыки, которых ему у меня не отнять. Видишь, мы с Пегги даже снимаем теперь квартиру, на пополам.

– Почему мы ничего не знали? Почему ты не обратился ко мне за помощью? Наконец, почему не вернулся домой?

– Во-первых, возвращаться было не на что. А во-вторых, это был вопрос принципа. Я должен был проверить, на что гожусь сам, без папы и мамы. Наверное, жизнь специально время от времени устраивает нам такие испытания. Разве тебе всегда было хорошо и сытно? Разве у тебя не было в жизни трудностей? И разве ты не сам преодолевал их?

– Не скрою, слушая тебя, я испытываю чувство гордости, что у меня такой сын. Но от этого боль не становится меньше… Так вот какую роль сыграла в твоей жизни эта хрупкая девчушка… А чем она занимается?

– Пегги работает в Mays’s – большом престижном магазине в Shoping Center, и учится. Она и меня заставила взять вечерние классы в их колледже… Ну вот, с кафелем порядок. Теперь очередь паркета. – Он с явным усилием разогнулся и не сумел сдержать стон. – Подводят проклятые колени. Столько на них ползал, что даже по ночам отекают и болят.

– Присядь-ка рядом со мной, – попросил Левон.

– Извини, пап, не могу. Прогораю со сроками. А заказчик этого не любит.

– Ничего. Присядь.

Давид повиновался и, морщась от боли, опустился рядом с отцом на кипу паркета.

– Уезжая в Америку, – начал Левон, – мы, как ты знаешь, продали нашу дачу в подмосковье. Купил ее, вместе с садом и собакой, один предприимчивый немец, открывший в наших краях колбасную фабрику. Так что у нас теперь есть 100 тысяч долларов. Как ты думаешь, сможем мы на них купить в кредит два дома – тебе и нам?

Давид задумчиво посмотрел на отца.

– Сможем, конечно. Но лично я этого делать не стал бы.

– Почему?

– Мне дом пока не нужен. На данном этапе меня вполне устраивает то, что есть. Здесь очень опасно прыгать выше собственной головы – можно шею свернуть. Ты хочешь помочь мне?

– Я не могу равнодушно смотреть на то, как ты живешь и чем зарабатываешь на хлеб.

– Okay. Я не стану отказываться от помощи. Она мне действительно очень нужна. У тебя есть немного денег? Тогда помоги мне открыть свой легальный бизнес. Я зарегистрирую корпорацию, открою счет в банке, сниму помещение под офис, дам рекламу на yellow page, найму пару рабочих. Они будут выполнять черную работу, а я – находить заказчиков, подписывать контракты, делать эскизы дизайна… И вот когда у меня дело пойдет и расширится, я сам смогу купить себе хороший дом с бассейном, приличную машину и многое другое.

– А сколько нужно денег, чтобы раскрутить такой бизнес, как твой?

– …Не много. Думаю, тысяч 25–30 вполне достаточно.

Левон повеселел:

– По рукам! Считай, что они у тебя есть.

– Спасибо, отец. Вот закончу через неделю этот заказ и займусь вами. У нас с тобой целая куча дел по вашему обустройству. Девочкам надо сдать тесты, чтобы записаться в школу. Тебе и маме хорошо бы найти работу. Всем вам надо получить social security number.

– А что это такое?

– Порядковый номер, без которого в Америке жить нельзя. Своего рода код. По нему в считанные минуты можно получить о человеке исчерпывающую информацию, то есть вычислить его и просветить, как на рентгене. При заполнении любой анкеты, при поступлении на работу или учебу, при визите к врачу, при любом письменном или устном обращении первый вопрос – Ваш Social Security number? Без этого никто с тобой даже разговаривать не станет.

– Как в концлагере, что ли?

– Ну что ты. Это свободная страна свободных граждан, – усмехнулся Давид. – Дальше. Наша первостепенная задача – получить вид на жительство. Ты наверняка слышал, что Америка разыгрывает green-cards по лотерее. Я уже второй год заполняю на себя и на вас бумаги и отправляю их по инстанции. В прошлом году мы все пролетели. Посмотрим, что будет в этом. В сентябре ожидается очередной розыгрыш. Еще вам с мамой нужно обязательно сдать экзамены на Driver Licence – водительские права, и купить машину.

– Что за необходимость такая? Разве мы не можем, как все, пользоваться тролейбусами, автобусами, метро?

– Дело в том, что городской транспорт в Лос-Анджелесе, мягко говоря, дефективный. Здесь, к примеру, тролейбусов и трамваев нет вовсе. Есть одна недостроенная ветка метро, по которой, с интервалами электрички, бегают трехвагонные поезда. Практически весь городской транспорт это автобусы, но и они ходят не часто и не везде. Чтобы добраться куда-нибудь, иногда приходится сменить несколько автобусов. Так что, если «как все», то без машины вам никак не обойтись. Причем, в идеале, у каждого должна быть своя.

Отец только присвистнул.

Глава 4

За следующие несколько месяцев Левон и Лана сообща изучили правила вождения, взяли платные уроки у инструктора и, успешно сдав в DMV driving test, получили водительские права. А это означало, что можно, наконец, купить машину и не быть больше пленниками тесной унылой квартиры.

В один прекрасный день Давид ворвался в дом, как шаровая молния, и с порога, размахивая какой-то бумажкой, закричал:

– Мама! Папа! Сестренки! Пляшите! Победа!

– Кто победил? Кого? – Левон, читавший русскую газету, поднял очки на лоб, вопросительно глядя на сына. – С немцами вроде бы мы давно уже разобрались.

– Вы выиграли грин-карту! Все четверо! Всей семьей! Просто чудо какое-то! – Давид сиял.

– Погоди, погоди, сынок. А ты? – спросил Левон.

– А я пока опять пролетел, – махнул рукой Давид. – Ничего. Подождем еще. Не представляете, какая это удача. Здесь люди по десять лет ждут, и то не у всех получается. Даже на всякие махинации идут. Но чтобы вот так сразу! Собственно, грин-карту выиграл папа. Ну а жена и дети уже автоматически приплюсовываются, как члены одной семьи.

– Я что-то не понимаю, Давидушка, – перебила его Лана. – Разве ты не наш сын?

– К сожалению, этот закон распространяется только на детей, моложе 21 года. А мне уже 23. Так что я сам по себе.

Давид был очень занят. И воодушевлен. Он теперь выглядел совсем иначе, чем в день их приезда – исчезли мрачная замкнутость и растерянность. Он стал общительнее, веселее, разговорчивее. Шутил с сестрами. Ластился к матери. Лана радовалась, что перед ней снова ее прежний сын. И даже лучше прежнего. В нем не осталось и следа от юношеского эгоизма, избалованности. Несмотря на свою занятость, он умудрялся для всех находить время. Старался решать многочисленные вопросы и проблемы, то и дело возникавшие на пути их нелегкого внедрения в чуждую им, новую среду. Бывшему советскому гражданину даже в голову не могло прийти, каким количеством тонких и толстых нитей опутан якобы свободный американец, как сосчитан, прослежен и измерен каждый его шаг. Дотошные эмигранты предпринимали отчаянные усилия разобраться во всей этой паутине. Истинные же американцы могли прожить в своей стране всю жизнь, даже не попытавшись понять, как действует механизм, частью которого они являются.

К своему ужасу, Лана обнаружила, что вся одежда, все постельное белье в шкафу и на полках у сына неглаженые. Более того, их, как оказалось, и гладить-то было нечем. Она заставила Давида взять ее в магазин, сама купила утюг и гладильную доску и ликвидировала это «вопиющее безобразие».

– Мамочка, солнышко! – таял от удовольствия Давид, надевая по утрам идеально отутюженные рубашки. – Я снова чувствую себя человеком! Пегги пыталась убедить меня, что утюг в Америке – nonsense. Что по-настоящему деловые люди не опускаются до траты драгоценного времени на такие ничтожные мелочи, как складка на одежде, а попросту не замечают их.

Да, на быт, судя по всему, Пегги размениваться не хотела. Но, несмотря на то, что приезд семьи Давида внес в ее жизнь существенные неудобства и осложнения, для его сестер у нее время находилось. После работы она заезжала за ними на своей старенькой Хонде и везла показывать город. Заканчивалась прогулка обычно в каком-нибудь Fast Food или в кинотеатре с пакетом pop-corn и огромным бумажным стаканом ледяной pepsi-cola. Девочкам такое приобщение к «настоящей» американской жизни ужасно нравилось. Они ждали Пегги с нетерпением, с каждым разом проникаясь к ней все большей симпатией. Благодаря ей английский у Инги и Вики быстро продвигался.

Шли последние недели летних каникул, и скоро Пегги уже не сможет уделять им свои вечера. Но с наступлением осеннего семестра и у сестер не будет свободного времени. Обе начнут учиться в High school, которая, к счастью, располагалась в пяти минутах хотьбы от дома Давида.