Марина Миргород - Книга рекордов бизнеса

• Название: Книга рекордов бизнеса
• Автор: Марина Миргород
• Жанр: Детектив

Авантюрно-детективный роман «Книга рекордов бизнеса» рассказывает историю семьи российского олигарха Амелресова. Его подозревают в убийстве делового партнера Эрика Оффенгеймера, крупнейшего бриллиантового магната. Волей судьбы в руки Дэна, сына старинных друзей Амелресова, попадает дневник погибшего. Дневник меняет мировоззрение юноши и знакомит его с философией Оффенгеймера, в основе которой лежит идея о том, что объективной реальности не существует, а существует лишь многообразие её версий.

---

Однако не гнушался он и развлечений несколько иного характера. Он с удовольствием посещал вечеринки в ночных клубах. Всегда находил толпу друзей, с которыми веселился до утра. В каждом месте, в каждом европейском городе, куда бы он ни приезжал, он неизменно находил старых друзей, которые души в нем не чаяли. И с ними он полностью отдавался волнам веселья и опьяняющего разум праздного беззаботного существования.

Но потом опять возвращались осенние дни, начиналась учеба, и Дэн вновь превращался не в очень усидчивого и старательного, но очень сообразительного и обаятельного студента.

Эта разносторонность Дэна была его удивительной характерной чертой. То, с какой легкостью он сходился с людьми, с каким удовольствием он с ними общался, компенсировалась тем, сколь узкий круг людей был допущен в его личное пространство, в его внутренний мир.

Итак, стоило ли Дэну смириться с заранее ограненным бриллиантом собственной жизни или стоило превратиться в юного революционера? Но если все же рассуждать шире, то не является ли жизнь каждого из нас кем-то и зачем-то заранее «ограненной»? Задумываются ли люди, что практически каждое их движение в течение дня, по сути, кем-то другим предопределено? И чем старше становится человек, тем лимитированнее радиус спирали, по которой он может двигаться вокруг своей драгоценной оси, читай – персоны. Мы же не можем покинуть наше тело, к которому привязаны изначально. Это нас ограничивает уже в детстве. Но, по крайней мере, когда мы маленькие, мы не владеем тем грузом стереотипов, которое начинает давить на нас со временем. Мы принимаем, возможно, не до конца осознанные, но зато свои собственные решения. Потом, по мере взросления, мы всё быстрее и быстрее теряем эту способность, до тех пор, пока принятие никем и ничем не продиктованных решений становится уже окончательно невозможным.

Представьте ваш утренний ритуал. Вы просыпаетесь и идете чистить зубы. Какую зубную пасту вы выберете? Ту, реклама которой вам понравилась больше всего. Ну и, разумеется, не самую дешевую, возможно даже, самую дорогую (это сейчас касается уважаемых мужчин, которые собрались вечером пригласить домой девушку, на которую хочется произвести впечатление). А если вам не позволяет статус заказывать или покупать дешевую зубную пасту, просто потому что ее будет заказывать ваш водитель, перед которым вам стыдно покупать дешевую пасту? Потому что, понятное дело, все начинается именно с зубной пасты. Именно зубная паста – как краеугольный камень вашей зарождающейся репутации. Именно зубная паста – как фундамент вашего имиджа. Именно зубная паста – как критерий оценки релевантности вашего социального статуса. Если водитель скажет всему остальному служебному персоналу, работающему на вас, что вы жлоб и покупаете дешевую зубную пасту… вам уже от лейбла жлоба не освободиться вовеки. Ну а в противном случае, если вы можете себе позволить только дешевую зубную пасту, то представьте, как вы стесняетесь ее покупать, или как вас ночью начинают беспокоить мысли, что у вас портятся зубы по причине использования плохой зубной пасты. И вы ворочаетесь, и теряете драгоценные минуты сна, а на утро просыпаетесь с тяжелой головой. А еще хуже, если на вас лежит ответственность за то, что этой дешевой пастой пользуются ваши дети. А более качественную пасту вы им предоставить просто не можете. Это уже угрызения совести, это уже невроз, это уже диагноз… Представляете сколько сил и времени вам пришлось потратить на то, чтобы выбрать оптимальную по качеству, цене, формату и ситуации зубную пасту? И это только зубная паста. И это только начало длинного, о-о-очень длинного дня. А ведь это, по сути, совершенно не имеет значения для формирования вашей личности, вашего внутреннего мира, для развития ваших способностей. Давайте не будем говорить о том, что вы надеваете после душа, где вы вспенивали на своем теле именно тот гель для душа, который соответствует всему тому цветистому набору стереотипов, что роится в вашем мозгу и связывает вас своей паутиной с полного вашего же собственного согласия. Давайте не будем говорить о машине, в которую вы садитесь, или может быть, вы едете на метро? Давайте не будем говорить, что вы можете позволить себе съесть на завтрак, обед и ужин, а что не можете. Просто это займет очень много времени… Вопрос вот в чем: вы ли всё это выбрали?

***

Дядя Эрик, как его звало молодое поколение Енисеевых и Амелресовых, был, несомненно, умен, несравнимо умнее многих, кого знал Дэн. И, конечно же, полагал юноша, его тоже мучали все эти вопросы. И многие другие. Тогда понятно, почему он бросился в воду. Почему-то Дэн чувствовал неопределенную смесь жалости и восхищения по отношению к утопленнику. А к этому прибавлялось чувство смутной связи с ним. Как будто своим поступком дядя Эрик хотел сказать что-то именно Дэну. Как известно, мало что в жизни происходит просто так, без наличия скрытой или явной причины. И тот факт, что тело Оффенгеймера обнаружил именно Дэн, не давало молодому человеку покоя.

Яхта стояла в бухте напротив Канн. Было три часа ночи. На борту все давно спали, кроме молодого французского комиссара жандармерии месье Дэвре, который был на дежурстве. В течение дня на яхте опять появился шеф полиции полковник Эргин и передал Амелресову распоряжение властей об обязательной охране особо важных свидетелей – русских туристов. Для этой цели Дэвре и был помещен на яхту. Хотя Дэн прекрасно понимал, что в завуалированном виде полиция установила контроль и постоянное наблюдение за двумя семействами и их гостями, явно подозревая их в причастности к смерти Оффенгеймера.

Дэну совершенно не хотелось спать, он стоял на верхней палубе, его волосы шевелил приятный свежий ветер. С одной стороны от Дэна, насколько хватало взгляда, темнела морская гладь. С другой – загадочно мерцали огни прибрежной линии. Продолжать ничего не делать было невыносимо. И Дэн отправился вниз – на этаж, где располагались гостевые каюты.

В это время к Милане сон тоже никак не шел. Она ворочалась с боку на бок, но из головы не шел образ Дэна, его нечеткая в слабых отблесках свечей улыбка. Несмотря на приглушенный свет, Милана все же смогла разглядеть, что улыбаясь, Дэн смотрел именно на нее. На ум невольно приходили слова Эммы о том, что Дэн заинтересовался ею не на шутку. Потом Милана начинала яростно молотить подушку, говоря себе, что все это она напридумывала. Что ничего из этого не соответствует действительности. Что она настоящая уродина, однако, при этом не настолько глупа, чтобы позволить своему воображению завести себя слишком далеко и в абсолютно ложном направлении.

Наконец, природа взяла своё, и веки Миланы начали тяжелеть, а сердцебиение успокаиваться. Она медленно погружалась в сон.

Милана не сразу поняла, что происходит. Кто-то настойчиво и равномерно стучал в дверь. Сначала спросонок ею овладела тревога, которая сопровождала ее на протяжении всего путешествия по морю, так как она боялась воды. Потом рассудок окончательно проснулся, и она быстро подошла к двери.

– Кто там? – тихо спросила она.

– Это Дэн, откройте, Милана, я на минуту. Если хотите, я подожду, пока Вы оденетесь.

Милана схватилась за голову, пытаясь понять, что нужно было Дэну от нее посреди ночи. Что-то серьезное случилось? Может, Эмме плохо? Или… Не может же быть… нет, она должна отбросить все эти странные и неправильные мысли. Через минуту дверь каюты открылась, и удивленная Милана впустила Дэна.

– Что случилось? Что-то с Эммой? – не выдержала она.

– Не волнуйтесь, ничего страшного. Эмма в порядке, крепко спит. Извините, что разбудил, просто это дело такое, или сейчас, или шанс уплывет. В прямом и переносном смысле, при чем. У меня к Вам предложение дружеского сотрудничества в одной интересной операции.

И ведь придумает же!

– Как Вы догадываетесь, наверное, это связано с дядей Эриком.

– О Боже, Дэн! Вы все никак не успокоитесь на счет этого дневника? Этим делом занимается уже целая куча людей! Вам уже можно было бы и бросить мучительные размышления.

Милана, весьма лохматая, закутанная в толстую шерстяную длинную кофту, слегка напоминала Винни-Пуха.

– Я понимаю, понимаю, что это может показаться Вам бредом, глупой манией подростка. Но мне кажется, что мы с Вами ближе других к источнику информации об Оффенгеймере, чем кто-либо, мы ближе других к его дневнику. Стоит только протянуть руку, и мы сможем прикоснуться к невероятной истории, сможем повлиять на ее развитие. Неужели это никак Вас не задевает, в смысле, неужели Вам не любопытно?

Откуда столько «мы», вдруг подумалось Милане, какой-то тут есть подвох.

И почему же она все-таки такая, ну как бы это сказать… милая что ли, хоть и совершенно… не красавица, недоумевал Дэн.